Алекс достал мастер-ключ – карточку доступа как в отеле с системой взлома, мы взяли ее вместе с набором инструментов для взлома замков, потому что не знали, будет ли это кардридер или старинная замочная скважина. Оказалось, что это кардридер. Я достал глушак, Алекс провел карточкой по прорези кардридера, и дверь бесшумно распахнулась.
Огромная прихожая, белые стены, невидимое освещение – от краски такой свет бывает. На стене – черный флаг джихада и весьма своеобразная картина – автомат «АКМ», самый настоящий, каким-то образом помещен в дорогую картинную рамку. В общем-то все правильно – квартира эта куплена на деньги от торговли оружием. А вот флаг джихада, черный, с белой шахадой, – это, похоже, уже позднейшее дополнение. Интересно – гостей он шокирует? Или все нормуль? А почему бы и нет – молодая очаровательная наследница миллиардов имеет право на эпатаж. Та же Патти Херст, например, примкнула к похитителям и с автоматом в руках грабила банк…
Я быстро продвигался вперед, потому что не исключено наличие независимой охранной системы в доме, и она могла как раз и включиться вместе с открытием двери. Много не надо – достаточно виртуального экрана в каждой комнате, который дает картинку из прихожей всякий раз, когда открывается дверь…
Но, судя по звукам, обитателям этой квартиры было наплевать на все, кроме друг друга.
Пентхаус был построен не по-русски – огромные, перетекающие друг в друга пространства, без дверей, некоторые стены примерно по пояс человеку, они разделяют функциональные пространства – но в то же время сохраняется его единство. Я прошел прихожую – и оказался минимум в стометровой гостиной.
Ну, конечно.
Очаровательная мадемуазель Степко предавалась любви в объятиях темнокожего кавалера, видимо, из местного стриптиза. Прямо на полу. Потому и отключила систему наблюдения. Парень почуял неладное, но сказать ничего не успел – я вырубил его глушаком, и он обмяк на коврике рядом с камином.
И почему я не удивлен?
– Привет.
Мадемуазель Степко встала… ничуть не смущаясь своей наготы и пикатности всей ситуации. Потянулась к брошенному халатику.
– Не надо.
Держать себя она умела.
– Я хочу одеться.
– Перебьешься.
Алекс шагнул из-за спины, осматриваясь. Если здесь засада, то его пистолет будет как нельзя кстати.
– Что вам здесь надо? Вломились…
– Не надо разыгрывать, о’кей? Крайс мертв. И у меня есть вопросы.
– Мертв?!
– Только не надо. На меня это не действует. Поедешь с нами. Там поговорим.
– Можем поговорить и здесь. Честно, я не знала.
– Вот все и проясним.
– Вы не сможете вывести меня отсюда. И вы это знаете.
– Ну, почему же? Там за дверью – контейнер из-под кондиционера, а на нас видишь – униформа обслуживающей компании. Ты там как раз отлично поместишься. Конечно, после глушака будешь какое-то время страдать от головной боли, но… а ля гер, ком а ля гер.
Она облизала губы.
– С тобой я бы пошла и без этого. Ты крутой.
– Да пошла ты.
Я выстрелил – и мадемуазель Степко свалилась рядом со своим кавалером.
Алекс шагнул вперед, рассматривая пикантную мизансцену так, как если бы обнаружил свалившуюся в суп муху.
– Это она и есть?
– Ага. Ты этого п. а оттащи в ванную, да свяжи как следует, о’кей?
– Ну, он вряд ли п…р.
– Ну, альфонс…
– Оно так…
Пока Алекс тащил темнокожего жеребца в ванную – учитывая его вес и размеры, задача не из легких, – мне довелось выполнить работу попроще. Я достал и развернул спасательный комплект – свободная куртка и брюки из тончайшего полиэтилена, в сложенном виде в два спичечных коробка умещаются, но отлично хранящие тепло, их можно надевать и на голое тело, и поверх одежды, чтобы сохранить тепло, если ты, к примеру, замерзаешь. Одел мадемуазель Степко, особо с ней не церемонясь. Пусть она и последняя… но все равно, голой я ее не потащу.
Хотел ли я ее? А как сами думаете? Хотел… сбросить вниз, чтобы подольше еще летела. После Стаси… мне как-то не того. И даже после того, как я отомщу за нее, не уверен, что у меня когда-то что-то еще получится.
Вернулся Алекс.
– Нормально связал?
– Две полосы использовал. Не порвет.
– Тогда пошли.
Мы вышли обратно в холл, аккуратно притворили дверь. К счастью, сейчас вместо дверных глазков камеры, и потому лишнего никто не увидит.
Спустили вниз… был момент, когда она едва не выскользнула… чертов спасательный комплект, скользкий, как рыба, я это не предусмотрел. Поместили в муляж в виде кондиционера… конечно, немного тесно, но…
Проблемы начались на тридцатом этаже, когда мы переходили из лифта в лифт.
Рядом с нами был человек… короткая бородка и типичная для этого места белая одежда. Когда мы вошли в лифт, мне пришлось приложить усилия, чтобы втащить туда тяжелую тележку. И, похоже, проявился пистолет, который я держал за поясом, куртка в какой-то момент слишком плотно облегла тело.
В таких случаях есть два выхода – бежать или стрелять. С нами было еще двое в лифте… придется и их… раз они свидетели, а потом прорываться. Или бежать – в данном случае, надеяться, что после того, как мы выйдем из лифта, этот козел не подойдет к первому попавшемуся охраннику и не расскажет о том, что видел. Если он это сделает – мы имеем все шансы узнать, почему в этом месте нет ни судов, ни уголовного кодекса.
Я не сделал ни того ни другого. Вместо этого я склонился в его сторону и прошептал:
– Ла иллахи илла’Ллагъ.
Тот скосился на меня, потом незаметно вытянул указательный палец правой руки, не поднимая ее.
Все правильно. Аллах един.
– Рахмат, ахи [98] … – сказал я ему, когда мы выходили из лифта.
Дальше наша судьба была в руках одного лишь Аллаха. Как и всегда…
Бородатый не настучал.
Мы прошли внешний контроль – к нам в кузов заглянули, но не нашли ничего такого, помимо ремонтного оборудования. Едва выйдя на трассу, мы тут же свернули вправо и въехали в огромное чрево крытой стоянки. Стоянка была полностью автоматизирована – на контроле мы оплатили корпоративной карточкой время стоянки – шесть часов – и покатились вперед, следуя проводнику-указателю, ведущему нас на свое место. Припарковались, Алекс вылез и отправился искать машину, которую мы тут запарковали ранее, купив место на целый месяц. А я остался у фургона, не веря, что все прошло так просто…
Есть!