Малоун прервал связь и отключил телефон.
* * *
Гэри показал Иэну и мисс Мэри те артефакты на складе. Пожилая леди была просто зачарована книгами, некоторые из которых, как она отметила опытным взглядом, являлись ценными оригиналами XVII века. Гэри с интересом наблюдал, как она внимательно изучает ту особую книгу с золотисто-зелеными страницами под стеклянной крышкой.
– Ваш мистер Антрим вор, – сказала она наконец. – Это рукопись из Хэтфилд-хаус. Я с нею знакома.
– Но ведь Блейк из ЦРУ, – еще раз сказал Гэри, как будто это все объясняло. – А здесь он на спецзадании.
– Блейк?
– Ну, Антрим. Он сказал мне так себя называть.
Под пытливо-проницательным взглядом этой леди Гэри почувствовал себя неуютно.
– А кто, интересно, уполномочивал этого Блейка расхищать наши национальные сокровища? Я не раз бывала в библиотеке Хэтфилд-хаус. Работники там с удовольствием разрешили бы ему переснимать или копировать все, что ему нужно. Но чтобы воровать? Этому оправдания нет.
После того как папа ушел из Министерства юстиции, они с ним как-то разговаривали о будничной работе разведчика. Ее требованиях, стрессах. Непредсказуемости. С месяц назад Гэри и самому довелось это на себе испытать. Так что Блейка Антрима судить не ему. И уж тем более не мисс Мэри. Да что она в этом смыслит? Управляется в своем книжном магазинчике – ну и пусть управляется; ей ли знать о жизни разведчиков?
Мисс Мэри между тем подняла стеклянную крышку.
– Мистер Антрим не объяснил, что это?
– Почему же, объяснил, – нехотя ответил Гэри. – Зашифрованная книга. Этого, как его… Роберта Сесила.
– Он рассказал, какую ценность представляет собой эта рукопись?
– Да как-то нет.
– А ты хотел бы это узнать?
* * *
Коттона Малоуна Кэтлин не заметила и, используя момент, смешалась с толпой. Может статься, что информация на этих листах Мэтьюза устроит. Обманывать Малоуна ей было неловко, но работа есть работа. Так что даже вопросов не может быть.
Она пошла в сторону противоположную той, откуда они зашли, в глубь барочных анфилад дворца, и оказалась в Галерее бесед. Одна ее сторона выходила окнами на дворик с фонтанами, другая, обшитая деревом, была увешана писанными маслом портретами. В этой стене было несколько дверей. Бархатная веревка на декоративных железных столбиках не позволяла экскурсантам подойти слишком близко к картинам. Безусловно, если продолжать двигаться в этом направлении, рано или поздно можно дойти до выхода из дворца.
Мимоходом обернувшись, Кэтлин остолбенела при виде знакомого лица.
Ева Пазан.
Восставшая из мертвых.
В десяти метрах. А рядом с нею какой-то мужчина.
Сердце кольнула ледяная игла, по телу прошел холодок. Кэтлин хотя и была уверена, что эта женщина не погибла в колледже Иисуса, но видеть ее здесь живой все равно было не по себе.
Быть может, она на самом деле входит в «Общество Дедала»?
Или что-то еще?
Пазан со своим спутником держались сзади; их разделяли с полсотни человек, восторженно озирающих галерею.
Приблизиться к Кэтлин те двое не пытались. Очевидно, они ее пока просто пасли.
При отсутствии выбора оставалось продолжать движение.
В конце галереи Кэтлин решила получить фору во времени, выгадать для себя преимущество. Выгадать в буквальном смысле: ухватив два крайних столбика с красной веревкой, она крутнула и выставила их поперек прохода. Шедшие сзади люди остановились, отчего вся толпа, постепенно уплотняясь, заколыхалась в недоуменном ожидании: что там происходит? Вместе со всеми сзади притормозили и те двое. Кэтлин ловила на себе вопросительные взгляды: очевидно, ее принимали за местную сотрудницу, по какой-то причине выставившую барьер для дальнейшего осмотра экспозиции.
Правда, объяснять своих действий сотрудница не стала, а вместо этого юркнула в проход и повернула налево, очутившись в так называемой Галерее карикатур. Здесь интерьером восторгались еще с полсотни туристов. Впереди в дальнем верхнем углу, прямо над выходом, таращился глазок камеры наблюдения. Наверняка все зафиксирует. Но деваться некуда.
За спиной послышался окрик, и сзади в двадцати метрах показались Пазан со своим спутником. Кэтлин свернула за очередной угол и стремительно пронеслась сквозь череду элегантных комнат (не иначе как королевский будуар), а дальше через столовую, гардеробную и гостиную.
Из последней Кэтлин взяла резко направо.
И тут дорогу ей преградил какой-то человек.
* * *
Выскользнув из-за угла, Малоун в потоке людей возвратился в Камберлендские апартаменты, где подошел к молчаливо стоящей Танни с вопросом:
– Что произошло?
– Ваша напарница выхватила у меня бумаги и была такова. Да еще и пригрозила меня арестовать.
В ожидании, как именно поступит Кэтлин Ричардс, он дал ей возможность это сделать. Да, у нее теперь была информация с тех не защищенных паролем файлов, но большой важности она не представляла.
Точнее, вообще никакой.
– Вас это почему-то не удивляет, – заметила Танни.
– Вы правы, нет.
– Должна вам сказать, мистер Малоун: вы человек-загадка.
– Это всё опыт: обжигался об неискренних людей.
– Что нам теперь от нее ожидать?
Малоун пожал плечами:
– Что она вернется туда, откуда пришла. Во всяком случае, надеяться на это.
Теперь на нем висела новая проблема: помогать ЦРУ.
– Мэри говорила мне, что вы с тем юношей фактически спасли этой женщине жизнь, – заметила Танни. – Странный, надо сказать, способ с ее стороны выказывать благодарность…
– Экзотичным его тоже не назовешь, учитывая профиль моей прежней работы.
– Я те бумаги все равно успела пробежать до того, как она их у меня выхватила. Ничего шокирующего в них нет. Во всяком случае, для меня. С той легендой я знакома давно.
– Давайте-ка отсюда выйдем. Мне бы хотелось слегка расширить нашу тему разговора, но только не в таком людном месте.
– Тогда предлагаю пройти в сады. Они весьма впечатляют. День сегодня погожий: можно устроить замечательную прогулку.
Эта женщина вызывала у Малоуна откровенную симпатию, как и ее сестра.
Из Камберлендских апартаментов они возвратились во внешнюю галерею, где было все так же оживленно и людно.
Неожиданно справа в галерею вошли двое.
Эти лица были Малоуну определенно знакомы.
Те самые «бобби» из книжного магазина, только сейчас в штатском. И оба, похоже, живо помнили давешние события. У одного напоминанием о них на лбу, слева, вздувался нешуточный бланш.