Ого. Оказывается, ее досье по АБОП досконально прошерстили. Кое-чего из упомянутого нет даже в ее личном деле.
– Вы о причине моего ухода из юриспруденции? Это к делу не относится.
– Позвольте с вами не согласиться. Может статься, это вообще та самая правда, которую никому из нас нельзя обойти.
Кэтлин ничего не сказала, и Мэтьюз как будто уловил ее нерешительность.
Своей тростью из красного дерева он вновь обвел зал. Кэтлин только сейчас заметила ее набалдашник: земной шарик из слоновой кости, на полированной глади которого черным высечены континенты.
– Это здание стоит пятьсот лет. Мидл-Темпл – одно из последних строений эпохи Тюдоров, что высится здесь до сих пор. Предположительно, тут начиналась война Роз – где-то совсем недалеко снаружи, в саду. В тысяча четыреста тридцатом году стороны определились с выбором цветка. Сторонники Ланкастеров сорвали красную розу, Йорки – белую, и начались пятьдесят пять лет гражданской войны. – Мэтьюз сделал паузу. – Дворы и стены этих Темплов видели столь многое из истории нашей страны. Более того – выстояли среди всего этого и с каждым годом обретают все новую, более актуальную значимость.
Он по-прежнему не отвечал на ее изначальный вопрос.
– И все-таки, – повторила с нажимом Кэтлин. – Зачем вы просили меня сюда приехать?
– Вам показать? Извольте.
11
Свои пожитки, а также вещи Коттон Малоун распихал по сумкам. Юноша упаковался легко, как он ему и наказывал. Голова все еще гудела от ударов по булыжникам, в глазах плыло. Иэн помогал и не пытался сбежать. Тем не менее Малоун на всякий случай держался так, чтобы паренек находился между ним и задней стенкой строения.
Присев на брусчатку, он дожидался, когда в уме рассеется хмарь. Дождь снаружи выдохся, измельчав до туманной взвеси. Воздух был свежим, что было приятно, но все же хорошо, что на плечах кожаная куртка.
– Вы в порядке? – поинтересовался Иэн.
– Да не очень. Голова гудит. Настучали.
Он потер макушку, стараясь не задевать ушибленного места.
– Я не хотел бросать вашего сына, – повторил Иэн. – Я сказал ему: прыгай.
– Он же не ты.
– На самолете он мне сказал, что вы не настоящий его папа.
У Малоуна от этих слов дернулась щека.
– Биологически. А так – настоящий.
– Он хочет знать, кто это.
– Это он тебе сказал?
Иэн кивнул.
Сейчас копаться в этом было не время.
– Как глубоко ты во всем этом увяз?
– Да ладно. Выпутаюсь как-нибудь.
– Я спросил не об этом. Я спросил: насколько глубоко?
Иэн ничего не сказал.
Между тем нужны были ответы. Появились недостающие фрагменты. То, что еще вчера было не важно, теперь, с пропажей Гэри, обрело значимость.
– Как ты добрался из Лондона до Джорджии?
– Меня после того, как я сбежал с флэшкой из той машины, начали искать. Кто-то приходил и к мисс Мэри, но она им ничего не сказала.
– Кто это?
– У нее книжный магазин на Пикадилли. Туда и в другие места, где я бываю, стали соваться всякие с расспросами. А потом я встретил парня, который предложил мне слетать в Штаты, я и полетел.
Стефани говорила, что Иэна задержали на паспортном контроле в Майами, куда он пытался проникнуть по подложному паспорту. Попутчиком у него оказался ирландский националист, давно уже значившийся в розыске; его тоже арестовали. Неизвестно, какие у того типа на Иэна имелись виды. Бесплатным, как известно, бывает только сыр в мышеловке. То же самое можно сказать и о халявных поездках.
– Ты знал, что это плохой парень.
Иэн кивнул:
– Я думал оторваться от него сразу, как только выйдем из аэропорта. Там уж я и сам бы смог.
Сомнительно. Очевидно, парень был уже напуган настолько, что убегал отовсюду. Стефани рассказала, что ЦРУ разыскивало Иэна с середины октября. При задержании в Майами (имя высветилось на экране) его немедленно заключили под стражу и самолетом переправили в Атланту.
Нужен был только сопровождающий обратно в Англию.
И им оказался Малоун.
– Зачем ты перед отлетом драпанул от меня в аэропорту?
– Не хотел сюда возвращаться.
– У тебя семья есть?
– Нет. Да мне и не надо.
– Ну а в школу ты когда-нибудь ходил? – продолжал расспрашивать Малоун.
Парня, видимо, задело за живое:
– Чё я, совсем уж тупой? Читаю хорошо. А от каждодневной ходьбы в школу ума не прибавится.
– А в тюряге ты сколько раз был?
– Да так, посадят да отпустят… Последний раз дольше продержали.
Интересно, насколько росли масштабы содеянного. Было заметно, как в Джорджии, впервые услышав о предстоящем возвращении в Лондон, Иэн явно струхнул.
Смятение было и на лице у сына.
Еще две недели назад жизнь у Гэри текла размеренно, по четкому руслу. У него были мама и папа, пускай и в разводе, на двух разных континентах. И вдруг ему сказали, что у него есть еще какой-то отец, биологический. Понятное дело, Гэри захотел знать, кто этот человек. Пэм же, совершив одну ошибку, допустила и вторую: не стала этого раскрывать. Гэри, безусловно, пугало, что он теперь уже и не Малоун – во всяком случае, по крови. И желание узнать о своем происхождении было вполне естественным.
– Гэри рассказывал, что вы когда-то были секретным агентом правительства. Прямо как Джеймс Бонд.
– Типа того. Только всамделишный. А ты своего отца когда-нибудь знал?
Иэн со вздохом покачал головой:
– Не видел ни разу.
– А когда-нибудь о нем думаешь?
– А чё о нем думать, если его нет? Толку-то. Он-то обо мне небось ни разу не подумал. Да и мамаша тоже. Я без родичей нормально обходился. Как-то сразу ума хватило усвоить, что полагаться надо только на себя.
Нехорошо все это. Неладно. Детям нужны и мамы, и папы. Так, во всяком случае, Малоун привык считать.
– Наверное, трудно на улицах живется, без дома-то?
– Дом у меня есть. И друзья.
– Например?
Иэн кивнул на пластиковый пакет.
– Да вон хоть книжная леди. Мисс Мэри. Это она мне те книжки дала. Иногда она мне, когда холодно, разрешает в магазине ночевать. Вот уж когда хоть зачитайся…
– Я тоже книги люблю. У меня свой книжный магазин.
– Гэри мне рассказывал.
– Я вижу, вы двое здорово меж собой сошлись.
– А чего? Полет длинный был, нам обоим не спалось…