И все же я оказался недостаточно жадным и предусмотрительным. А может, просто Амата невезучая. Кобыла под ней ухитрилась сломать ногу, угодив копытом в норку какого-то грызуна. Хорошо хоть девушка при этом не пострадала. Мне ничего не оставалось, как пристрелить несчастное животное, после чего распределить поклажу по оставшимся двум.
И опять Амате не повезло. Лошадка потеряла подкову. С моей точки зрения — не беда, но животное тут же начало страдальчески хромать, что сильно замедлило наше продвижение.
— Если ее подгонять, сможет идти быстрее?
— Ты что, Леон, она ведь только что потеряла подкову. Не сможет.
— Дикие лошади прекрасно обходятся без услуг кузнеца.
— Так они дикие, а она привыкла к подкове. Будет так хромать несколько дней, пока приспособится. Ну или к кузнецу отвести. Здесь полно пастбищ, мы почти все время идем через них. Надо найти стоянку вакейро, у них походный кузнец всегда есть для таких случаев.
— Вся проблема в том, что в этих краях вакейро поддерживают или Валатуя, или блезов. И от тех и от других нам надо держаться подальше.
— Ну тогда надо в город зайти, пастухи там нечасто появляются, власти против того, чтобы табуны были у окраины. Ну разве что перед ярмарками. Притворимся пастухами, никто не удивится.
— Ага, особенно ты притворишься.
— Ну можно выдать меня за твою жену.
— Я не похож на пастуха, а уж как ты не похожа на жену пастуха — словами не передать.
— Значит, лошадь так и будет хромать.
— Если чуть левее возьмем, должны выйти к дороге, дальше по ней будет городок Чатран. Слышала про него что-нибудь?
Амата пожала плечами:
— Ничего. Должно быть, жутко скучная дыра.
— Ну так нам он нужен не для походов по театрам. Всего-то лошадь подковать.
— Кузнец в городе должен быть. Только опасно, на пастухов мы и правда не похожи.
— Если каким-то чудом рыбаки не оказались в лагере, там еще понятия не имеют, что мы подались на юг, так что погони не будет.
— По телеграфу могут быстро передать приметы, так делают, когда ловят опасных бандитов.
— Даже если в этой дыре имеется телеграф, ничего по нему еще не передавали.
— Ну давай заглянем, а то лошадке совсем плохо, вон какие глазки грустные.
Лошадей она жалеет куда больше, чем туземцев. Мягко сказано. Хотя, должен признать, меня это не слишком отталкивает. И если бы не болезнь, непременно бы начал оказывать энергичные знаки внимания. Она ведь только этого и ждет, ловит взгляды, такой уж у барышень инстинкт. А я как чурбан неотесанный, никакой реакции, будто бревно сопровождаю.
И Тиата так меня и не дождалась…
Что-то мне хронически не везет с женщинами. Может, в чем другом удача улыбнется? Например, излечит от этой неведомой докторам хвори.
* * *
Театров в Чатране не было и вряд ли они когда-нибудь появятся. Дыра дырой, и, похоже, это навсегда. Заочная уничижительная характеристика, данная Аматой, городку соответствовала на все сто, если не больше. Две недлинные параллельные улочки безо всякого покрытия, окружающие их россыпи сараев и загоны для скота, красноватая пыль, поднимающаяся в воздух от малейшего ветерка, морщинистые лица обывателей, провожающие нас мутными взглядами закоренелых алкоголиков, покосившаяся уличная уборная без дверей, навоз, мухи, обветшалые строения.
Одним словом — мрак.
Ярко выраженного центра не было, просто на одном из отрезков той улицы, которая пошире, располагались несколько лавок и одно заведение местного общепита. По крайней мере, кузнец сказал, что там можно недурственно пообедать. Времени на это у нас не было, но грех не пополнить запасы воды. В этих краях она лишней не бывает, а если холодная, так вообще прекрасно. К тому же там не просто вода, а, по уверениям того же старика, — лимонад. Если свежий, заберу все, что есть.
В общем, пока кузнец возился с нашей лошадкой, направились туда. Посетителей в заведении было немного, а точнее, всего один. Сидя за стойкой, он бессмысленным взором уставился на полупустой стакан с какой-то бурдой и на наше появление никак не отреагировал. Зато добродушный толстячок-хозяин изобразил радостную улыбку и звонко поприветствовал:
— День добрый, уважаемые гости славного города Чатран. Обед, напитки, комнату для отдыха? Могу распорядиться насчет ванны.
— О! Ванна! — оживилась Амата.
— Грязной походишь, не облезешь, — буркнул я. — Нам некогда. У вас, говорят, есть неплохой лимонад, я бы взял, если холодный, в дорогу.
— Ну не такой уж он и ледяной, просто из глубокого погреба, но вам непременно понравится.
— А мне можно кофе? — взмолилась Амата.
Ох уж эти девушки. Некоторым просто противопоказано переступать через порог подобных заведений. Пока хоть на что-то не разведут кавалера, не угомонятся.
— Ну разумеется, можно. Есть пончики, свежайшие, попробуйте хоть один.
— Леон, можно?
— Только побыстрее…
Лимонад и правда оказался недурственным. Я с наслаждением, уже неспешно, приканчивал второй стакан, Амата дожидалась кофе. Обстановка была сонной и ничем не угрожающей, но все изменилось в один миг, когда двери распахнулись и в зал зашла четверка вакейро. Дружно подойдя к посетителю за стойкой они дернули его за плечи. Тот, потеряв равновесие, завалился на пол, сильной приложившись головой. То ли сознание от удара потерял, то ли просто упился до беспамятства, но даже не шевелился.
Один из пастухов почесал в затылке, задумчиво произнес:
— Вроде не он, приметы не совпадают.
— А рожа такая же пропитая, — заметил другой и обратился к хозяину: — Знаешь его?
— Вроде из людей Шатто, он недавно новых набрал вместо команды Вардика.
— Точно из них?
— Откуда мне знать? Говорю лишь то, что он мне сам рассказывал. Его Тальчик привел, тот, наверное, знает больше.
— А это кто? — Вакейро указал на нас.
— Да просто зашли, не местные какие-то. Может, просто мимо ехали, я не расспрашивал.
— Понятно… — процедил мордоворот, поправил кобуру на бедре, развернулся и, постукивая подковками сапог, направился к нам.
Вот ведь не было печали…
То, что это не просто пастухи, я определил сразу, все же не первый день здесь. Еще недавно они только и делали, что растрачивали жизнь на уход за скотом, но война все изменила. Теперь они желанные солдаты в любой армии, лучшая конница провинции.
Так в какой именно армии подвизались эти? Пара револьверов, у одного длинноствольный древний пистолет, у другого такой же далеко не новый мушкет, третий с укороченным дробовиком. Оставили приличные винтовки на улице? Как-то сомнительно. К тому же такое откровенное старье у солдат Валатуя встречается нечасто, а здесь сразу два ствола.