— Ты ранена?
Я несколько секунд смотрела ему в глаза, а потом отвела взгляд и подняла голову. Что вообще произошло?
— Где у тебя болит?
— Со мной все в порядке, — ответила я и продолжила оглядываться. Внезапно я увидела мужчину на велосипеде с погнутым передним колесом, который в шоке смотрел на меня.
Теперь понятно, почему Элиас кричал: «Осторожно!» Я откинула голову назад и заплакала. Почему, ну почему такое постоянно происходит именно со мной?
Я услышала, как мужчина слез с велосипеда.
— Боже мой, — сказал он расстроенно. — Простите меня, пожалуйста! Это произошло случайно! Вы выбежали на дорогу прямо передо мной. Мне так жаль!
Элиас бросил на него злобный взгляд.
— Надо было смотреть на дорогу, а сейчас уже поздно.
— Но я… — произнес велосипедист, запинаясь, — не мог затормозить. Я же не специально на нее наехал!
— Эй, все в порядке, — вмешалась я. — Я сама виновата.
Все больше людей обращали на меня внимание, и с каждой секундой мое положение становилось все более неловким, поэтому я попыталась подняться. Элиас подхватил меня и помог сесть. Я расправила плечи, чтобы сбросить с себя его руки, и посмотрела на рану на ладони, в которой было много мелких стеклянных осколков. Неужели было недостаточно просто проехаться коленями по земле? Нет, мне как обычно «везло», и я приземлилась рукой прямо в битое стекло.
— Покажи, — сказал Элиас, взял меня за руку и осмотрел мою ладонь. — Рана неглубокая, но ее обязательно надо промыть.
Я кивнула, продолжая рассматривать рану.
— Я могу как-то помочь? — спросил мужчина с велосипедом.
— Да езжай своей дорогой и постарайся больше ее не сбивать! — прошипел Элиас, за что заработал от меня очередной злобный взгляд.
— Хватит грубить, я сама виновата! А если точнее, то это ты виноват!
— Я? — переспросил он, будто думая, что ослышался.
— Да! Если бы ты не заявился ко мне на лекцию, то ничего не произошло бы!
— Тебя никто не заставлял от меня убегать. И совершенно необязательно было бросаться под велосипед!
Элиас снова начал меня раздражать, и я решила, что пора с этим заканчивать, поэтому перенесла вес на свои бедные, ободранные колени и попыталась подняться. Он попытался мне помочь, но я прошипела, что справлюсь сама, и оттолкнула его.
Поднявшись наконец на ноги, я глубоко вздохнула.
— Вы не представляете, как мне жаль, — снова начал извиняться мужчина, который меня сбил. — Я бы очень хотел как-то вам помочь.
— Ты очень поможешь, если перестанешь мне «выкать», — сказала я.
Он был ненамного старше меня, и я не любила, когда ко мне обращаются на «вы», от этого я чувствовала себя как-то странно. Фрау Винтер — это не я, это моя мать.
— Ничего ужасного не произошло, — продолжила я. — Не переживай, ты не виноват. Наоборот, это мне надо извиняться и радоваться тому, что ты ехал не на мотоцикле.
— Но… — начал он что-то говорить, но я его перебила.
— Все нормально, — заверила я его.
— Ты же слышал, что тебе сказали! А теперь бери свой велик и езжай дальше. Там впереди есть девушки, которых можно сбить. Если поспешишь, то сможешь их догнать.
— Элиас! — прошипела я.
С меня было довольно, и это было написано большими буквами у меня на лбу. Элиас, наконец, это понял, потому что не сказал ни слова, пока велосипедист не уехал, перед этим извинившись еще раз двадцать.
— И тебе тоже приятной дороги домой, — пожелала я предельно сухо, надеясь, что он все же оставит меня в покое.
Элиас проигнорировал мои слова.
— У тебя есть два варианта, Эмили, — сказал он. — Либо мы поднимаемся к тебе, чтобы я мог осмотреть твою руку, либо едем к врачу. Выбирай.
* * *
Я поднялась в свою комнату вместе с Элиасом. Я была в расстроенных чувствах, и вдобавок комната оказалась совершенно пустой, Евы не было дома. Я бы предпочла сама вынуть осколки из руки, но, по словам Элиаса, это была глупая идея. И у меня не было ни малейшего желания тащиться к врачу, чтобы просидеть там весь день в очереди, так что мне пришлось принять его предложение осмотреть руку.
— Садись, — сказал Элиас, указывая на мою кровать.
Я предпочла подняться в комнату без его помощи, но все-таки мне было нехорошо, поэтому я подчинилась.
Черт, я напомнила себе трехлетнего ребенка, которого нельзя выпускать из квартиры без присмотра. Я постоянно попадала в дурацкие ситуации в присутствии Элиаса, и это было ужасно унизительно. Я вздохнула и протянула ему руку. Чем больше я смотрела на нее, тем сильнее она болела, поэтому я отвела взгляд.
— У тебя найдется что-нибудь для перевязки и спирт?
— В ванной, — сказала я и показала на шкафчик, который было видно через открытую дверь. Элиас рылся в нем пару минут, после чего разложил на кровати свои находки.
— Для человека, далекого от медицины, у тебя отличная аптечка, — сказал он.
— Я постоянно падаю, а кроме того, твой папа меня снабжает припасами каждый раз, когда мы с ним видимся.
— Что, правда? — рассмеялся Элиас, а я печально кивнула. — Неужели, ты в самом деле такая неуклюжая, Эмили? — спросил он, пряча улыбку.
Это был глупый вопрос, поэтому я не стала на него отвечать и уставилась на свои ноги. Элиас рассмеялся и снова пошел в ванную комнату, откуда принес миску с водой. Когда все было готово, он опустился передо мной на колени и аккуратно взял мою руку в свои.
— Сиди спокойно, — сказал он, когда я вздрогнула от неожиданности.
Сначала он промыл рану смоченным водой тампоном, чтобы можно было ее подробно рассмотреть. Потом он взял пинцет, и, склонившись над рукой, начал медленно по одному вынимать осколки. И хотя нельзя было сказать, что это приятное зрелище, я не могла отвести от него глаза.
— Все в порядке? — спросил меня Элиас через некоторое время, на что я ответила утвердительно и продолжила следить за его работой. Мне не хотелось признавать, но он был очень осторожен и делал все, чтобы не причинить мне лишнюю боль. Но мне не нравилось, что он так близко ко мне. Если бы я немного наклонилась, то могла бы уткнуться носом в его волосы. Я держала руку вытянутой как можно дальше, но рука была не бесконечной, и ее длины было явно недостаточно.
— Итак, — сказал Элиас, откладывая в сторону пинцет, — худшее позади. — Он снова окунул тампон в воду и прошелся по ране, промывая ее, а потом еще раз внимательно проверил, не осталось ли где осколков. — Выглядит неплохо, — сказал он, явно довольный своей работой. В душе я была с ним согласна.
— Попробуй пошевелить пальцами, — сказал он, и я послушалась и неплотно сжала руку в кулак. Мне было конечно больно, но все работало как надо.