— Вечно Тарни все преувеличивает, — фыркнула Фелан. — Не такой это сложный предмет, просто ты сконцентрироваться не можешь. Думай о том, что ты делаешь, а не о всяких посторонних вещах.
Мне это уже говорили не один раз. Но к чему концентрация на столь примитивном действии, как размешивание? Концентрируйся не концентрируйся — от этого размешиваться лучше не будет. Но Фелан уверенно говорила, что иногда бывает, когда у студента сильная магия, он начинает непроизвольно ее добавлять в готовящееся зелье, что и приводит к таким вот непредсказуемым результатам.
— Да я сама на первом курсе больше думала не об учебе, а… — тут она лукаво улыбнулась и сказала, — о тестировании различных молодых фьордов. Как тебе, кстати, удалось повторно протестировать Тарни?
Я только вздохнула. Можно ли считать удавшимся то тестирование, я и сама не знала. Ведь теперь, по его итогам, я была твердо уверена — этот фьорд непременно должен быть моим.
— Я так и думала, что не получится, — неправильно поняла мой вздох Фелан. — Его как поставили на эту должность, он стал таким ужасающе серьезным. Все боится, что недостаточно соответствует. И желающих протестировать многовато на одного моего бедного братика.
Это я уже успела заметить. Еще при поступлении меня Серен просветил, что у местных девиц есть нехорошая привычка липнуть к Кудзимоси. И не просто липнуть, а и приставать со своими глупыми вопросами, которые им самим кажутся на редкость умными. А ведь я тоже могу к нему с вопросами подойти. Надо только диссертацию его почитать, да повыписывать, что мне непонятно. И самой мне от этого явная польза будет — разберусь, как правильно Фиффи воспитывать. Итак, пункт пятый — добраться до деканской диссертации. С этим проблем быть не должно. Защищался он здесь, значит, текст должен быть в библиотеке.
— Но ничего. Вот он женится, сразу отстанут, — оптимистично закончила Фелан.
— А он жениться собрался? — с деланым равнодушием спросила я.
— Так на него со всех сторон давят. И бабушка, и отец, а теперь — и министерство, — она неодобрительно на меня посмотрела, — после того, как твой бывший жених донос накатал. Это надо же такое придумать! Чтобы Тарни кого-то взял подобным образом! Я бы еще поняла, если бы обвинили Ясперса!
— Для меня такие обвинения тоже оскорбительны, — обиделась я. — Я все же Берлисенсис, мы собой не расплачиваемся.
— Да, вы, Берлисенсисы, расплачиваетесь другими, — легко согласилась Фелан. — Ладно, закончим на этом. Так ты хочешь научиться делать печенье?
Я поняла, что про Тарниэля от нее больше ничего не узнаю. Одно понятно — жениться он действительно собрался. Осталось только направить его на верный путь. Вот только поможет ли этому делу собственноручно изготовленное печенье? Но здесь все зависит от результата. Попробовать точно стоит, вдруг получится? Это же не зелье концентрации, в конце-то концов…
— Хочу, — уверенно ответила я. — Просто не знаю, получится ли.
— Получится, — улыбнулась Фелан. — Раз за это берусь я — непременно получится! Давай в эту субботу ты после обеда ко мне подойдешь?
— В субботу свадьба у Ясперса, — напомнила я. — Элена хочет, чтобы я там была ее подружкой.
— Точно, Тарни же приглашен, — она нервно постучала ноготками по столу. — Мне же еще подарок покупать по его просьбе, а я и забыла.
Идеальным вариантом было бы предложить купить подарок, совместный с Тарниэлем, это наводит на правильные мысли не только окружающих, но и нужный мне объект. Но вот незадача, в этом случае вклад мой был бы слишком незначителен. Честно говоря, он прямо-таки стремился к нулю…
— Мне тоже подарок покупать придется, — невольно пожаловалась я ей. — А ничего приличного за стипендию не купишь.
— Тебе проще, — отмахнулась Фелан. — Дружеские подарки могут быть более скромными. А то и вообще сделанными самостоятельно.
— Да что я сделать смогу? Я даже рисовать прилично не умею.
— Почему сразу рисовать? Можно, к примеру, свечки ароматические в стаканы залить, а для красоты туда каких-нибудь травок из гербариев добавить. Погоди, у меня здесь как раз требующие замены были…
Уходила я от нее обогащенная ценными сведениями по изготовлению свечей вручную и россыпью гербарных цветов, из которых предполагалось создать композицию в стакане. С одной стороны, Берлисенсисы не приспособлены для работы, но с другой стороны, это же не работа, это увлечение? И увлечение ущерба нашей репутации нанести никак не может. К тому же на воск, бечевку и пару стаканов моей стипендии вполне хватит. Но главный результат сегодняшней встречи — мы с Фелан договорились, что я подойду к ней на кафедру вечером в понедельник, она показывает мне, где живет, и учит готовить печенье, которое так нравится Кудзимоси. А может быть, и не только печенье. Это уж как я проявлю себя. Пункт шестой у меня тоже наметился — выяснить у нее как можно больше про Тарниэля. Как говорит моя бабушка, глупо идти на войну безоружным. А тех средств, что у меня были на данный момент, для победы явно недостаточно.
Зайдя к Бруно после беседы с Фелан, я наконец-то обнаружила брата в его комнате. Он со злым видом размахивал какой-то бумажкой с кучей печатей. Сердце мое ухнуло вниз. Неужели его опять забирают?
— Хорошо иметь дядю — начальника стражи, — желчно сказал он. — Я немного помял физиономию твоему бывшему жениху за распространение порочащих слухов, так меня чуть опять за решетку не упекли. Хорошо, дело было уже в академии, здесь не так легко арестовать. Зато теперь нельзя за территорию выходить. И как я теперь могу работу искать?
— Ничего, — попробовала я утешить брата. — Какое-то время можно и на стипендию прожить, тем более что она у тебя повышенная.
— С чего бы? — он посмотрел на меня в немалом удивлении.
— Но как же? — растерялась я. — Хайдеггер же говорил, что ты гордость факультета.
— На полигонах — да, — приосанился Бруно. — Но чтобы получать повышенную, одной практики мало. А во всяких там политологиях и философиях я не разбирался и разбираться не хочу. Этим пусть те занимаются, кому больше похвастаться нечем.
Это было, конечно, не слишком приятное известие. Раньше я никогда не спрашивала, как он учится. Это же само собой подразумевалось, что Бруно Берлисенсис — лучший. Но все равно, денег у него было значительно больше, чем у меня. В три раза. А с учетом того, что я вернула Кудзимоси часть долга, даже в шесть. А значит, он просто обязан со мной поделиться.
— Бруно, ты же получил стипендию за два месяца? Дай мне немного, а то с этим штрафом мне даже на Фиффи не хватает.
— Так я потратил уже все, — невозмутимо ответил брат. — У меня одежды сменной нет. Пришлось все покупать.
— Так тебе по закону личные вещи вернуть должны были, — расстроенно сказала я.
— Чтобы я еще раз пошел к этим бюрократам из ФБР? — высокомерно сказал брат. — Это просто унизительно для фьорда моего происхождения — выпрашивать подачку, как какой-то нищеброд. А Фиффи твой пока может и без печенья обойтись. Он растение, вот пусть и добывает еду из почвы.