– Посмотрю, как можно будет повлиять на его боссов из Лэнгли.
– Сделай, пожалуйста. И не забудь им сказать: у них здесь как минимум один свихнувшийся от злости бывший агент, которому совершенно нечего терять.
Это наверняка заставит их навострить уши.
– Вот еще что насчет Мэтьюза, – поделилась Стефани. – Он, похоже, серьезно нарушил протокол. Сомневаюсь, что здесь так запросто спишут двух погибших агентов и не подумают за это посчитаться.
– Это пока держи при себе. Во всяком случае, до поры. Мне сначала надо вызволить Гэри.
– Ты прав. Действуй.
На этом разговор закончился.
– Я думаю, Блейк не станет отыгрываться на мальчике, – вслух предположила Кэтлин Ричардс.
Хотя что толку в словах. Коттон оставил Гэри с Антримом. Сделал выбор, втянул мальчика в это… Конечно, если бы Пэм была откровенна и назвала имя человека, с которым у нее был роман, то он бы знал заранее. А если б она была открыта с Гэри, они бы знали оба. И не будь он, Малоун, шестнадцать лет назад козлиной, изменявшим своей жене, то, глядишь, ничего подобного бы не произошло.
А так… все вышло как есть. И что теперь руками размахивать.
Усилием воли Коттон заставил себя успокоиться.
Прежде в переделках он бывал не раз.
Но в такой, пожалуй, впервые.
* * *
Антриму необходимо было знать содержимое того мейла, что прислал аналитик. Дениз погибла, пытаясь выведать ту информацию, но он преподал ей хороший урок. Что бы ни думало о нем «Общество Дедала», пентюхом он ни в коем случае не был. И вполне мог постоять за себя.
От склада они с Гэри добежали до ближайшей станции метро в нескольких кварталах и сели на первый же подошедший поезд. Не мешало последовать примеру Малоуна и найти интернет-кафе, войти в свой аккаунт и подробно вникнуть, что в том приложении такого важного.
– Зачем было убивать тех людей? – задал вопрос Гэри, когда они выходили на станции неподалеку от Мраморной арки.
Антрим только сейчас приходил в себя после случившегося, и этот пятнадцатилетний пацан серьезно все осложнял. Но на его вопрос ответ у Антрима имелся.
– Понимаешь, в каждой операции бывают хорошие парни и плохие парни. Так вот, те парни были плохие.
– Ты их взорвал. У них даже не было шанса.
– А что бы случилось, если б я этого не сделал? Мы оба были бы или мертвы, или за решеткой. Мне не надо ни того, ни другого.
Вырвалось это у него резко, со сдавленной злостью.
Они направились к выходу со станции, на пролегающую вверху улицу. Гэри насупленно молчал. Вообще не надо бы чересчур восстанавливать против себя парня. Со временем все так или иначе уляжется и, глядишь, можно будет продолжить с того места, где была сделана пауза. Нельзя же, в конце концов, допустить, чтобы верх взяла Пэм Малоун (сама мысль об этом бесила). К тому же сейчас где-то рыщет Коттон Малоун. И если доставить ему Гэри целым и невредимым, пусть даже самому не присутствуя при воссоединении, это как-то расцепит тому волчаре зубы.
Антрим остановился.
– Извини, я не хотел на тебя напускаться. Просто такие напряги, вот я малость и вспылил.
– Да ладно, – нехотя кивнул Гэри, – я понимаю.
* * *
Кэтлин вошла в отель вслед за Малоуном.
Это место было ей знакомо. Сто лет назад некий богатей Горинг уговорил герцога Вестминстерского продать ему участок земли позади Букингемского дворца. Здесь он построил последний гранд-отель эдвардианской эпохи: что ни номер – шикарные апартаменты, да еще с центральным отоплением (вещь в ту пору просто немыслимая). Однажды Кэтлин довелось сидеть здесь на террасе за чаем с фирменными сливками и бисквитами – ощущение просто супер.
С теперешним не сравнить…
Малоун был сильно обеспокоен. Он дважды пытался дозвониться до Блейка Антрима, но оба раза безрезультатно. Конечно, Коттон вызывал у нее сочувствие: шутка ли, такая му́ка… Жетона АБОП вполне хватило, чтобы на ресепшне узнать, в каком номере остановилась Танни Карлтон. Вместе они подошли к двери на третьем этаже, которую на стук открыл Иэн Данн, явно обрадованный их появлением.
– А где Гэри? – первым же делом спросил Малоун. – Почему он не с вами? – Он явно нервничал. – Вы же были все вместе.
Танни Карлтон сидела за изящным столиком, ее сестра-близняшка стояла рядом. Перед ними на столе находился раскрытый ноутбук.
– Гэри уехал с Антримом, – ответил Иэн. – Мы не хотели его отпускать, но он все равно поехал.
– И тогда я решила, что нам нужно уходить, – добавила мисс Мэри. – Было ясно, что Антриму мы больше не нужны. Вообще, то место вызывало у меня дурное предчувствие.
– Какое место? – потребовал разъяснения Малоун.
Мисс Мэри рассказала о том складе у реки.
– Может, есть какие-то мысли, куда они могли направиться? – спросил Малоун.
– Антрим не сказал, – покачала головой мисс Мэри. – Сказал лишь, что они скоро вернутся. Но что-то мне подсказывало, что этого не произойдет, и мы поспешили уйти. А до этого Иэн еще сумел вытащить у мистера Антрима телефон. Что оказалось весьма кстати.
– Вот как? – встрепенулся Малоун. – А я битый час пытаюсь к нему дозвониться…
– Мы оставили его на складе, – сказал Иэн.
Это означало, что Антрим с Гэри туда или не вернулись, или случилось что-то непредвиденное.
– Зато мы выяснили, что к чему, – указала на ноутбук Танни.
– Я тоже, – кивнул Малоун.
55
На сих страницах я изложил великий секрет – тот, что по раскрытии, если таковое произойдет, может вызвать большие потрясения и последствия. Чаяние мое – что к той поре, как смысл сих строк окажется разгадан, само то, что Ее Величество Елизавета I оказалась не тем, за кого себя выдавала, будет уже не более чем историческим курьезом. Мой отец учил меня, что правда сиюминутна и преходяща, а значение ее текуче, будучи в зависимости от времени и обстоятельств.
И мудрости сей нет примера красноречивее, нежели тот, что изложен здесь. Я уверен: читатель не позабыл, что изустно передавали друг другу оба Генриха – отец и сын – и что Екатерина Парр передала самозванцу. И награда ваша за разгадывание сей тайнописи – в возможности узреть то место, куда уединенно ступить могли лишь царствующие особы. Там я оставил богатства Тюдоров. Там же упокоен и самозванец: недосягаем для взыскующих глаз, умирен в своем вечном сне. Англии повезло иметь его у власти – не важно, что был он незаконнорожденным во всех законных смыслах.
Однако довольно покаянных мыслей. Их время миновало. В свою могилу я схожу без сожалений, с отрадною мыслью, что не застану крушения всего, чем дорожит мое семейство. Страх мой в том, что великой непоправимости ошибкой было возвести на престол Стюартов. Королевская власть – больше, много больше, нежели корона. Когда-то я думал поведать Якову о том, что знаю. Но это было до того, как я осознал, сколь всецело он не пригоден быть королем. А посему Яков пребывает в неведении – ни он, ни кто-либо из живущих ныне. Я – последний. Теперь, читатель, первый – вы. Делайте ж то, что подвластно вашему разумению. Единственное мое чаяние – это что вы будете верны правде, которую на протяжении своих сорока пяти лет на троне являла добрая королева Елизавета.