– Ты опоздала, – донесся голос из коридора.
Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Сабина стала вглядываться в коридор с плиточным полом и едва различила сутулую спину, третью ногу в виде трости и двух шоколадных собак, которые радостно приветствовали друг друга.
– Ланч был в час. В час. Холодает. Не собираюсь больше об этом напоминать.
Сабина стояла в дверном проеме с разинутым ртом, охваченная противоречивыми чувствами.
– Он вернулся примерно пять минут назад, – пробормотал Том. – Мы пересеклись с ним.
– Ну, давай, давай. Нельзя оставаться в таком виде, – журил ее дед. – Тебе надо переобуться.
– Старый хрен, – плаксиво прошептала Сабина и почувствовала на плече здоровую руку Тома.
Миссис Х., высунувшись из кухонной двери, промямлила извинение, беспомощно пожимая плечами.
– Принести вам сухой свитер, мистер Баллантайн? – спросила она.
От нее раздраженно отмахнулись, и она исчезла в кухне.
Дед неуклюже пошел в сторону лестницы, свободной рукой стряхивая со шляпы капли воды. Мимо него, слегка задев, прошмыгнули собаки, и он, на миг потеряв равновесие, ухватился рукой за перила.
– Повторять больше не буду, – пробубнив что-то себе под нос, покачал головой дед. – Миссис Х., будьте так добры принести мне ланч. Похоже, моя внучка предпочитает есть в коридоре.
Сразу после чая Сабина пересчитала деньги, которые дала ей мать. А хватит ли ей на обратную дорогу до Англии? Матери это не понравится, но Сабина решила, что жить с ней и противным Джастином никак не хуже, чем оставаться здесь. Это невозможно. Даже когда она пытается поступать правильно, они воспринимают все так, словно внучка делает это им назло. Им на нее наплевать. Их волнуют только их проклятые лошади и дурацкие строгие правила. Сабина представила себе, что лежит на кухне с топором в голове, а они отчитывают ее за то, что принесла инструменты в дом.
Сабина разглядывала билет на паром, пытаясь отыскать номер бронирования, когда послышался тихий стук в дверь. Это была миссис Х.
– Не хочешь сегодня зайти в гости к моей Энни? Тебе полезно пообщаться с молодежью, да и бабушка твоя не против.
Добрая женщина, видимо, считала, что Сабине стоит отдохнуть от деда с бабкой. Сабина не возражала. Все лучше, чем проводить с родичами еще один вечер.
Энни была единственной дочерью миссис X. Она жила в большом доме на ферме, приспособленном под гостиницу, которую содержала вместе с мужем Патриком, человеком много старше себя, писателем. «Не читала ни одной его книги – это не по мне, – говорила миссис Х., – но люди считают, книги очень хорошие. Для интеллектуалов, понимаешь ли. Навыки Энни в качестве хозяйки гостиницы вызывали сомнение. Если верить Тому, эта гостиница славилась тем, что гости никогда не задерживались на вторую ночь. То она забудет принести завтрак, то сменить белье, то вообще забудет, что у нее постояльцы. А некоторые оставались недовольны тем, что Энни рано утром разгуливает вокруг дома. Но ни Том, ни миссис X. не распространялись на эту тему.
– Энни не настолько уж тебя старше. Двадцать семь. А сколько все-таки тебе? Ах да, все же она старше тебя. Но ты похожа на нее. Просто не бери в голову, если она немного… ну… немного рассеянная.
Сабина, медленно вышагивая с миссис X. под потрепанным зонтом по темной мокрой дороге, была заинтригована, рисуя в воображении некую Мод Гонн [4] со спутанными рыжими волосами и развевающимися юбками, которая взмахом аристократической кисти отметает прочь домашние хлопоты. Эксцентричные привычки Энни были известны далеко за пределами поместья Килкаррион. Женщина, забывающая подать постояльцам завтрак, едва ли захочет устроить официальный ужин. А муж-писатель вряд ли посвятит вечер разговорам об одних лошадях. Возможно, Сабине удастся расслабиться у них, блеснуть остроумием в приятной компании. Или даже посмотреть нормальную телепрограмму. У Энни может оказаться спутниковая антенна, как во многих ирландских домах. И, кроме того, миссис X. сказала, что позже к ним заглянет Том. Он частенько к ним заглядывал – посмотреть, как дела у Энни.
Однако Энни, открывшая им дверь, оказалась не совсем той гламурной оригиналкой, которую нарисовала себе Сабина. Это была невысокая женщина в свитере не по размеру, с прямыми каштановыми волосами, полными губами и большими печальными глазами. Она протянула Сабине руку, но не для приветствия, а затем, чтобы осторожно затащить ее в дом. И еще Сабина с некоторым разочарованием заметила на женщине дешевые джинсы.
– Сабина. Как поживаешь? Хорошо, что заглянула. Привет, мама. Принесла бекон?
– Да. Положила в холодильник.
Прихожей в доме не имелось, они вошли прямо в гостиную, одна из стен которой была почти полностью занята старым каменным камином, где яростно полыхали крупные поленья. Перпендикулярно камину стояли два удлиненных дивана с неряшливой синей обивкой, между ними – кофейный столик с разложенными на нем огромными шаткими стопками журналов и книг. Внимательно оглядевшись по сторонам, Сабина заметила, что книги здесь повсюду. Они неровными кипами лежали под табуретами и столами, стояли на навесных полках вдоль стен, и полки прогибались под их тяжестью.
– Это все Патрика, – проговорила Энни из кухонной зоны, с другого конца гостиной. – Он здорово увлекается чтением.
– Энни, что ты приготовила на ужин? – Миссис Х. отвернулась от холодильника и огляделась по сторонам, словно рассчитывая увидеть кипящую на огне кастрюлю.
– Ой, мама, прости. – Энни, нахмурившись, потерла лоб. – Совсем из головы вылетело. Можем что-нибудь разогреть в микроволновке.
– Не можем, – обиженно заявила миссис Х. – Не допущу, чтобы Сабина вернулась к себе и сказала, что мы ее нормально не накормили.
– Не скажу я этого, – буркнула Сабина, которой действительно было все равно. – Не так уж я голодна.
– Такая худенькая девочка. Да посмотреть на вас обеих – на собаке мясника и то мяса больше. Энни, поговори с Сабиной, а я поджарю котлет, у меня есть немного в морозилке.
– Я… я не большая поклонница мяса, – осмелилась сказать Сабина.
– Да-да, конечно. Ну, тогда поешь овощей. И сделаю тебе сэндвич с сыром. Идет?
Энни заговорщицки улыбнулась Сабине и пригласила ее сесть. Она говорила немного, но вызывала к себе доверие, и вскоре Сабина поймала себя на том, что изливает ей душу, рассказывая о многих несчастьях и несправедливостях, которым подвергается в поместье Килкаррион. Она рассказала Энни о бесчисленных правилах и предписаниях, которые совершенно невозможно запомнить. Поведала о том, что общаться с бабкой и дедом ей до абсурдного трудно и что они безнадежно старомодны. И еще о том, какой чужой чувствует себя среди всех этих помешанных на лошадях людей и как ей не хватает друзей, телика, родного дома и своих вещей типа компакт-дисков и компьютера. Энни лишь слушала и понимающе кивала, поэтому Сабина догадалась, что та многое уже слышала от миссис X. Это лишь разожгло ее обиды «жертвы». И как подумала Сабина, ее считали здесь жертвой и сочувствовали ей.