Девушка не стала говорить, что ядовитого вещества вообще может не оказаться в доме. Что к этому моменту оно, как вариант, уже рассыпано темной ночью вдоль дороги и разнесено ветром по полям. Кто поручится, как там было на самом деле?
Каролины Голдейкер не было видно, за что Барбара, ныряя в дом, поблагодарила звезды. Равита Хан сообщила ей, что ее клиентка наверху, где будет оставаться, пока обыск не переместится в ту часть дома. Тогда она спустится вниз.
Сержант Хейверс сильно сомневалась, что Каролина усидит наверху и не станет вмешиваться. Так оно и оказалось.
Как только один констебль приступил к осмотру кухни, второй – гостиной, а сама Барбара взялась за прачечную, кладовку и что-то вроде рабочего кабинета, в коридоре второго этажа тут же раздались шаги Каролины, которые вскоре переместились на лестницу.
– Миссис Голдейкер! – попыталась остановить ее Хан, но Каролина пропустила ее слова мимо ушей.
– Хочу посмотреть, что они делают в моем доме, – огрызнулась она.
– Прошу вас, прислушайтесь к моему совету, – попыталась убедить ее адвокат.
– Я им даже слова не скажу. Но пусть только попробуют забрать хотя бы какую-то мелочь! Нет, я с них глаз не спущу, и вам советую сделать то же самое.
– Я здесь для того, чтобы…
– Вы здесь потому, что мой муж – болван. Чего не сказать обо мне. Поскольку его в данный момент здесь нет, вам тут практически нечего делать. Поэтому отойдите от лестницы, или же я буду вынуждена пустить в ход локти.
Последовавшая за этой фразой тишина могла означать что угодно. То ли Равита совладала с гневом, то ли последовал сеанс борьбы между клиенткой и адвокатом, сопровождаемый выкручиванием рук. Как вскоре выяснилось, пауза означала то, что Хан отступила в сторону, пропуская свою клиентку вниз. Та тотчас же направилась к проводившим обыск констеблям.
Комментарии не заставили себя ждать.
– Неужели вы думаете, что я настолько глупа, чтобы хранить такие вещи у себя дома? Эй, живо повесьте картину как следует! И попробуйте только разбить хотя бы одну тарелку! Они сделаны еще до Первой мировой, им цены нет. И не смейте переворачивать диван!.. Честное слово, неужели, по-вашему, кто-то станет прятать что-то в дымоходе? Книгу с вырванными страницами? Нет, это уму непостижимо! Что, скажите, можно спрятать в кочерге?
Барбара решила, что констебль, по всей вероятности, задумался о том, зачем нужна кочерга, а не о том, что в ней спрятано. Однако на всякий случай заглянула в гостиную.
– Можете возмущаться сколько угодно, миссис Голдейкер, но тем самым вы лишь замедляете процесс. В конце концов, обыск затянется на весь день, – предупредила девушка хозяйку дома. – Не проще ли будет помолчать?
Она отметила, что Каролина принарядилась, как будто собралась на выход: на ней была длинная юбка, мягкие сапоги, просторный пуловер, призванный скрыть отсутствие талии, и в довершение ко всему – красивый шарф. В этом своем наряде она дала бы фору даже Доротее Гарриман. «Да, но что Голдейкер хочет им сказать?» – подумала Барбара. То, что она занятая женщина, чей рабочий день прерван вторжением легавых, или же это просто визуальная приманка, цель которой – отвлечь полицейских от их занятия?
– Что, собственно, вы ищете? Нежели вы считаете, что я настолько тупа, чтобы хранить дома улики преступления, при условии, конечно, что я его совершала? – кипятилась Каролина. – Вот что я вам скажу – если вы захотите меня выслушать. Если вдруг вы что-то найдете…
– Миссис Голдейкер! – Равита предприняла героическое усилие взять ситуацию под свой контроль. – Поймите, в присутствии полиции любые ваши слова…
– Меня не предупредили, – возразила ее клиентка. – Я смотрю телевизор и поэтому хорошо знаю свои права. У себя дома я могу говорить что угодно, что и намерена делать.
Барбара собралась было продолжить обыск, однако не устояла перед соблазном узнать, что будет дальше. Один из констеблей уже шагал к лестнице, что вела на второй этаж.
– Продолжайте, – сказала сержант Каролине, стоя в дверном проеме.
– Миссис Голдейкер, – грозным голосом произнесла адвокат, после чего повернулась к Барбаре. – Я предупреждала вас не провоцировать ее.
– А почему вы считаете это ненужным? – поинтересовалась Хейверс.
– Прошу вас, продолжайте заниматься своим делом, а когда закончите, немедленно покиньте помещение, – потребовала Хан.
– Я должна кое-что сказать, – сообщила ей Каролина. – И меня никто не остановит, ни вы, ни кто-то другой. – Адвокат не ответила, и она торжествующим взглядом посмотрела на Барбару и продолжила: – Здесь ничего нет. Вам это понятно? Ни он, ни она не настолько тупы, чтобы хранить у себя то, чем они воспользовались. И даже если они оба умственно неполноценные, им все равно хватило бы ума не держать это в ее доме. Да-да, именно там вы и должны проводить свой обыск.
– Приму к сведению, – кивнула сержант.
– У вас же есть на это ордер? – не унималась хозяйка дома. – Потому что если вы заявились сюда, не имея планов продолжить обыск у нее, то тогда вы еще глупее, чем…
В следующий момент входная дверь открылась. На пороге вырос Уинстон и кивком дал понять, что им с Барбарой нужно поговорить наедине. Извинившись перед Каролиной, та попросила второго констебля завершить обыск гостиной, а сама направилась в кухню и, выйдя через черный ход в сад, присоединилась к напарнику.
– Мы управились за пару минут, Барб, – сообщил он ей. – Там практически ничего нет. Почти все в фабричной упаковке. Мы исследовали содержимое холодильника, вынули поддоны из печи, взяли для анализа все, что уже было вскрыто.
– И никаких отставших половиц? – спросила его напарница. – А чердак, дымоходы, сейф, подозрительные чуланы?
Нката покачал головой.
– Ничего. И я вот что скажу: вряд ли кто-то стал бы хранить у себя такую опасную вещь.
– При условии, что владельцу известно, насколько она опасна.
– Они должны это знать, иначе ведь и самим недолго сыграть в ящик. Нет, Барб, не там мы ищем, если ты хочешь знать мое мнение. Мы можем набить сколько угодно пакетов и свезти их все в лабораторию. Но доказательство того, кто это сделал, надо искать там, откуда все берется в деле.
– И что же это такое?
– Слова. Что было написано, что прочитано, что сказано, что записано, что услышано. Потому что с самого начала были слова. Спроси меня, и я скажу – ответ нужно искать в квартире Клэр, где он и был с самого начала.
– Вот и инспектор так думает. В данном случае это слова Сумали.
– Ну и?.. – произнес Уинстон.
Барбара не стала с ним спорить. Однако они вновь оказались в ловушке вопросов. Девушка принялась мысленно вертеть слова и так, и этак, пытаясь понять, какая от них польза расследованию.
В конце концов она пришла к выводу, что, кроме обыска дома и пекарни на предмет следов азида натрия, действительно, есть и другой путь – и более того, у них уже имеется готовый ордер, чтобы пойти этим путем.