– Не представляю, зачем Клэр понадобилось, чтобы о ее свиданиях с этим чуваками стало известно, – согласилась Барбара. – Но когда я сказала об этом инспектору, он продолжил бубнить по поводу малых сумм по тем чекам. На шантаж не слишком похоже, сказал он. Может, Каролине просто понадобились наличные? В общем и целом, Уинни, я с ним согласна. Она хотела срубить с тех чуваков восемьсот фунтов. Тогда почему потребовала так мало с Клэр? Нужно хорошенько проверить все ее счета, а они наверняка есть у нее в Лондоне. С другой стороны, я сомневаюсь, что эти деньги нам что-то подскажут.
– Может, у нее работа была такая – шантажировать? Ведь когда Клэр разговаривала с этими двумя дамочками, Гермионой и Линн… В конце разговора они решили, что это потому, что Клэр пыталась найти способ от нее избавиться. Ее давно следовало уволить, сказала одна из них. Но такие, как Каролина, не сдаются без боя.
– «Между нами все кончено». Кажется, так сказала одна из них в Кембридже, – напомнила ему Хейверс.
– Только не между нами. Нам с тобой все по плечу, – возразил Нката.
Камберуэлл, Южный Лондон
Когда звякнул дверной звонок, Индия мыла посуду. Сидевшая у нее за спиной за кухонным столом Каролина резко втянула в себя воздух.
– Только не открывай дверь! – сказала она. – Это может быть кто угодно, особенно здесь, а на улице уже темно.
Оскорбленная такой оценкой их тихого, приличного района, хозяйка дома исполнилась решимости назло бывшей свекрови распахнуть дверь настежь.
Они только что закончили ужинать, и Голдейкер уже успела приложиться к очередной бутылке вина. На этот раз это было «Санджиовезе». Хотя Индия и предупредила, что приберегает это вино для ужина с Нэтом, который был у нее запланирован на следующей неделе, гостья пропустила ее слова мимо ушей и налила себе полный бокал.
Когда звонок протренькал во второй раз, Эллиот вытерла руки и, крикнув «иду!», направилась в коридор. Каролина увязалась за нею.
– На всякий случай выгляни хотя бы из-за шторы, – посоветовала она.
Индия вздохнула и, подойдя к эркерному окну в гостиной, на дюйм отодвинула штору. Перед дверью стоял Нэт. Сзади знакомый силуэт подсвечивал уличный фонарь.
– Твой новый мужчина? – спросила у нее из-за спины бывшая свекровь.
Хозяйка дома промолчала, отчаянно решая, что ей делать – проигнорировать звонок или все же открыть дверь – и каковы будут последствия любого из этих действий. Она сказала Томпсону, что будет дома, и, если не открыть, он может подумать, что она лгунья. Да, похоже, выбора у нее нет. Она направилась к двери.
– Спасибо уже на том, что ты пока не вручила ему ключ от квартиры, – прокомментировала за ее спиной Каролина.
Пропустив мимо ушей эту издевку, Индия, предварительно включив на крыльце свет, открыла дверь. Вообще-то это было совершенно в духе Нэта – вот так, без предупреждения, приходить к ней. Тем более, когда сейчас здесь находится мать Чарли, и ей, хочешь не хочешь, а придется их познакомить. Ведь как ни умоляй она гостью не вмешиваться в ее личную жизнь, свекровь, пусть и бывшая, не отстанет от своей бывшей невестки, пока та не представит ее своему новому кавалеру.
Это было понятно уже из того, что она встала за спиной Индии, хотя и не на виду. Впрочем, разница была невелика, как вскоре выяснилось.
– А вот и ты, – сказал Натаниэль. – Я сначала заглянул в церковь.
Черт, у нее ведь на сегодня была запланирована репетиция с хором! Как же это вылетело из головы?
– Когда я увидел, что тебя там нет, я… не то чтобы забеспокоился, а скорее, из эгоистичных побуждений решил непременно вручить тебе вот это. Я думал, это тебя убедит.
«Это» оказалось фотографией, которую гость протягивал Эллиот. На снимке был изображен малыш верхом на альпаке, к голове которой были приделаны тряпичные оленьи рога. Этакий «северный олень». Юный Нэт, в костюме эльфа, с терпеливым выражением лица, сжимал в руке уздечку. Земля вокруг была слегка припорошена снегом.
– Как видишь, все так и было, – улыбнулся Томпсон. – Думаю, я собирался… сколько же мне было, когда я понял, что альпака – не северный олень, а мой отец – не Санта-Клаус? Лет семнадцать? Или нет, все же раньше… Скажем, в шестнадцать. Я тогда был довольно тупой.
Индия рассмеялась.
– Ты упорный, Натаниэль Томпсон!
– У меня есть на то причина.
В следующий момент из-за двери шагнула Каролина.
– Может, ты все же представишь меня своему другу, Индия? – сказала она, чем повергла Нэта в растерянность.
– Извини, я не знал, что у тебя гости, – пробормотал он.
– Входите, не стесняйтесь, – ответила Голдейкер. – Мы тут сейчас моем посуду. Осталось немного винца; надеюсь, вы не откажетесь от стаканчика. Вас зовут Нэт, верно?
Хозяйка дома в ужасе окаменела. Не хватало, чтобы Каролина своим присутствием разрушила едва-едва народившиеся отношения с Натаниэлем. Как назло, она даже не знала, что сказать и как поступить дальше.
– Я… – произнес Томпсон, пытаясь понять, куда попал. Он явно пребывал в не меньшей растерянности.
Каролина бесцеремонно протянула руку мимо застывшей в дверном проеме невестки и вырвала у нее из рук фото, которое тотчас унесла в кухню, где горел яркий свет.
– Входите, Нэт, и будьте как дома! – крикнула она через плечо. – А, так это вы! Да-да, теперь вижу. А вы были симпатичным подростком. Сейчас вы такой видный мужчина… Отлично тебя понимаю, Индия.
Выбора у нее не было. Эллиот шагнула назад в коридор и распахнула дверь, впуская в дом Нэта.
– Извини, – прошептала она.
– Боюсь, что я здесь бессилен.
Каролина между тем занялась вином – принесла бокал для Томпсона, щедро налила в него из бутылки, а затем добавила вина себе и Индии, как будто это она была в доме хозяйкой.
– Меня зовут Каролина Голдейкер, я мать Чарли, – радостно объявила она, когда в кухне собрались все трое. – Вы с ним знакомы?
– Да, они знакомы, – ответила за своего друга Эллиот.
– Как это мило! – воскликнула ее свекровь, протягивая им с Натаниэлем бокалы. Индия не собиралась пить, а вот Томпсон, похоже, был не против. Сделав глоток, он пристально посмотрел на вино, как будто любовался его рубиновым цветом. Судя по всему, решила хозяйка, он пытается понять, что же здесь происходит.
– Вижу, Нэт, вы любите собираться всей семьей на Рождество, тем более если судить по вашему телефонному звонку, – продолжала Голдейкер. – Кстати, я слышала его, так же как и звонок от отца Индии. Они говорили о вас. Думаю, вам будет приятно узнать, что достопочтенный Мартин Эллиот целиком и полностью поддерживает дочь в том, что касается вас. Чего не могу сказать о себе самой. В конце концов, Чарли на сегодняшний день – мой единственный сын.
С этими словами она сделала глоток вина.