– Да ладно, – усмехнулся Блейк снисходительно.
Руку с телефоном Иэн вытянул вдоль туловища, чуть выставив вперед ногу, чтобы его прикрыть, пока не отвернется Антрим. Затем сунул его в задний карман, надеясь, что тот не зазвонит. Иначе объяснять причину кражи будет проблематично.
Затем уже вместе с американцем он вошел в офис.
– Мне надо отъехать, – сказал Антрим. – Гэри, не хочешь съездить со мною?
– Конечно.
По лицу мисс Мэри было заметно, что она встревожена решением Гэри, а также что трюк Иэна не прошел для нее незамеченным.
Тем не менее она промолчала.
Что говорило о многом.
– Вы тут пока побудьте без нас, – улыбнулся Антрим заискивающе. – С вами все будет в порядке, а мы через пару часиков вернемся.
Они оба направились к выходу.
Иэн подошел к мисс Мэри.
– Похоже, ему глубоко наплевать, что с нами станет, – прошептала она.
Возражать не приходилось.
– Что ты там такое стибрил?
Иэн вынул мобильник.
– Чудесно, – улыбнулась мисс Мэри.
44
Малоун напряженно вглядывался, как сходит за стену Кэтлин Ричардс. Вписываясь в изгиб реки, Танни на скорости уводила лодку; теперь от дворца Хэмптон-Корт их отделяла длинная полоса травы и деревьев. Если те люди в туннеле приходили, чтобы лишить его жизни, то не могли ли они с такой же целью явиться и за Кэтлин Ричардс? Малоун хотел разобраться, с кем она, – и она сделала свой выбор. Но теперь возникало сомнение: был ли тот выбор действительно ее?
– Мне нужно вернуться! – перекрывая рокот мотора, крикнул он Танни, которая чуть пригнувшись сидела на корме у руля.
– Вы считаете, ей может грозить опасность?
– Не знаю. Но надо выяснить.
На берегу, где дворец, размещалась площадка для гольфа – единственная в Англии, расположенная внутри королевского парка. Как-то раз, давно, Малоун на ней даже играл. По его жесту Танни подогнала лодку к берегу и заглушила мотор.
– Вам сейчас нельзя домой, – повернулся он к ней. – Они могут вас вычислить.
– Я и не собиралась. Думала навестить Мэри.
– Мэри сейчас в укрытии. Какой у вас в Лондоне любимый отель?
– Ну вы и спросили… Я во многих из них души не чаю. Ну а любимый, пожалуй, «Горинг», в Белгравии, неподалеку от Букингемского дворца. Такая элегантность…
– Вот и отправляйтесь туда, снимите номер. Все, что хотите.
– Идея прекрасная, – оживилась Танни. – Но что мне с ним делать?
– Оставайтесь в нем до моего прихода. Если свободных номеров нет, дожидайтесь в холле, пока я не приду.
– Там такой номер вряд ли пройдет.
– Ну, закажите что-нибудь поесть, – улыбнулся Малоун. – Тогда им уже крыть будет нечем. Если у меня возникнут проблемы, я позвоню на стойку регистрации и оставлю сообщение. – Он полез в карман и вынул оттуда флэшку. – Это возьмите с собой.
– Это то, что читала Мэри?
– Полагаюсь на вас, – кивнув, сказал Коттон, – и на то, что у вас она будет в полной сохранности.
– Обязательно будет, мистер Малоун.
– И уходите поскорее с реки.
– Тут уже совсем рядом. Лодку я оставлю у причала и возьму такси.
– Деньги у вас есть?
– Спасибо, я вполне обеспечена, – заверила Танни, – и могу о себе позаботиться. У меня, знаете ли, кредитка с солидным лимитом.
В надежности этой женщины у него сомнения не было. Она это доказала.
Малоун выпрыгнул на берег. Куртку по-прежнему чуть оттягивал пистолет, вселяя уверенность.
– Прошу вас, – сказал он напоследок, – оставайтесь на связи. И не уходите, пока я не приду.
– Условились. Вы тоже смотрите, не рискуйте излишне. Чтобы обошлось без повреждений.
Последнее в его планы не входило. Хотя зарекаться, как известно, нельзя.
Танни прибавила оборотов и направила лодку обратно на середину Темзы. Рокот мотора постепенно стих внизу по течению.
От реки шла широкая гравиевая дорожка, на дальнем конце которой виднелся кочковатый проход к полю для гольфа. Туда Малоун и направился. Края поля оторачивала поросль молодых дубков. Коттон мысленно восстановил в памяти зеленый холмистый рельеф в границах песчаных рвов с песком. Кое-где там сейчас сонно бродили игроки, похаживали косули, но путь Малоуна лежал к дворцу, находящемуся примерно в шестистах метрах оттуда.
Миновав проходы, он отыскал травянистую аллею, обсаженную с обеих сторон липами. Направо ответвлялся длинный канал. Где-то в той стороне должен находиться дуб Мафусаила, которому, по рассказам, семьсот пятьдесят лет. Малоун двинулся к железным воротцам, открытым на дальнем конце аллеи, где трава заканчивалась и начиналась еще одна тропа из гравия. Вдоль нее тянулись похожие на гигантские сыроежки тисы, а за ними пускал свои струи фонтан.
Коттон замедлил шаг и стал более осторожен, поскольку уже находился в зоне камер наблюдения. Вокруг разгуливали посетители, нахваливающие прекрасные деревья и цветы. Впереди возвышался восточный фасад дворца, выполненный в стиле барокко; справа располагались более старинные здания времен Тюдоров, сросшиеся меж собою, словно грибница. Из-под сени все тех же декоративных тисов, ветви которых до высоты трех метров были сострижены, Малоун заметил Кэтлин Ричардс. Впереди нее шагала какая-то женщина, по бокам – двое мужчин и еще один сзади. Остановившись и используя стволы деревьев как прикрытие, Малоун принялся наблюдать.
Мимо барочного крыла Ричардс провели в конец зданий эпохи Тюдоров, туда, где заднее правое крыло дворца загибалось обратно к главному входу. По гравийной дорожке Малоун перешел к соседнему дереву, откуда обзор был лучше, и увидел, как четверо вошли в последнее строение – длинный прямоугольник с покатой кровлей и рядом высоких окон, тянущихся вдоль всего второго этажа.
Хотя этажа как такового здесь не было – в этой части Хэмптон-Корта Малоун раньше уже бывал, а потому знал, что к чему.
* * *
Сделать что-либо Кэтлин была бессильна.
Рвануться бежать? И рада бы, да некуда. Сады были подобны открытому полю, специально давая обзор во всех направлениях, то есть хуже не придумаешь. От берега реки Кэтлин через Сад уединения отвели обратно к дворцу, а затем вокруг него – к пристройке, что ли, плакат возле которой возвещал, что это королевский теннисный корт.
Пройдя через проход в кирпичной стене, они прошли в еще одни ворота, где за ними закрылась решетчатая дверца. Затем Кэтлин провели по узкому коридору с зеркальными окнами по одну сторону, откуда открывался вид на место, где когда-то находился теннисный корт Генриха VIII – один из самых первых в Англии. При этом вокруг никого не было – ни посетителей, ни персонала. Никого.