— Так это же хорошо! — я нахмурилась; в последнее время она только и делала, что изводила меня нытьем о том, как ей хочется снова увидеть Себастьяна.
— Рада, что ты согласна. Через десять минут мы зайдем за тобой.
— Что?
— Ты же идешь с нами?
О как я теперь была рада, что встретила Ника.
— Я бы с удовольствием, — соврала я, не моргнув глазом, — но я сейчас в баре с Ником и не могу пойти с вами.
— С кем ты в баре?
— С Ником, — повторила я, закатив глаза. — Ты его знаешь, это друг Элиаса, с которым мы познакомились в клубе.
— Я знаю, кто такой Ник, и мне интересно, за каким чертом ты с ним встречаешься?
— Мы случайно встретились в городе… — пробормотала я, выставив себя перед Ником полной дурой.
— И где вы?
— Бар называется «Сумерки», все нормально.
— Подожди, я сейчас спрошу.
— Что значит ты сейчас спросишь? Кого и о чем? Алекс?
Но она меня больше не слушала. Похоже, Алекс прижала телефон к груди, потому что до меня доносилось только шуршание и невнятные звуки разговора. Если она решила, что может завалиться сюда с ними обоими, то ей придется придумать что-нибудь другое!
Через несколько секунд в трубке перестало шуршать, и Алекс вернулась на линию.
— Ладно, тогда развлекайтесь пока, — прощебетала она.
— Спасибо… вы тоже, — ответила я неуверенно.
— Обязательно! Ладно, увидимся завтра? Пока! — выпалила она и в тот же момент повесила трубку.
Все еще недоумевая по поводу того, что это было, я спрятала телефон в сумку. Иногда все проще, чем кажется на первый взгляд. Меня это устраивало.
— Извини, это была Алекс, — объяснила я.
— Все в порядке, — ответил Ник. — Надеюсь, из-за меня тебе не пришлось отказаться от чего-то важного?
— Вот об этом можешь точно не беспокоиться, — заверила я его. — Благодаря тебе мне удалось избежать вечера в компании Элиаса, так что я могу тебя только поблагодарить.
— Ну, если так, — рассмеялся он, — то пожалуйста. Ты всегда можешь рассчитывать на меня в этом вопросе.
— Буду иметь в виду, — ответила я, — но я с ним как-нибудь справлюсь.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Ник, и мы оба снова склонились над меню.
Я заказала себе клубничную «Маргариту», и, когда принесли напитки, мы снова погрузились в разговор. Мы болтали о пустяках, но ведь мы были едва знакомы. Учитывая, что это была всего лишь вторая наша встреча, то проходила она относительно неплохо. Доминик был таким же общительным и дружелюбным, как при нашей первой встрече в клубе. Я рассказала ему про свою учебу. Доминик, по его словам, не очень во всем этом разбирался, но он проявил интерес, хотя я так и не поняла, искренний или притворный. Внешне Доминик казался очень милым и дружелюбным, но было в нем что-то, что не позволяло мне ему довериться. Как будто я видела картину, на которой была одна маленькая деталь, которая смущала меня и портила все впечатление. Странный мазок, неподходящая краска, криво нарисованная тень — что-то было не так. Правда, я никак не могла понять, в чем же конкретно дело.
Когда мы закончили говорить обо мне, Доминик начал подробно и с увлечением рассказывать о фирме своего отца. Он работал там младшим руководителем и надеялся рано или поздно взять управление компанией в свои руки.
— Так чем именно занимается ваша фирма?
— Мы производим электроприборы, но не для использования в быту, а для производства.
— Но ты работаешь в конторе, а не на производстве? — спросила я, отпив немного «Маргариты» и глядя на него поверх бокала.
— Именно, — заулыбался Доминик.
Мне хотелось знать, чем именно он занимается, и он ответил мне очень подробно. По словам Доминика выходило, что он опытный бизнесмен. Он рассказывал о финансах и хвалился тем, какие знает хитрые тактические приемы. У меня создалось впечатление, что он довольно самовлюбленный тип. Может, дело было в том, что он вырос в богатой семье, управляющей собственным предприятием. Тем не менее, была в нем заносчивость, которая мне не нравилась. Да и жадность до денег казалась мне отталкивающим качеством, которое я в глубине души порицала. В конце концов, все лучшее в этой жизни нельзя купить за деньги. Я не могла определить, насколько глубоко в нем сидели капиталистические идеалы, но Доминик явно гордился семейным предприятием. Я прилежно слушала его разговоры на эту тему, хотя со временем заскучала.
Только когда мы заговорили о музыке, я снова почувствовала себя свободнее, но нам не представилось шанса подробно обсудить эту интересную тему. Доминик заметил что-то у меня за спиной, уставился туда и явно перестал меня слушать.
— В чем дело? — спросила я.
— Ты ведь сказала Алекс, в каком мы баре?
Я не поняла, почему он спрашивает, проследила его взгляд, и меня чуть удар не хватил.
— Привет, привет! Ну, как у вас дела? — завопила Алекс, подходя к столу. Конечно, она была не одна.
Я сидела, открыв рот, а Алекс продолжала улыбаться, и, не спросив разрешения, уселась на свободное место. «Конечно, садись», — подумала я со злостью.
— Привет, — поздоровался Себастьян. У него на лице было написано понимание того, что мы не рады их появлению, но он все равно уселся на стул рядом с Алекс. А кое-кому не повезло: пятеро людей и всего четыре стула… И свободных мест больше не было…
Но я недооценила Элиаса, который вежливо позаимствовал стул у соседей по столику. Он усмехнулся, поставил стул вплотную ко мне и уселся рядом.
— Привет, золотце, — сказал он, наклоняясь ко мне. Когда его губы оказались в опасной близости от моей щеки, я отодвинулась от него вместе со стулом. Я бросила на Элиаса злобный взгляд, обещающий ему дальнейшую жизнь без яиц, если он еще хоть раз попробует выкинуть что-то похожее. Но мой взгляд отразился от Элиаса, не произведя на него абсолютно никакого впечатления. Он снова подвинулся вместе со стулом, так что я оказалась зажата между ним и Домиником. Я разозлилась. Теперь осталось только дождаться, чтобы он вывалил свой член на стол на всеобщее обозрение, чтобы помериться с Домиником. Он продолжил ухмыляться, а когда его рука оказалась на спинке моего стула, я решила, что с меня хватит.
— Тебе осталось только пометить территорию, как собаке, — сказала я, нахмурившись, и сбросила его руку со спинки.
Элиас тихонько засмеялся.
— Нет, таких планов у меня не было.
И хотя он больше не тянул ко мне руки, я продолжила, нахмурившись, на него смотреть, но потом сердито вздохнула и решила, что буду просто его игнорировать.
— Так, Доминик, — сказала я, не обращая больше внимания на Элиаса, — на чем мы остановились?
Вспомнив, что речь шла о музыке, мы снова о ней заговорили. И хотя внешне я казалась спокойной и уверенной в себе, но внутренне я совсем не чувствовала себя уверенно. Вся эта ситуация была слишком неприятной для меня. Я сидела, сжавшись, и дергалась каждый раз, когда Элиас прикасался ко мне ногой. Но раз это движение оставалось не замеченным остальными, мне было нечего ему предъявить, поэтому я ничего не говорила.