– И Клеве, – подсказала Полина. – Пожалуйста, не забудьте!
– И Клеве, не сказала нам, приехала она поужинать с нами или намерена провести ночь в Ренси?
Вопрос вызвал сердитую гримаску на лице Каролины.
– Я еще не знаю. Париж всего-то в четырех лье… И что, если ужин будет скучнее осеннего дождя?.. Не торопите меня с решением, а лучше проводите в столовую. – Тут она подала руку Жюно с королевским достоинством и благосклонной улыбкой.
– Вот и хорошо, – кивнула Лаура. – Тогда я и распоряжусь, согласно пожеланиям ее высочества…
– Императорского, – подсказала опять Полина. – Пожалуйста, не забудь!
Каролина, уже приготовившаяся войти, опираясь на руку Жюно, в столовую, обернулась, будто ужаленная.
– Вы на «ты»? Какой ужас!
– Мы на «ты» уже много лет. И мне непонятно, почему нам не быть на «ты» и дальше, когда мы с глазу на глаз.
– А мне кажется, понятнее быть не может! Именно нас судьба вознесла на недосягаемую высоту. Я великая герцогиня и скоро буду королевой…
– Неужели? Я не слышала такой новости!
– Скоро услышите. Впрочем, вы всего лишь княгиня Боргезе…
– Всего лишь княгиня Боргезе? Наймите себе учителя и займитесь историей, сестра! Я ношу одну из самых древних и самых благородных фамилий Италии. Мой титул много весомее короны скороспелого герцогства. Но я не заношусь, оказавшись на недосягаемых высотах!
– Этот род угаснет! Всем известно, что Камилло импотент!
– Неужели? А вот я этого не знала. Но если вы печетесь о нашем потомстве, то успокойтесь. Как только мы захотим детей, мы их заведем. А теперь отправляйся ужинать, Каролина, и смотри не ошибись, какие кому реверансы нужно делать.
Жюно в ужасе поспешил увести Каролину. Полина и Лаура остались одни. Молчание длилось недолго, его прервала Лаура.
– Я не знала, что ты такая воинственная, – сказала она еще под впечатлением от перепалки.
– И я не знала. Но порой она меня страшно раздражает. Я закипаю, выливаю гнев и бываю очень довольна. А как ты думаешь, что собирается делать Каролина?
Лаура пожала плечами:
– Понятия не имею. Думаю, что ужинать.
– А после ужина?
– Посмотрим! С Каролиной день на день не приходится, а минута на минуту!
Полина стала серьезной и взяла подругу под руку.
– Позволь мне дать тебе добрый совет. Заведи любовника!
– Я?
– Сколько лет ты замужем?
– Тридцатого октября будет семь лет.
– Ты подарила Александру трех очаровательных малышей. Твой долг перед ним выполнен. Пора подумать о себе. Тебе нет еще и двадцати четырех, ты не просто очаровательна, ты одна из самых элегантных красавиц Парижа, к тому же остра на язык и полна остроумия. Я знаю не одного мужчину, мечтающего о твоих объятиях.
– Они открывали тебе свое сердце? – засмеялась Лаура, а потом ужаснулась, представив себе море сплетен, которое заплещется вокруг нее.
– Нет, конечно, но я и сама знаю. Я понимаю, ты удивлена, с чего вдруг я занялась тобой, когда обычно занята одной собою. Скажу: потому что ты это ты, и повторю еще раз – заведи любовника. Но запомни, только не моего. А теперь пойдем и посмотрим, не подают ли уже слойки с ванильным кремом, которые я обожаю!
Назавтра ожидалось большое торжество, поэтому сегодняшний вечер закончился уже через два часа. Гости, ночевавшие в Ренси, разошлись по своим комнатам, слуги суетились, наводя повсюду порядок. Каролина собралась ехать к себе в Елисейский дворец. Но не одна! Жюно провожал ее к карете, и, когда выпустил ее руку, она удержала его.
– Я, наверное, опрометчиво поступила, приехав сюда сегодня вечером. Но мне было бы гораздо спокойнее, если бы вы проводили меня до Парижа. Дорога перегружена, а я уехала без сопровождающих. Если великий герцог уже вернулся, он будет очень обеспокоен…
Жюно растерялся. Он не мог сказать «нет» сестре своего императора. Но сказать «да», было бы еще хуже. Он искал глазами жену, но не находил ее, а маленькая ручка любовницы крепко в него вцепилась. Жюно приказал принести ему шляпу с плюмажем, перчатки и шпагу, а затем простился с гостями с извиняющейся фальшивой улыбкой и занял место рядом с Каролиной. Карета в сопровождении эскорта тронулась в путь. Гости в изумлении смотрели ей вслед. Лаура, бледная от гнева, сжимая кулачки, повернулась, собираясь зайти в замок, и встретила понимающий взгляд графа де Нарбонна, который подтвердил свое расположение к ней ласковой улыбкой. Он взял ее руку и положил на сгиб своей.
– Попрощайтесь со своими гостями, госпожа генеральша, и давайте пройдемся по парку. Ночь божественно хороша, и вам нужна тишина…
Лаура механически повиновалась ему. Пожелала гостям доброй ночи, сопроводив пожелания изящным реверансом, и заслужила овацию, которая вернула краску на ее бледные щеки. Проявленное таким образом дружеское расположение тронуло ее до глубины души.
– Идемте отдыхать! – воскликнул король Неаполя. – Пусть наши жених и невеста начнут свою жизнь с праздника, который удался.
Он подошел и поцеловал руку Лауре. Полина поцеловала ее, не говоря ни слова, и все разошлись. Де Нарбонн вышел из тени, взял Лауру под руку и повел прогуляться по парку.
Лаура и граф де Нарбонн медленно шли по аллее, вдыхая сладкое благоухание роз, наслаждаясь после жаркого августовского дня свежестью, которую дарили фонтаны. Кашлянув, чтобы прочистить голос, Луи де Нарбонн наконец заговорил:
– Так дальше жить нельзя, дорогая моя Лаура! Вы не можете позволить этой женщине отравлять вам жизнь. А рабское подчинение Жюно капризам этой гадины и вовсе невыносимо! Нужно что-то делать, дружок, иначе вас съедят. В великой герцогине есть что-то от тигрицы.
– Меня страшит их бесстыдная наглость. Император со своей победоносной армией в Париже. Вернулся Мюрат… Им все нипочем. Должны же они понимать, что Савари не спускает с них глаз?
– А вы как себе объясняете эту наглость?
Лаура, помолчав, прерывающимся голосом сказала:
– Очевидно, такого рода страсть наделяет силой выдерживать любые бури.
– Простите, Лаура, если покажусь вам нескромным, но вы сами знали такую страсть?
– Конечно, если сейчас так страдаю.
– И собираетесь жить под ее игом? Страсть безжалостна: она раздирает, испепеляет, может довести до глупейших безумств тех, кем завладела. От нее можно спастись, только одолев ее. Вы способны на это?
– Не знаю… Я уже ничего не знаю. Полина, – я и представить себе не могла, что она проявит такое участие, – тоже пытается мне помочь. Она совершенно на моей стороне и против сестры.
– В ее милой головке ветер, а сердце доброе. И что же она вам посоветовала?