Он усмехнулся, посчитав, что это его берегут неведомые силы. Ну да, он же должен выполнить свою миссию, так что следует срочно выбираться отсюда и продолжать искать амулет. Одна беда: от удара или от времени, но связь с амулетом, которую он чувствовал с тех пор, как воспользовался зеркалом Мертвеца, сейчас пропала. Но он обязательно найдет эту женщину, Веру, он знает, где она живет.
Человек с лицом попорченной временем античной маски потянулся и без особого труда слез по лесам вниз. Эта часть дома выходила во двор, с одной стороны которого была стена без окон – брандмауэр, с другой – старый бетонный забор, а с третьей – задние стенки нескольких гаражей. Так что во дворе было пусто, тихо и пыльно.
Поморщившись и кое-как отряхнув одежду, рябой протиснулся в узкий проход между гаражами, собираясь отыскать свою машину, но оказалось, что он понятия не имеет, где находится. Они бежали за амулетом по крышам и чердакам, по подвалам и тайным проходам, казалось, что все так близко, а на самом деле… Он плохо знал этот город, помнил, что оставил машину на двенадцатой линии… кажется. Нужно обратиться к аборигенам, вот как раз один из них – смуглый коренастый мужчина показался из близстоящего гаража.
– Послушай, друг! – крикнул рябой. – Как мне на проспект выбраться?
Местный обитатель то ли не расслышал, то ли сделал вид, только он скрылся в глубине гаража. Рябой огляделся и решил еще раз попытать счастья, потому что не видел выхода. В этих дебрях можно до ночи крутиться, если местность не знаешь.
Он подошел к открытой двери гаража, сунул туда голову и крикнул:
– Эй, приятель, дорогу не скажешь?
Он слишком поздно заметил тень, мелькнувшую сбоку. Он попытался отскочить, но сзади уже накинули на него петлю на манер лассо и тут же толкнули вперед. Гараж был небольшой, машины в нем не оказалось, валялись какая-то ветошь и ржавые покореженные железки. Рябой завертелся на месте, пытаясь ногами достать того коренастого и еще одного – помоложе и похудее, но такого же смуглого. Но петля, обхватывающая грудь, затягивалась все туже, и вот уже ему стало трудно дышать. Тогда кто-то сзади сильной рукой подтянул веревку, так что стало совсем невмоготу и потемнело в глазах.
– Нормально, он слаб, как новорожденный котенок, – сказал голос сзади.
Коренастый подошел и сковал рябому руки за спиной, а молодой обмотал ноги цепью, после чего кто-то сзади ослабил петлю, и дышать стало легче.
– Кто вы такие? – прохрипел рябой, молодой наголо бритый парень кого-то смутно ему напоминал.
– Молчи, собака! – Парень толкнул его с размаху в грудь, и рябой с трудом удержался на ногах. – Ты ответишь за смерть моего брата!
С этими словами он достал нож.
– Я не стану убивать тебя быстро, – сказал он, подходя, – я буду отрезать от тебя кусочки и скармливать их крысам. Здесь, в старом районе, очень много крыс.
После того как едва не задохнулся, рябой соображал очень медленно, однако вспомнил, что бритый парень похож на того таксиста, которого он убил и толкнул машину в реку. Убил, потому что тот посмел не выполнить приказ, посмел спорить с ним, посмел говорить с ним неуважительным тоном.
Человек с лицом, похожим на попорченную временем античную маску, не прощал подобное никому, кроме господина Председателя.
Теперь же приходилось признать, что его переиграли. Он не дергался и не извивался, пытаясь освободиться, так как знал, что это бесполезно. Однако жаль будет, если он погибнет тут, в темном и пыльном гараже, от руки мелкого бандита.
Смуглый бритый парень подошел к нему, поигрывая ножом.
