Я двинулась за Дарьей. Кафешка в морском стиле оказалась довольно уютной, и мы заняли дальний столик у окна. Когда принесли кофе, цветочница принялась оживлённо болтать.
– Вы извините, я подумала, что вы насчёт Егора, мужа моего. Он у меня такой бедовый, вечно во что-то ввязывается. А вы, наверное, хозяйка обувного павильона? Вчера я заходила к вашим девочкам, спрашивала о вакансии продавца. Не могу больше работать на цветах. Это такие копейки! Мытищи не то место, чтобы экзотикой торговать. В основном покупают подмосковные розочки и дешёвые ромашки. Лилии и орхидеи что-то никто не стремится приобрести. А мне нужно семью кормить. Так какие у вас условия?
– Я не из обувного магазина, – призналась я. И, достав планшет, вошла в почту и протянула собеседнице сделанный Ольгой снимок. – Скажите, Даша, это вы?
– Ну да, – заулыбалась женщина. И тут же насторожилась: – В чём, собственно, дело?
– Кто этот мужчина рядом с вами?
– Так Егор же! – округлила глаза продавщица. – Да что случилось-то?
Я забрала у Дарьи планшет и вывела на экран несколько снимков Глеба.
– Взгляните, пожалуйста, – положила я планшет на стол.
– Ой! – прошептала женщина, закрывая ладонями рот. – Это же мой Егорка! А солидный-то какой! Вы только поглядите, как вырядился! В костюме, с портфелем! Куда это мой муженёк собрался?
– Это не ваш муженёк, а мой, – тихо сказала я. – Воронцов Глеб Ильич.
– Какие глупости! – побагровела цветочница. – Что я, мужа своего не знаю? Какой-то глупый розыгрыш.
И, переходя на «ты», злобно прищурилась:
– Думаешь, денег тебе дам, чтобы ты от нас отстала?
– Не говорите ерунды, мне не нужны ваши деньги. Подруга была в ваших краях и случайно сделала этот снимок. Вот я и решила разобраться, как мой муж, находящийся в командировке, может обедать в вашей компании.
Похоже, мои доводы немного успокоили женщину. Дарья допила кофе и уже спокойнее спросила:
– Тебя как зовут?
– Софья.
– Так вот, Соня. Давай на «ты». Позвони Егору и спроси, чей он муж.
– Было бы нелишним, – согласилась я.
Поджав губы и воинственно поглядывая на меня, женщина достала смартфон и набрала нужный номер. А я тем временем рылась в сумке, выискивая предусмотрительно прихваченный из дома старый пропуск Глеба, на котором помимо имени отчества и фамилии имелась его фотокарточка.
– Что-то не отвечает, – обеспокоенно выдохнула продавщица. – Наверное, отсыпается перед сменой. Ему сегодня на ночное дежурство идти.
– Даш, ты вчера Егора видела?
– Нет, не видела. Они с Володькой на Валдай на три дня ездили. На рыбалку. За лещом.
– И когда вернулись?
– Так сегодня должны были вернуться. Им же на смену заступать. Не пойму, почему Егор не отвечает. Может, случилось чего?
И, убирая аппарат в карман, Дарья решительно поднялась с места:
– Знаешь что, Сонь? Поехали ко мне. Поговорим с Егором с глазу на глаз, а заодно я покажу свидетельство о браке и свадебные фотки. Обожди меня здесь. Я быстро. Только договорюсь с напарницей и сумку заберу.
Франция, 18… год
– Господин Анри, мне необходимо узнать, где разбила свой балаган мадам Ленорман!
Видок мерил шагами кабинет начальника криминальной полиции, решительно ударяя кулаком в ладонь. Сыщик и сам не заметил, как под впечатлением от нахлынувших воспоминаний пешком проделал большую часть пути от Бисетра до управления полиции, и только потом спохватился и взял наёмный экипаж.
– Я видел обрывки афиши, мадам гастролирует где-то в столице!
– Поймите, Франсуа, узнать местонахождение балагана несложно, – недовольно нахмурил гладко выбритое лицо глава департамента. – Но у меня совсем нет людей, чтобы дать вам в помощь для облавы. Я не могу подвергать вас опасности, а смерть идёт за вами по пятам. Обождите немного, освободятся Коко-Лакур и Юнитэ, тогда и отправитесь задерживать ваших уродцев. И как вас угораздило с ними связаться?
– Молодость глупа и делает много ошибок, – с несвойственной ему кротостью откликнулся подчинённый, неожиданно меняя тон. – Пусть будет по-вашему, господин Анри. Коко-Лакур и Юнитэ и в самом деле толковые ребята. Вы только извольте распорядиться, чтобы в префектуре мне дали адрес балагана, и, обещаю, я не пойду туда один.
– Позвольте вам не поверить. – Жак Анри с укором посмотрел на сыщика. – Зная вас, дорогой друг, могу предположить, что при первой же возможности вы непременно устремитесь на поиски врага.
– Даже не подумаю, – смиренно потупился Видок. – Я сяду в тихом погребке, что на углу, и буду дожидаться ваших людей столько, сколько нужно.
– А не опасно так выставлять себя напоказ? – усомнился начальник.
– Ерунда.
– Ну что ж, идите в погребок и ждите человека из префектуры. Я распоряжусь, чтобы Огюст Жуаньи немедленно поднял документы, просмотрел прошения на имя префекта, узнал, в какой район Парижа направилась мадам Ленорман, и сообщил вам адрес балагана. И, кстати, – шеф понимающе усмехнулся, – имейте в виду: Огюст парень шустрый. Он не позволит вам сбежать до прихода Коко-Лакура и Юнитэ.
В кабачке Видок заказал вина и баранины и, не спуская глаз с входной двери, принялся закусывать и ждать. Решимость обвести вокруг пальца человека господина Анри, чтобы получить то, что нужно, и уйти одному, без охраны, ни на секунду не покидала сыщика. Отрывая крепкими зубами куски мяса от бараньей ноги, Эжен Франсуа перемалывал еду тяжёлыми жерновами челюстей, ловя на себе настороженные взгляды посетителей. Склоняясь друг к другу, завсегдатаи притона перешёптывались между собой и кивали в сторону Видока, узнавая его. И в самом деле, со стороны сыщика было изрядной дерзостью без грима и маскировки прийти туда, где собирались бродяги самого низкого пошиба, знающие его в лицо. Но на это у Видока имелись свои причины.
Когда он допивал кувшин вина, в зал, озираясь, вошёл юноша. Было видно, что он в первый раз в таком злачном месте, из чего сыщик сделал вывод, что это как раз тот, кого он ждёт. Огюст Жуаньи совсем не походил на шустрого малого, каким его пытался выставить патрон, Видок поднялся с места и двинулся навстречу вошедшему. Робкий Жуаньи, отчаянно труся и опасаясь смотреть по сторонам, почти бегом устремился к Видоку. Сыщик указал на пустующий стол у самого входа и первым уселся за него лицом к залу. Сотрудник префектуры опустился на скамейку напротив и протянул сложенный пополам лист бумаги.
– Это нужный вам адрес, господин Видок, – проговорил он трясущимися губами, помимо воли с опаской поглядывая на окружающих оборванцев.
Разговоры за соседними столами стихли, все недружелюбно смотрели на них. Даже музыканты прекратили играть, с высокой сцены наблюдая за происходящим. Сыщик протянул широкую руку, взял из тонких дрожащих пальцев собеседника листок и, прочитав написанное, сунул записку за пазуху. После чего откинулся на спинку стула и, вытянув ноги так, чтобы перегородить ими весь проход, произнёс тоном гида: