На палубе шла перестрелка, и теперь был слышен и пулемет…
– Контакт на двенадцать!
Два боевика показались из низкого, почти не выдающегося над палубой поста управления. Одного британцы сняли сразу, второй укрылся и открыл ответный огонь…
Хорошо, что по ним, а не по вертолету.
С вертолета снова открыли огонь, длинной пулеметной очереди хватило, чтобы забить боевика. Теперь первый вертолет сбросил пулеметчика и отошел в сторону, на прикрывающую позицию, а второй вертолет пошел на его место с тем, чтобы сбросить вторую группу.
Вторая группа десантировалась без проблем, и как только они начали перегруппировку для штурма, начались проблемы.
Откуда-то с хвоста парома взлетела ракета и, описав в небе дымную дугу, полетела к вертолетам…
Опытный вертолетчик в свою очередь не сплоховал и, врубив все имевшиеся системы противодействия, бросил машину к воде, совершив опаснейший маневр. Но ему удалось стабилизировать машину, едва не касаясь брюхом воды, а ракета, поведясь на ловушки, взорвалась в воздухе…
– Твою мать! Ракеты! Здесь ракеты.
– Трое на корму!
– Десантная группа, – вышел на связь пилот вертолета, – здесь Стрекоза один, мы уходим. Топливо все равно кончается…
Так они остались одни…
А мы продолжали движение в узких коридорах незнакомого судна. Без проводника это делать не так-то просто [130] , а когда тебе грозит опасность на каждом шагу… ну, вы поняли, в общем. Не Транскариббеан лайн.
Хорошо, что каюты были закрыты. Я шел вперед, а Роу проверял, заперто ли, и шел дальше…
Одна из кают заперта не была.
Не знаю, что нас остановило от того, чтобы просто бросить туда гранату, может, просто тот факт, что гранат у нас почти не было. Не знаю, что остановило нас от того, чтобы дать автоматную очередь, тут просто не знаю, и все. Но Герт Роу сунулся в каюту и вытащил за шиворот какого-то скулящего типа… молодой, даже без бороды.
– Прикрой…
Роу выдвинулся вперед, а я ткнул этому беришу [131] автоматом в лицо.
– Русский знаешь?
Он заблажил что-то на своем, я демонстративно передернул затвор.
– Русский знаешь?
– Не убивай, хозяин! Не убивай.
Во. Контакт установлен.
– Ты кто?
– Моряк! Моряк!
– Какой моряк?
– Порт швартовка делаю, не убивай!
Я понял. Если в цивилизованных портах давно работает система автоматической швартовки, то в портах Халифата ее ждать не приходится.
– Корабль знаешь?
– Да… да…
– Веди нас к рубке. Понял?
Тот побледнел… понятно из-за чего. Но мне не было его жаль. Я уже говорил, кажется, что жалость на шоколадку в отрочестве сменял. Вот как поговоришь с теми, кто на таких судах-рабовозах покатался… кто в рабстве побывал, или с теми, кому удалось из Дубая вырваться… так сразу вся жалость и испаряется…
– Рабы на судне есть? – спросил я.
– Нет! Нет!
– Точно?
– Клянусь Аллахом.
Клятва крепкая.
– Клянись памятью предков.
– Клянусь! Клянусь!
– Иди вперед. Начнется стрельба – падай…
– Куда ведет эта лестница?
– Наверх! Наверх, эфенди!
– Я знаю, что наверх, придурок. Куда именно?!
– На капитанский мостик!
Захватим мостик – уже дело.
– Иди вперед.
Судя по тому, как задрожал пленник, впереди нас ждали…
Я оттолкнул его назад, а Роу приложил прикладом по голове. Вперед наука, как на бандитов работать.
– Ну?
Я высунул ствол автомата. Тут же ударили пули…
Попались.
Боевики были подготовлены хорошо. Даже очень хорошо – они точно тренировались где-то… наверное, этот отступник из 22SAS их и тренировал. Но они не учли одного важного обстоятельства. На тренировках обычно используют макет здания, и полы с потолками там по умолчанию пуленепробиваемые, как и стены. На корабле же пуленепробиваемых стен нет, только переборки и лестницы, отлично пулей пробиваемые. И если в абордажном бою использовать навыки, которые получил на макете здания, может получиться очень кисло.
Роу, ориентируясь по звуку, поднял пулемет и отстрелял патронов сто, густо залив огнем все предполагаемые места нахождения стрелков. Раздались крики – и в этот момент я взбежал наверх, непрерывно стреляя.
– Пошел!
Роу сменил ленту на магазин и пробежал мимо меня. Загремели очереди.
– Чисто!
Уже хорошо.
Перед нами была дверь. И, судя по тому, что лестницы выше не было, это был тупик – дверь вела в рубку…
Роу достал пистолет, закинув пулемет за спину – и я тоже. В ближнем бою пистолет лучше – отдачи меньше, разворотистее и кладет насмерть. Надо было бы гранат светошумовых или хотя бы пару обычных, портативную рентгеновскую установку для просвечивания стен, миниатюрный дрон, чтобы запустить внутрь и посмотреть, поисковую систему, реагирующую на тепло человеческого тела и биение сердца.
Но у нас ничего этого не было. Были только мы двое.
Квартира пуста, но мы здесь.
Здесь мало что есть – но мы есть.
Я перекрестился.
– На три…
– Три! – крикнул Роу.
И мы вломились внутрь.
– Контакт слева!
На надстройках появился боевик, его сняли прицельные выстрелы сразу с двух стволов, он перегнулся и упал вниз. Тело шлепнулось о металл, как мешок картошки.
– Дверь! По центру.
Англичане заняли позиции по обе стороны от нее. Один рванул ручку, второй зашел, через секунду – второй.
– Проверить углы!
Они выстроились штурмовой колонной. Где-то в утробе судна загрохотали и смолкли автоматы…
– Направо…
Снова прошли угол.
– Движение с фронта!
Человек, только что высунувшийся в коридор, бодро спрятался назад, пули бесполезно ударили по металлу.
– Атака!
Условный сигнал означал, что один идет вперед под прикрытием огня другого, огонь – одиночными в быстром темпе.