* * *
Что по дороге в Киев, что уже по прибытии в великокняжеский дворец, разговоры были исключительно о двух вещах: продемонстрированном огнебое и надвигающейся войне. Оно и понятно, сегодняшнее яркое впечатление и самое важное грядущее событие. А у меня мысли были заняты немного другим. Хотя бы тем, что как только проблемы военные малость схлынут, надо будет озаботиться постепенной перестройкой дворца. Именно постепенной, а не «сломать все, а потом строить заново». Ну вот что тут скажешь, не совсем нравится мне то, что было построено до меня. И Владимир, и его бабка, которая княгиня Ольга, слишком уж увлекались «ромейскими мотивами». Совсем не мой вкус. Ну да ладно, все поправимо. К счастью, на Руси хороших строителей хватает.
Плюс ко всему подземелья вообще переделывать не надо, разве что еще больше расширить… Кстати о подземельях. Та их часть, которая специально была отведена под тюрьму, обзавелась первым постояльцем из числа постоянных. Сигвальди, бывший ярл йомсвикингов. Тот самый, буквально навязанный в качестве пленника Торкелем Высоким, нынешним ярлом. Заодно с несколькими особо верными сподвижниками, которых и оставлять в Йомсборге нельзя было, чтобы не мутили воду, и казнить вроде как не стоило. Во избежание той же смуты. А так – на тебе их, Хальфдан, сам с ними и мучайся. Главное, чтобы именно Сигвальди не убивать. В остальном же – что хочешь, то и твори.
Вот только я не садист. Да и не по моим понятиям без крайней на то необходимости рубить головы тем, кто всего лишь защищал почти то же, что защищаю я сам. Вина их лишь в неверном понимании ситуации. Поэтому… Приближенные Сигвальди отправились, как я и планировал еще в Йомсборге, в Белую Вежу. Простыми воинами, под надзор тамошнего новоназначенного начальства. Пусть там посидят, ведь бежать оттуда не просто сложно, а еще и смысла особого не имеет. Самим же ссыльным такой исход куда лучше, чем другие возможные. А свой гнев и ярость пускай выплескивают на окрестных степняков. Ведь несмотря на как бы мир с хазарами, в окрестностях Белой Вежи покоя не было, нет, да и не намечается.
Зато самого Сигвальди ссылать куда-то было никак нельзя. К примеру, случись чудо и выберись кто-то из отправленных рядовыми воинами в Белую Вежу, что получится? Да ничего! Зато если ускользнет бывший ярл йомсвикингов, то такая фигура вполне может найти себе покровителей, которые помогут ему в самых различных замыслах. Не доброты ради, а далеко идущих целей для.
Так что сидеть будет Сигвальди, да в самом надежном месте – в дворцовом подземелье. Хотя и в относительно приличных условиях. Неплохая обстановка, пара комнат, нормальное питание, книги. А в качестве спасения от скуки – рекомендация писать «Историю братства йомсвикингов». Поскольку уж кто-кто, а их бывший глава просто обязан знать о собственной организации если и не все, то очень многое.
Гуннар, как услышал об этой моей затее, сначала очень долго и от души смеялся. Потом заявил, что это все чушь, не будет Сигвальди ничего этого делать. Дескать, слишком меня и все, что ко мне относится, ненавидит. Пришлось возразить, что ненависть ненавистью, но возможность не просто создать летопись своего братства, но еще и сделать так, чтобы она стала известной во многих странах, – это не пустой звук. Тщеславие, желание оставить после себя память, представить события в выгодном для себя ключе…
В общем, прав оказался не Гуннар, а я. Конечно, получив такое предложение, Сигвальди сначала долго и затейливо высказывался в мой адрес. Ну да я не из числа тех, кто обижается на подобное из уст проигравшего. В конце концов слова – все, чем он мог попытаться меня уязвить. Я это понимал, а потому и не реагировал. Зато выговорившись, Сигвальди все же принял предложение. Наверное, понял, что иначе скука его сожрет до костей в самые сжатые сроки.
