Затем была дорога до границы с Канадой, с короткой остановкой в маленьком городе для заправки грузовичка. Удивительно легко они преодолели пограничный контроль, и вскоре автомобиль остановился у входа в международный аэропорт Монреаль-Дюрваль. И хотя Генри хорошо знал географию Соединенных Штатов и был уверен, что до Монреаля от Ричмонда не меньше тысячи километров пути, вся дорога, по ощущениям, заняла каких-то несколько часов.
Все часы полета над океаном он крепко проспал – приходя в себя от тяжелейшего, загнанного в подсознание стресса.
И вот он дома.
Писатель вышел из аэропорта Манчестера – краснолицый, отдохнувший, в прекрасном костюме, купленном во время пересадки в Ирландии. Холодный осенний ветер родины немедленно растрепал его седые отросшие волосы, и когда писатель увидел зеленые холмы и леса вдалеке – голубые глаза его наполнились влагой.
– Мистер Каттермоул? Прекрасно выглядите! Как долетели? Давайте сюда, у меня машина!
Коротенький человечек в черном пальто и круглой шляпе подхватил Генри под руку и увлек за собой в направлении парковки. Он проворно семенил ножками и снисходительно улыбался, сверкая золотым зубом. Писатель, свыкшийся за последнее время с тем, что им постоянно помыкают, не оказал сопротивления. К тому же человечка он узнал – это был мистер Уотерби, врачевавший его недавно от алкоголизма с помощью гипноза.
– Идемте же! Я прекрасно довезу вас!
Уотерби упаковал писателя на переднее сиденье новенького синего «Фиата-1400», вскарабкался на водительское место рядом с ним, и машина с урчанием покатила прочь от аэропорта – мимо рядов припаркованных автомобилей, желтых складских терминалов, затем вскарабкалась на эстакаду над железной дорогой и полетела на юг, в направлении Ньюкасла. Генри обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на тающий вдали Манчестер, и обнаружил сидящих на заднем сиденье двух джентльменов в серых плащах.
– Прекрасный день, сэр, – невозмутимо поприветствовал его один из джентльменов.
Генри осоловело кивнул в ответ и снова уставился на шоссе впереди. Он уже научился ничему не удивляться и не задавать лишних вопросов.
– Что теперь с ним будет, Джек? – спросил негромко своего соседа Андрей Яровой (он сидел на месте позади Генри). Говорил по-английски он с сильным акцентом.
– Ничего страшного, – пожал плечами сосед, веснушчатый британец. – Конечно, Дневной Дозор выследит его, но когда удостоверится, что Генри всего лишь был инструментом чужой воли, оставит его в покое. Этот бой они уже проиграли.
– А это кто? – кивком головы Андрей указал на водителя. – Он тоже не из ваших.
– Да, мистер Уотерби не Иной. Но очень хороший гипнотизер, лучший из тех, что я встречал. И очень любит деньги. А самое главное – умеет держать язык за зубами.
…Примерно посередине между Манчестером и Ньюкаслом автомобиль свернул к маленькому отелю, расположившемуся на холме среди вечнозеленых деревьев. Здесь в большом зале, украшенном чучелами животных и старинным оружием, путников уже ожидал накрытый стол и уютно потрескивающий камин. Как ни крутил головой мистер Каттермоул, он не заметил ни одного слуги – они словно бы приготовили все для приезда гостей и исчезли перед самым их появлением.
– Сначала ужин, беседа потом, джентльмены, – сказал веснушчатый Джек. Генри оживился, заметив на столе бутылки с вином и джином, но Джек вдруг так строго посмотрел на бедного писателя, что тот словно уменьшился в размерах и уткнулся в чашку с чаем.
Все четверо принялись есть, не отвлекаясь на разговоры. Мистер Каттермоул жевал без всякого аппетита.
– Итак, начнем. – Джек вытер усы салфеткой. – Мистер Уотерби, приступайте.
– Генри, будьте добры, присядьте вот на это кресло у окна, – сказал Уотерби, сверкая своим зубом, – здесь вам будет удобнее. И расслабьтесь, ради Бога, все плохое уже позади.
Он встретился взглядом с Генри и мягким монотонным голосом стал расспрашивать о том, как тот долетел, как ему понравилась в этот визит Америка, и с каждым новым вопросом голос его становился все тише, и писатель все больше обмякал в кресле. Вот он уже благостно улыбался, слегка покачиваясь. Генри спал и отвечал на вопросы во сне. Мистер Уотерби расспросил о том, где он жил и как его приняли американские хозяева. Время от времени Джек или Андрей подсказывали ему, в каком направлении вести беседу, и Каттермоул послушно рассказывал обо всем, что он узнал в стане Дневного Дозора, порой захлебываясь от желания побыстрее избавиться от скопившихся знаний.
– …и тогда Розенфельд встал из-за стола и побрел через заросшее травой поле куда-то к опушке леса. Я видел, как он брел, шатаясь в лунном свете, словно в трансе. Его подручные, Уотсон и Дэниелс, были так пьяны, что не заметили ухода своего шефа. Тогда я сказал им, что тоже хочу пройтись, и пошел немного в другую сторону – вдоль берега озера. Я издалека мог видеть и слышать Розенфельда. О да, я слышал его, слышал каждое слово.
– С кем он говорил, мистер Каттермоул? – воскликнул Андрей.
– Со своим хозяином.
– Он тоже был там?
– Он… нет, он был где-то далеко… и в то же время он как-то перенесся туда, на опушку рощи. Я слышал, как стучит его черное сердце!
И Генри рассказывал и рассказывал, и чем больше он говорил, тем большее изумление отражалось на лицах Андрея и его британского друга. За окном давно стемнело, и мерцающие в камине угли бросали алые отсветы на лица беседующих. Наконец писатель поведал о своем побеге из «Шэйкенхерст» и устало откинулся в кресле. Андрей кивнул мистеру Уотерби: заканчиваем.
– Генри, – ласково сказал гипнотизер, – сейчас я буду медленно считать до пяти. На счет «пять» вы проснетесь – и с завтрашнего дня никогда больше не вспомните того, что произошло с вами в этой поездке. Все лица, события, эмоции – ничего этого не было.
– Ничего не было, – растерянно повторил Генри.
– И еще одно, дорогой мой: больше вы никогда в жизни не притронетесь к спиртному. Ни в коем случае. Итак, один… два… три… четыре… пять!
Мистер Каттермоул вздрогнул, огромными совиными глазами посмотрел на окружающих.
– Господа, кажется, я слегка задремал. Сколько сейчас времени?
– Я думаю, вам теперь нужно как следует отдохнуть, дорогой мой Генри, – покачал головой Джек, – мистер Уотерби покажет вам вашу комнату.
Они с Андреем вышли на крыльцо отеля, закурили, глядя на звезды.
– Спасибо, Джек. Вашу помощь невозможно оценить.
– Не скрою, рад это слышать. Мы много лет держали Генри в резерве для какого-нибудь важного дела, и вот его час настал. Конечно, мы больше не сможем нигде скрытно использовать его с этим замечательным даром – слышать сквозь стены и видеть сквозь землю… но оно того стоило, не правда ли? Знаешь, у нас многие в Дозоре не принимают того, что вы делаете в России. Но все же Темных ненавидят по-настоящему и всегда будут на вашей стороне.