– Что, уже дрожишь? – спросил он, сузив глаза. – Подожди, я еще больше располосую твое лицо, потом выколю глаза, затем вырежу у тебя на спине всю кожу, а после…
Рябой молчал, глядя на парня с презрением. Тот замахнулся ножом, но его руку перехватил коренастый.
– Хватит, – крикнул он на балучи, – остынь! Ничего ты ему не сделаешь, потому что Рафик Самвелович велел нам привезти его. Целого и невредимого. Он хочет с ним побеседовать, а потом сам решит, что с ним сделать. Если он прикажет его убить – так и быть, убьешь его сам. Если же нет – ты его не тронешь… А теперь хватит зря сотрясать воздух, ты видишь, что он тебя не боится.
Рябой, услышав такие слова, усмехнулся и сказал на балучи:
– Уж это точно…
– Он – наш? – спросил бритый в изумлении.
– Возможно, – буркнул коренастый и отобрал у него нож.
Открылись ворота гаража, и здоровенный мужик с длинными, как у гориллы, руками схватил рябого за плечи и втащил в стоявший рядом черный внедорожник. Уложил его сзади и накрыл брезентом, после чего закрыл ворота гаража и удалился пешком. Смуглый парень сел за руль, коренастый устроился рядом.
Рябой не мог видеть дороги, но ехали недолго и без приключений.
Машина остановилась, кто-то тихо спросил что-то на балучи, коренастый также тихо ответил, затем открылась дверь, и рябого грубо вытащили наружу. Он с трудом разогнул затекшие ноги, встал и огляделся по сторонам.
Теперь он находился в огромном помещении, очевидно, это был заброшенный цех какой-нибудь фабрики. Потолок был так высок, что терялся в темноте, кое-где в беспорядке стояли остатки станков. По бокам рябого встали двое мужчин, одетых в черную форму охранников, только без нашивок.
Смуглый бритый парень здесь вел себя гораздо тише, даже не вышел из машины. Повинуясь знаку коренастого, он дал задний ход, и внедорожник уехал. Двое в черном схватили рябого за локти и потащили в глубь огромного помещения. Он не сопротивлялся не потому, что покорился судьбе, просто решил экономить силы.
Очень скоро они оказались в отгороженном углу бывшего цеха. Тут не было ломаных станков и вообще никакого хлама, стояли только старый письменный стол, диван и два стула. Диван был новый, кожаный, и на нем сидел мужчина средних лет в дорогом сером костюме, чисто выбритый и хорошо подстриженный. Глаза у него были темные, слегка выпуклые и чрезвычайно выразительные. Это был Рафик Самвелович Джабраилов, и Кирилл Светлицкий многое бы отдал, чтобы увидеть его в такой непринужденной обстановке.
Рафик Самвелович пил кофе из крошечной чашечки тончайшего костяного фарфора. Увидев рябого, он поставил чашку на край письменного стола и помолчал немного, давая тому освоиться.
– Вот, Рафик Самвелович, – почтительно произнес коренастый, – я привез его.
– Вижу, – заметил Рафик звучным выразительным баритоном, – я тобой доволен.
После чего коренастый, уразумев немой приказ, шагнул в угол комнаты и замер там.
– Я велел привезти тебя, чтобы спросить, – начал Рафик, спокойно глядя на рябого, – зачем ты убил моего человека? Я дал тебе все, что ты просил, я думал, что мы договорились. Но мы не договаривались, что ты убьешь его…
– Я просил тебя дать мне смелого и расторопного человека, который сделает то, что нужно, быстро и без лишнего шума, – заговорил человек с лицом, похожим на попорченную безжалостным временем античную маску, – ты же послал ко мне глупца и труса, мелкую шпану и вора. Я поставил перед ним четкую и простую задачу – найти нужную мне вещь. Он же не сумел справиться со слабой испуганной женщиной, он не сделал того, что мне было надо, он посмел юлить и оправдываться, прикрываясь твоим именем. Я убил его, потому что он неуважительно отозвался и о тебе, и о том, что дорого мне.