Стоя на дне бассейна, Хлюпик изо всех сил вертел головой, пытаясь увидеть Адиррозу. Наконец, ему это удалось, и он осторожно, бочком, стал проталкиваться к ней поближе.
— Ты как, Хлю? — шёпотом спросила его сипапок-кула, когда Хлюпик оказался рядом.
— Нормально, — поморщился Хлюпик. — А ты?
— Ничего. Слушай, ты можешь поджарить этих уродов прямо сейчас? — Она сверкнула глазами на обезьянцев.
— Ничего не получится, — опустил голову Хлюпик.
— Почему?
— Для этого мне надо попасть в мою каюту и взять походную одежду.
— Зачем?.. А, у тебя там какой-то талисман! — догадалась сипапоккула. — А без него никак не получится?
— Нет, — признался Хлюпик.
— Жалко… — протянула Адирроза. — А то бы мы могли уложить их всех и пережечь буксирный канат.
— И что дальше? — пожал плечами Хлюпик. — Пираты наверняка расстреляли бы «Махагонию» из баллист, вот и всё.
— Но надо же что-то делать! — сжала кулачки Адирроза. — Нельзя же вот так вот сидеть в этой вони и ждать неизвестно чего!
— Запаситесь терпением, моя милая, — устало и чуточку снисходительно посоветовал ей сидевший неподалёку седовласый господин в некогда изящном голубовато-сером одеянии. — Возможно, когда они привезут нас на стоянку, шансов ускользнуть из их лап будет больше. А пока что — замечайте, куда мы направляемся.
— Зачем? — пожал плечами Хлюпик.
— Потому что обратный путь, каким бы он ни был, нам предстоит искать самим.
— С этим проблем не будет. Я точно знаю, где находится Вавилон. — Хлюпик стиснул в кармане медный кругляш.
И в самом деле, некогда купленный им талисман, небольшая монетка, являлся своего рода магическим компасом, всегда указывающим на другую такую же монету, хранившуюся в прикроватном столике в его квартире. Отправляясь в путешествие, Хлюпик захватил её с собой, а переодеваясь в обновки, чисто машинально переложил из кармана в карман.
«И это единственная магия, которой я сейчас владею, — подумал он. — Вот ведь невезуха! Стоило только расслабиться, почувствовать себя в безопасности — и на тебе!»
Адирроза прижалась к Хлюпику и взяла его за руку. У него сразу потеплело на сердце. Набравшись смелости, он тихонько обнял её за плечи. Девушка положила голову ему на плечо и замерла.
Первый шок постепенно проходил, и юный смоукер попытался рассуждать здраво. В конце концов, он был уже не тем робким Хлюпиком, который покинул некогда родную глухомань в компании весёлого каюкера. С тех пор случилось много всякого… «Итак, первым делом надо раздобыть звёздочку — во что бы то ни стало».
Между тем заметно похолодало. Пленники съёжились на дне бассейна, сбились в кучу, стараясь хоть как-то согреться. Повсюду вокруг дирижабля громоздились кучевые облака. «Махагония» то и дело ныряла в их пухлые тела, и тогда палубу заволакивало сероватой туманной мглой.
— Похоже, собирается дождь, — сказал один пират другому над головой у Хлюпика.
— Я бы сказал — идёт гроза, и не слабая! Видишь, какое марево там, впереди?
— Это хорошо. В таких густых облаках нас хрен кто увидит.
— Нас и так хрен кто увидит. Кэп не дурак, он первым делом увёл эту лоханку в сторону от оживлённых трасс.
— Как думаешь, когда её начнут искать?
— Не раньше чем через два-три дня, оторва. Мы к тому времени уже вовсю будем жрать их деликатесы!!!
Пираты радостно заржали.
— Всё-таки наш кэп — голова! — уважительно произнёс кто-то.
— Эт… точно. Вот если бы он только не кидался так больно бутылками! — подхватил другой.
— Да, рука у него тяжёлая.
Дирижабль вошёл в очередное облако. Адирроза вдруг зашептала на ухо Хлюпику:
— На палубе почти ничего не видно. Я попытаюсь добраться до твоей каюты. Как выглядит этот талисман?
— Небольшая красная звёздочка. Она у меня на плаще с внутренней стороны, а сам плащ — в рюкзаке. Слушай, может не надо?
— Стоит попытаться, — решительно ответила сипа-поккула и, прежде чем Хлюпик успел её остановить, схватилась за бортик бассейна, подтянулась и бесшумно скрылась с глаз.
Среди пленников вдруг возникло какое-то шевеление. К бортику протолкался один из членов команды.
— Эй, нельзя ли нам взять какую-нибудь одежду?! — крикнул он. — Мы замерзаем!
— Не, нельзя, — лениво ответили сверху.
— Послушайте, среди нас женщины!
— И чего?
— Неужели вам трудно?! Пустите кого-нибудь хотя бы за одеялами!
— Что ещё за шум? — к бассейну лениво подошел Хуак Даридуда.
Он уже успел снять с себя женскую ночную сорочку и облачился в привычную драную тельняшку.
— Разрешите нам взять несколько тёплых одеял, господин пират! — неожиданно сказал Леон Жаклеон, встав и с достоинством поклонившись.
Хлюпик с некоторым удивлением заметил в голосе певца настойчивые нотки.
— Это всего лишь убережёт нас от простуды и никоим образом не повредит вам, обещаю!
— Гм… Ну ладно. Мы ведь, в сущности, совсем не злые, верно, ребята?
Ребята нестройно ответили в том смысле, что да, не злые, просто вспыльчивые чрезмерно, особенно когда трезвые.
— Я вот чего хотел у тебя спросить, артист, — сказал Даридуда, присаживаясь на краю бассейна и почёсывая в паху. — Что это у тебя за имя такое смешное: то ли он, мол, то ли не он?
— Это не имя, — вежливо ответил артист. — Это творческий псевдоним. Видите ли, публика, приходящая на мои концерты, желает увидеть нечто… Необычное. Пикантное. Феерическое. Не похожее ни на что. Отсюда и грим, и вечерние платья. Уверяю вас, в жизни я совсем не такой.
— Ага, не такой. Ещё какой такой! — ухмыльнулся Жирный. — Просто сам этого ещё не знаешь.
Лицо артиста передёрнуло судорогой;
— Ну ладно, вот прилетим домой, устроишь нам праздничный концерт. Ух и повеселимся!
Пираты разразились одобрительными возгласами.
— Ты уж постарайся нас не огорчить, сынок, — проникновенно сказал Даридуда. — Спой как следует, ладно?
— Сделаю всё, что смогу, — поклонился Леон Жаклеон. — А пока нельзя ли всё-таки сходить за одеялами?
— Гвоздь, Писаный, Плюха! Возьмите парочку дуриков и присмотрите за ними! — распорядился Даридуда.
— Ладно, старый, чего раскомандовался… Эй, ты, вылазь!
Кто-то из обезьянцев взялся нижней конечностью за плечо Хлюпика и тряхнул. Смоукер поспешно вскочил и стал карабкаться на бортик. На палубе пират небрежным тычком направил его к трапу. Напарником Хлюпика оказался тот самый седовласый господин, что разговаривал с Адиррозой. Хохмя и переругиваясь, обезьянцы шли следом. Внезапно из тумана возник гориллоид, сжимающий под мышкой бешено извивающуюся сипапоккулу.