Парни прошли всего метров пять, как сзади прогремели взрывы. Огненный вихрь закружил в комнатах и вылетел в коридор.
– Ух ты! – крикнул Коновалов.
Он схватил Моисеева и прыгнул к лестнице. Сотрудники полиции скатились по ступеням в пустой холл первого этажа.
Ханидзе подъехал к отделению, положил на колени автомат и передал команду Карасику:
– Вперед! – И тут же Кураеву: – Огонь!
Когда к общежитию метнулись молнии, и тишину утреннего селения разорвали взрывы, Ханидзе кивнул Зайченко:
– Пошли.
Бандиты выскочили из машины и устремились за Карасиком и Тосуном, которые уже ворвались в здание отделения полиции. Тосун бежал первым.
Дежурный лейтенант Руслан Атаев услышал взрыв, вышел из-за пульта, схватил автомат. Большего он сделать не успел. Очередь Тосуна отбросила его в глубь дежурного помещения.
Полицейский, лежавший на топчане у окна рядом с обезьянником, где сидели двое задержанных, даже не смог подняться. Его расстрелял Карасик.
Арестанты вскочили.
– Эй, вы кто?
Они на мгновение отвлекли внимание бандитов, чем воспользовался сержант Васильев. Он из коридора пробил очередью Тосуна, попавшего в поле зрения, но и сам тут же стал жертвой Карасика. Бандит пальнул в него из-за угла, не выходя в сектор обстрела.
Трое полицейских были убиты. А в отделении их, по словам инспектора ДПС, столько и было.
Ханидзе ворвался в здание, увидел труп Тосуна:
– Черт! Как же так? Почему мент подстрелил его?
– Это ты меня спрашиваешь? – огрызнулся Карасик.
– Но не Арика же. Ведь было известно, что в ментовке три мусора. Как третьего проглядели?
– Не ко мне вопрос.
– Осмотреть здание! Может, здесь есть еще кто-то.
Из клетки донесся голос:
– Нет больше никого.
Ханидзе подошел к решетке, к которой прилипли два мужика.
– Кто такие?
– Мухаммед Алуев, – ответил старший по возрасту.
– Сеня Куль, – проговорил второй, помладше.
– За что вас взяли менты?
Алуев сказал:
– Машину перегонял покупателю, а документы дома оставил, вот и попался наряду.
– Ты?.. – Ханидзе указал стволом на неряшливого парня с одутловатым пропитым лицом.
– Так пьяного взяли эти волки. Сидел дома. Я недалеко, на хате одной бабенки обретаюсь. Лидка за бухлом пошла, а тут мусора. Видать, из соседей кто настучал. Ну и повязали.
– Алкаш, значит?
– Почему алкаш? Пью не больше других. Отпусти, начальник. Видать, у тебя претензии серьезные к ментам. Это твое дело, а мне похмелиться бы. Лидка рядом, свалю мухой и никому о вас ничего не скажу.
– Конечно, не скажешь.
Ханидзе кивнул Карасику, и тот дал две короткие очереди. Алуев и Сеня Куль повалились на пол.
– Свидетели нам не нужны. – Ханидзе повернулся к Зайченко: – Что стоишь, Степа? Быстро проверь здание, двери выбивай, посмотри все вплоть до каморки уборщицы. Кого увидишь, стреляй. Карасик, к выходу!
– Понял.
Ханидзе взглянул на часы. 4.40. Еще десять минут, и отход. В это время завязалась стрельба слева и справа.
– Что за черт? Зайченко, Карасик, ко мне!
Бандиты тут же подбежали.
Зайченко успел доложить:
– В кабинетах, а их всего шесть, пусто.
– Аккуратно в прихожую, там встать у окна и не высовываться.
Зайченко и Карасик бросились к выходу.
Ханидзе включил сотовый, набрал Кураева. Тот не ответил. Командир группы переключился на Хабалова, который тоже молчал.
– Что же там? – процедил сквозь зубы Ханидзе.
Время у него еще было, но, судя по всему, возникли проблемы. Он не знал, сможет ли их решить, оттого и занервничал. Задерживаться в Мерге значило бы попасть под спецназ, а убийца умирать не хотел. Он пришел в Россию не для этого.
Как только пламя прошло по второму этажу, сержант Коновалов, у которого как рукой сняло диарею, крикнул Моисееву:
– Прикрой вход, посмотри, что на улице.
– А ты?
– Я наверх. Может, кто из ребят ранен, нужна помощь.
Но помощь не потребовалась. Два выстрела снесли все три комнаты. Сержант Коновалов увидел сгоревшие, черные трупы своих товарищей. Выстрелы разорвались внутри комнат, снесли перегородки. Потолок скрипел, готовый обвалиться вместе со стенами.
Сержант выхватил из кобуры пистолет, бросился вниз. Сзади раздался грохот, рухнула крыша.
– Что там? – спросил Моисеев.
– Кто-то всадил по общаге из гранатометов. Капитан Ермоленко, Виктор Рохин, Славик Александров и Женя Чубатый превратились в обгоревшие поленья.
– Кажется, я вижу гранатометчиков.
– Где?
– Слева, если смотреть с той стороны, от клуба, в кустах возле ближайшего участка.
Сержант пригляделся.
– Точно.
В отделении прогремели очереди.
– Черт! – воскликнул Коновалов. – Похоже, бандюков много, и они сняли посты ДПС. «Шестерка» первого наряда у здания. Там стрельба.
– У наших нет шансов, да?
– А у нас они есть?
– Если уйти черным ходом…
– Ты охренел, рядовой? Бандюки завалили наших ребят, а мы в бега?
– А что сможем сделать?
– Выходим через торец и вдоль забора подбираемся к позиции, где находятся гранатометчики. У нас только пистолеты, это плохо, но, подойдя близко, мы завалим духов и из них.
– Уйдут!
– Бежим, чтобы не ушли.
Воронежские полицейские рванулись к торцевому, запасному выходу. Они метнулись через улицу к забору.
Кураев, выдвинувшийся немного вперед, не заметил их. Он считал, что все командированные убиты. Огненный смерч прошел по всем трем комнатам, выжить там не мог никто.
Бандит не мог даже предположить, что в такое время двое полицейских с оружием окажутся не в кроватях. Он достал сотовый телефон, чтобы связаться с Ханидзе. За клубом было видно, как открыл огонь Хабалов. Значит, и там все прошло так, как планировал главарь.
Но бандит не успел нажать на клавишу вызова. Сбоку щелкнул пистолетный выстрел. В висок Кураева вошла девятимиллиметровая пуля. Его голова дернулась, и он рухнул в кусты.
Демнев не ожидал этого, бросил неиспользованный гранатомет, схватился за автомат. В это время над ним выросли две фигуры в спортивных костюмах. Коновалов и Моисеев выстрелили одновременно.