Впрочем, творение Сигвальди – это дело относительно далекого будущего. А вот то, что вышло из-под молотов парочки особо талантливых киевских злато-кузнецов, можно увидеть уже сегодня. И на эту штуку имеются самые серьезные планы.
Эхе-хе… Сейчас придется встречать этих самых «талантов кузнечного молота», сидя на престоле, как и полагается великому князю. Иначе не поймут. Кузнецы, особенно эти, они не хирдманы, к ним иной подход. Величие, торжественность, все в этом роде. Разумеется, я не собирался устраивать никаких торжеств. Они, если все выйдет, как я задумал, будут несколько позже. Сейчас надо всего лишь ознакомиться с результатом их творчества, только и всего.
Малый зал, минимум народа, то есть тот самый ближний круг, еще не утоливший свое любопытство, да хирдманы охраны. И их разговоры. Правда, на сей раз друг с другом. Пытаются предугадать, что на этот раз случится особо интересного. И улыбка Змейки, которая, единственная из всех, полностью в теме.
– Как думаешь, красивая ты моя, чего наши друзья да побратимы ожидают?
– Важного гостя из другой страны, грамотки с предложением нового союза, известия о смерти кого-либо из врагов… Чего угодно, они привыкли к неожиданностям, но от этого еще сильнее ждут их.
– Значит, сейчас особенно удивятся.
– Именно, – улыбнулась Роксана. – Но им понравится.
– На то и рассчитываю. Если многие другие привыкли делать облик власти запоминающимся при помощи золота и каменьев, то мне лучше действовать иначе. Как сейчас… Вот они, прибыли!
Да, вот и они. Два златокузнеца, до сего дня никогда не работавшие вместе, вечные соперники, меряющиеся славой и богатством. Первый – Ростислав Длиннобородый, личность известная и очень колоритная. Стар, давно разменял шестой десяток. Но все еще силен телом и тем более духом. Весь седой, с длинной, чуть ли не до пояса, бородой и тяжелым взглядом, наполненным мрачным превосходством. Когда-то был в числе княжеских дружинников, ходил в походы, но, получив довольно тяжелые раны, решил больше не искушать богов и вернулся к тому, чем занимались и отец его, и дед, да и вообще почти все родичи. К работе с металлом. Только вот родичи больше работали по доспехам, иногда ковали и неплохие клинки. А Ростислав особого таланта к такой работе не имел. Зато, как оказалось, создавать что-то малых размеров и высокой красоты получалось куда как лучше. Кубки, украшенные теми или иными рисунками по металлу. Застежки для плащей, рукояти для мечей и кинжалов, которые были действительно произведениями искусства. Браслеты опять же. В общем, к настоящему времени слава об этом златокузнеце прокатилась по всем городам Руси и не только. Достаточно сказать лишь то, что заказы были расписаны на год вперед, да и то многим он просто отказывал. Хотя бы по причине того, что заказ казался Длиннобородому неинтересным. Причуды мастера, который мог себе позволить и не такое.
Второй был куда моложе, лысый, как бильярдный шар, и вообще прибыл на Русь из далеких южных земель. Их тех, которые потом назовут Сербией. Сейчас же это было собрание мелких княжеств, не более того. Сербы были давно, более века тому назад, крещены, хотя борьба между Римом и Константинополем там шла до сих пор. Стык влияния, больше и сказать нечего.
Хотя для Радована Драгутича, чья семья перебралась сюда, когда тот был еще несмышленышем, эта грызня Рима и Константинополя значения не имела. Они просто бежали, понимая, что другого выхода для них нет. Донос соседей на «неправильную веру» мог закончиться весьма печально. Особенно учитывая то, что семья была из числа богатых. А что хотите, если специализацией была работа с драгоценными и поделочными камнями!