– Значит, тебе все еще не хватает характера?
А что он мог возразить?
– Да, не хватает. Чувствую себя идиотом, когда доходит до вопросов.
– Я тоже. Дашь мне обещание?
– Постараюсь.
– Если тебя потянет к другой женщине, непременно потянет, избегай пустышек, ладно? Даже если это будут штабеля блондинок с ногами от шеи.
Он не нашел сил улыбнуться ее грустному юмору.
– О’кей.
У него заныло в груди от одной мысли, что она будет с другим мужчиной, они займутся сексом, как прежде она с ним. Подобное чувство вины он испытывал в связи с уходом Оливера, хотя в последнее время тоска наваливалась нечасто. Однако теперь, в три часа ночи, он почувствовал неумолимое приближение новой черной полосы в своей жизни. И наверняка весь день его воображение будет рисовать картину – Мэдди с кем-то другим.
– Монахиня. Боже, пусть она станет монахиней.
– Что?
– Ничего. Ерунда всякая. Пойду прогуляюсь.
Запершись в небольшой кабинке туалета, он вгляделся в свое отражение в зеркале. Его подташнивало. Но вряд ли причина в морепродуктах с карри, которыми он пообедал. Профессиональный психолог, он понимает, что физическое недомогание – следствие душевного неустроя. Оставалось уповать на то, что когда-то он свыкнется с ее отсутствием в своей жизни. Или с тем, что она на другом конце света. Кейл потер руками лицо. Мэдди снова вызвала у него бурю эмоций, и он не смог взять себя в руки. Все, как раньше. За прошедшее десятилетие ничего не изменилось.
* * *
Мэдди, с отрепетированной улыбкой на лице, в черном вечернем платье, сверилась с часами. Два часа дня, почти все гости благотворительного обеда покинули зал. Она сидела за столиком в углу, прислонив голову к стене. Возвращаться домой не было смысла. В машине лежит смена одежды, чтобы ехать в аэропорт. Через пять часов она будет в воздухе, примет снотворное и проспит до самого Нью-Йорка.
К ней подошел Джим.
– Вы хорошо себя чувствуете, мисс?
– Неважно, но все будет в порядке. Через год или два.
Джим тронул пальцем ее щеку:
– Какая же вы красивая! Позвоните нам, как только с вашей работой все прояснится. Если получите ее, буду по вам скучать.
У нее дыхание перехватило. Она замахала на него руками:
– Отстань, чудовище, пока я не залила слезами твой фантазийный костюм.
Джим приобнял ее, а когда удалился, Мэдди нашла глазами Кейла. Тот прислонился к стойке бара с бутылкой воды и беседовал с незнакомым человеком. Галстук-бабочка съехал набок, волосы встопорщились. Даже в полумраке она видела его беспокойство, усталость на лице. Поняла она это, потому что чувствовала то же самое. Мягко говоря, смятение.
Через несколько часов она будет сидеть в салоне самолета, а сердце останется здесь.
Несмотря на бдительность, любовь ее подстерегла. Как она ни старалась, не хватило ни хитрости, ни расчетливости, ни самоконтроля. Любовь в очередной раз решила, что Кейл создан для нее. Он ранил ее несколько лет назад, вел себя как мальчишка, а она не хотела повторения сценария и всячески избегала любви. Дала себе слово не влюбляться в Кейла без гарантии ответного чувства. Расстава ние означало бы жизненный крах, как случилось с ее родителями.
Мэдди делала все возможное, чтобы удержать Кейла дольше, всячески старалась привязать к себе. И не влюбляться сама. Словно у нее был шанс.
Теперь посадка в самолет и, возможно, весьма вероятно, по словам Денниса, другая жизнь в другом городе, в другой стране. А какие еще варианты?
Первый – остаться в Кейптауне и сохранить прежние отношения, когда она его любит, а он ее нет, то есть пытка продолжится. А может, Кейл сам посадит ее в самолет, едва услышав, что ей туда расхотелось. Он прав. Лучше самой разузнать, что и как в Америке.
Второй вариант – уехать в Штаты и вкалывать по восемнадцать часов в сутки, а остальные шесть спать. Тогда времени на слезы не останется.
Мэдди почувствовала на плече легкую женскую руку, повернулась и увидела миловидное личико Гиги.
– Ничего, если я присяду?
Мэдди поежилась.
– Прошу.
Гиги села, закинув длиннющую ногу на другую.
– Чудный получился вечер. Все прошло замечательно. Полный успех.
– Спасибо.
– Не хочешь заняться еще одним проектом?
– Каким, прошу прощения? – Мэдди безумно хотелось, чтобы красотка скорее оставила ее наедине со своими печалями.
– Приближается мое тридцатилетие, подумываю его отпраздновать. Плюс презентация нового модельного агентства. Хорошо бы соединить эти два мероприятия. Не хочешь заняться?
– Конечно, хочу. – Мэдди спохватилась и закрыла глаза. – Только завтра лечу в Нью-Йорк на интервью по поводу новой работы, и, по моим сведениям, скорее всего, меня возьмут.
Гиги взглянула на Кейла.
– Ах, какая жалость! Если передумаешь, дай мне знать. Ты с ним расстаешься?
Мэдди постаралась беззаботно улыбнуться, но в голосе звучало отчаяние.
– Он не просил меня остаться.
– С него станется.
– Почему ты позволила ему уйти?
– Он меня не любил, а мне это необходимо. Как, думаю, и тебе. Ни одна женщина не останется с мужчиной, если он носит в бумажнике фотографию своей первой любви.
Мэдди посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Гиги улыбнулась и поднялась. Мэдди была тронута, когда она наклонилась и легонько поцеловала ее в щеку.
– Ты мне нравишься, Мэдди. Надеюсь, это как-то тебе поможет.
– Ладно, не переживай.
Кейл, все еще в смокинге, беспредельно уставший, сидел напротив Мэдди за столиком в аэропорту, помешивал кофе.
Мэдди сменила вечернее платье на джинсы и сапожки, надела на белую футболку кожаную куртку. Выглядела спокойной, собранной, походила на женщину, которую ждет работа в Нью-Йорке. Симпатичная, деловитая, амбициозная.
– Я узнал о твоем рейсе. Встречу тебя в воскресенье.
– О, Джим мне уже пообещал, и я согласилась. Так что спасибо.
Ее веселый тон смутил Кейла. И она прятала глаза.
– Ну что, все, Мэдди?
– Должно быть, так, Кейл. Какой смысл продолжать? Между нами все кончено. Ты не попросил меня остаться, а я не просила тебя, чтобы ты попросил.
– Это не значит, что я не хотел, чтобы ты осталась.
– А чего же ты хотел, Кейл? Мы прекрасно проводили время, однако ты позволяешь мне уехать!
– Тебе надо это сделать!