Уступи Лаура первому своему желанию, она бы прогнала Аделину, но сил не было… Она чувствовала себя такой усталой… Она и подумать не могла, что ищет себе другую камеристку вместо этой, которая оставалась при ней долгие годы. И Лаура решила не расставаться с Аделиной, тем более что та так искренне раскаивалась и даже просила забрать у нее деньги. Лауре было не до денег. Она подумала, что справляться с когтями соперницы надо будет все-таки ей, а не несчастной Аделине.
– Ты можешь остаться, – сказала она виноватой, которая обливала ее руки слезами. – Но если тебе нужны были деньги, почему ты не сказала мне?
– Вы бы мне помогли, я знаю, но… Сумма была гораздо больше, чем я могла бы заработать за всю свою жизнь! А у вас… У вас всегда было все! Я не устояла!
Зависть! Каролина воспользовалась самым скверным чувством, чтобы облегчить несчастной предательство, и она предала доверие и дружбу…
– Что ж, – сказала Лаура, – вытри слезы, и не будем больше говорить об этом.
– О нет! О ваших безумствах, дорогая герцогиня, будут говорить еще долго! – Корвизар появился перед ней, как появляется Зевс Громовержец в конце греческой трагедии. – Вы побывали в Опере! Подумать только! И даже не вспомнили, что я вам рекомендовал!
– Не надо кричать, милый доктор. Я должна была это сделать и сделала. Если бы я не показалась всем в более или менее приличном виде, разразился бы жуткий скандал…
– Не спорю, вы в одно мгновение положили конец всем скандальным сплетням, но мелкие пересуды все равно остались и могут снова вырасти в скандал. Все зависит от того, как поведет себя Жюно. Именно по этой причине я и поспешил приехать к вам. Хотя, конечно, хотел еще высказать свои мысли по поводу вашего вчерашнего великолепного театрального представления. Вы видели утром своего мужа?
– Нет. Вернувшись из Оперы, мы разошлись по своим комнатам. До этого он благодарил меня со слезами в голосе, но признаюсь, я слишком устала и не могла поддержать даже самый простой разговор. А поутру мы с ним не виделись. Мне сказали, что он уехал два или три часа назад, но куда, я понятия не имею.
– В Тюильри. Я был там и узнал, что его вызвал к себе император. У него он сейчас и находится. Поэтому я повернул и приехал сюда, чтобы быть с вами, когда он вернется.
– Вы боитесь, что он снова может что-нибудь натворить? Как это трогательно, доктор! Я вам бесконечно благодарна.
– Я боюсь не только за вас, – вздохнул доктор, позволяя себе наконец поделиться главной тревогой. – Мне кажется, что ваш муж настоятельно нуждается в отдыхе. Нервы у него на пределе, и от многих я слышал, что он жалуется на головные боли.
– Да, они мучают его очень часто. Виною всему проклятая рана. Но он не хочет говорить о ней, настаивает, что дело в заурядной мигрени, а не в «давно забытой старине», как он обычно говорит, и…
Лаура замолчала, увидев, что Жюно уже стоит в комнате, войдя робко, почти незаметно. Где громовые раскаты голоса? Где хлопанье дверей? Он остановился у порога и, пытаясь улыбнуться, спросил:
– Ах, и вы здесь, доктор? Очень рад. Как вы нашли нашу герцогиню?
Корвизар не успел рта открыть, как Лаура ответила вместо него:
– В порядке, чего не скажешь о тебе. Что сказал тебе «Кот в сапогах»?
– Лаура! В присут…
– Не одна она так его называет, – заметил доктор.
– Отвечай, – приказала она.
– Успокойся, он был очень добр. Сообщил, что его брак с эрцгерцогиней Марией-Луизой – дело решенное. Или почти решенное. И что при таких обстоятельствах мне с Меттернихом лучше держаться друг от друга подальше, пусть другие события помогут забыть об этих. Ну вот и все, а теперь я пошел…
Лаура и Корвизар обменялись взглядами.
– Если он женится на эрцгерцогине, значит, войны не будет, – сделала вывод Лаура. – И куда он тебя отправляет? В Германию к Жерому?
– Нет, в Испанию… Война там все еще продолжается. Простите меня, но мне нужно отдохнуть.
Жюно вышел. Лаура и Корвизар молчали. Они оба были так потрясены неожиданным известием, что не находили слов. Первым опомнился Корвизар.
– Жюно в Испанию? – переспросил он. – Чистое безумие. Я немедленно еду…
– Минуточку! Я с вами, – объявила Лаура, сбросив одеяло. – И не смотрите так на меня, доктор. Я должна поговорить с Наполеоном!
Даже если бы Корвизар пытался, он не смог бы уложить Лауру снова в постель. Через несколько минут – срок был рекордным! – она была совершенно готова. Корвизар смирился, он хорошо знал Лауру и готов был поддержать ее даже ценой императорской немилости. Вместе с тем ему было очень любопытно посмотреть, как будет принята эта пылкая душа.
Удача на этот раз была на стороне герцогини. В просторном вестибюле они встретили княгиню Боргезе.
– Я с вами, – воскликнула она, подбежав к подруге и взяв ее за руку.
Втроем они обступили маршала Дюрока. Дружески настроенный к герцогине, увидев ее расстроенное лицо, он сразу проникся к ней сочувствием.
– К его величеству? Незамедлительно? Ну что ж, думаю, что это возможно.
– Так постарайтесь, – потребовала Полина. – Иначе, я пойду первой, и мне придется принять первый удар на себя.
Принимать ничего не пришлось. Император находился в прекрасном расположении духа: он только что получил хорошие вести из Вены.
– Кто рвется в мою дверь? Какие бунтовщики?
Потом подал руку Лауре, помогая выпрямиться после шаткого реверанса, усадил ее в кресло, отодвинул вуаль, которой она наспех окутала голову, и, наклонясь, посмотрел прямо в лицо.
– Итак, госпожа герцогиня, какую неприятность я вам опять доставил?
– Не мне, сир! Моему мужу…
– Ах вот как! Он по-прежнему ваш муж? Значит, досужие домыслы были пустым звуком? А как же ваше намерение развестись?
– Развод был первой моей мыслью, но потом я подумала о детях. Не в моих силах причинить им такое горе. Прошу вас, сир, имейте снисхождение! Не отправляйте его в изгнание.
– Кто говорит об изгнании? Он генерал или нет? И отправляется делать свою работу.
– Но только не в Испанию! Он ее ненавидит. Он видел там столько ужасных сцен!
– К сожалению, сейчас только в Испании он может заслужить маршальский жезл, который стал для него наваждением. Есть и еще кое-что: я жду австрийскую делегацию и не сомневаюсь, что в ее составе приедет Меттерних. Когда брак будет заключен, губернатору Парижа трудно будет мирно уживаться с человеком, которого он рвется вызвать на дуэль. А в Испании его ждут боевые товарищи – Ней, Массена, Бернадот. Жюно не придется заниматься стратегией, которая, скажем, у него хромает. Да и Испания уже не Испания первых дней войны, как-никак ею правит мой брат.
Лаура чуть было не сказала, что Жозеф совсем не рад испанскому престолу, но удержалась, боясь лишиться доброго расположения императора.