– Не выйдет, ведьма! – прогремел ужасный ревущий голос. – Ты обманула меня! Вероломно убила! У тебя не получится повторить это!

– Оставь меня в покое, Илларион! – визжала Маргарита. – Ты уже мертв! Так не мешай живым и отправляйся обратно в ад, где тебе самое место!

– Только вместе с тобой!

Стена рядом с Ксенией с грохотом разлетелась на куски. Девушка упала на колени, прикрывая голову, и медленно поползла к Никите.

Вихрь стал вращаться еще сильнее. Он закружил ведьму и вдруг оторвал ее от пола. Женщина издала такой пронзительный визг, что у Ксении кровь застыла в жилах. Окутанную неясной темной дымкой, в круговерти золота и бриллиантов, Маргариту Федоровну Карачарову вынесло из зала. На мгновение она зависла прямо над колодцем лестничных пролетов. Обрывки растений, которыми больше никто не управлял, завертелись вокруг нее вместе с бриллиантами.

А затем ураган стих. И ведьма, истошно крича, камнем полетела вниз вместе с дождем осколков, драгоценностей и обрывков стеблей. Ее дикий крик оборвался четырьмя этажами ниже, на полу разгромленного супермаркета.

Ксения аккуратно вытащила иглу из шеи Никиты, – он еще слабо шевелился. Девушка не представляла, как ему помочь, весь пол вокруг был залит его кровью. Ксю вытащила из кармана носовой платок и прижала к его ране. Но прокол уже почти не кровоточил. Скорее всего, крови в парне почти не осталось. По щеке Ксении скатилась слезинка.

– С ним все будет в порядке, – вдруг послышалось за ее спиной. – Помощь подоспела вовремя.

Девушка обернулась и увидела красивую женщину в длинном струящемся черном платье.

– Вы… Иоланда? – спросила она, вытирая слезы.

Женщина кивнула. Затем приблизилась к Никите, склонилась над ним и пощупала пульс на шее, после чего удовлетворенно кивнула:

– Он выкарабкается. Ведь он уже не человек…

В дверях возникли близнецы-оборотни Клык и Коготь и ошеломленно уставились на разгром в зале. А Ксения уставилась на них: зеленоглазые, черноволосые, смуглые, как Никита, в черных жилетках, кожаных штанах, покрытые пятнами запекшейся крови. Один из них был босиком. Рука Ксении сама собой потянулась к карману. Она извлекла нож и с щелчком раскрыла его.

– Не бойся этих двоих, – сказала Иоланда. – Они на твоей стороне.

– Давно ли? – тихо осведомилась Ксения. – Помнится, раньше они были не особенно дружелюбны.

– Все течет, все меняется, – улыбнулся Коготь.

– А та ужасная тень?

– Это дух Иллариона Чернорукова, – ответила Иоланда, – предка Никиты. Он не причинит тебе вреда. Он выполнил то, для чего я его призвала, и снова ушел. Но однажды он вернется, чтобы вселиться в тело Наследника, как и было предсказано. Теперь ты понимаешь, какой мощью будет обладать этот мальчик? Ксения испуганно взглянула на бесчувственного Никиту.

– Заберите его отсюда! – приказала Иоланда близнецам. – И возьмите пакеты с кровью. Нельзя оставлять их здесь. Нам всем нужно уходить, я уже слышу сирены. Этот взрыв наделал много шума, и скоро здесь будет очень многолюдно. Пойдешь с нами, девочка?

Ксения недоверчиво покосилась на близнецов. Те приблизились к Никите и осторожно подняли его с пола.

– Пойду, – немного подумав, кивнула она.

Глава тридцать шестая
Жизнь налаживается

Пока братья-оборотни везли Никиту домой, его раны и порезы затянулись. Произошло это за каких-то двадцать-тридцать минут. Когда машина остановилась у подъезда, на теле Никиты остались лишь едва заметные белесые полоски. Ксения показала близнецам окно его комнаты. Клык и Коготь без особого труда взобрались на дерево, волоча на себе бесчувственного Никиту, протиснулись в окно и уложили его в постель. Затем они доставили Ксению к самому ее дому.

– Думаю, нет нужды просить тебя хранить все в тайне? – улыбнулась Иоланда, когда девушка вышла из автомобиля.

– Я буду молчать, – пообещала Ксения. – Никогда и никому не выдам тайну Никиты, клянусь вам в этом.

– Хорошо, – кивнула Иоланда. – Уважаю преданных людей. И машина оборотней скрылась за поворотом.

* * *

Очнулся Никита утром, в своей кровати. О том, что случилось в супермаркете, он почти ничего не помнил, и пробелы в его памяти восполнила Ксения, когда он, едва дотянувшись до телефона, позвонил ей.

– А как ты меня нашла? – спросил Никита под конец рассказа. – Ведь я никому не сказал, что иду в «Бальзак»…

– Вот именно, что никому! – воскликнула Ксения. – Гордей обещал пристукнуть тебя за это, едва ты попадешься ему на глаза! Он очень зол. И я его понимаю.

– Мне и в голову не пришло сообщить ему, – виновато признался Никита. – Я привык справляться со всем в одиночку…

– Как видишь, не справился.

– А все-таки, как ты обо всем узнала?

– Во время антракта, когда ты отправился на крыльцо, я пошла за тобой, – сказала Ксения. – Я приблизилась к двери, когда ты уже разговаривал с Ноздрей, и все слышала. Поэтому сразу после окончания спектакля я побежала в супермаркет. И едва успела!

– Это уж точно, – удрученно согласился Никита.

– Поэтому теперь ты просто обязан сводить меня в какое-нибудь отличное место! – весело воскликнула Ксения.

– Свожу! – обрадовался Никита. – Как только встану на ноги! Они рассмеялись.

Недомогание Никиты продлилось еще три дня. Легкое головокружение, температура, – он практически не вставал с кровати. Тетка Никиты, Елена, которая была врачом в городской больнице, посчитала это неким вирусом, и родители с ней согласились. Елена выписала ему кучу лекарств, и Никите пришлось все это проглотить, чтобы не вызывать у папы с мамой лишних подозрений.

А в конкурсе талантов первое место заняли Алиса Макарова, Лия Данилова и Дуня Валиева. Они исполнили зажигательный восточный танец с бутафорскими саблями, потрясший всех зрителей до глубины души. Но и компания Никиты с их постановкой «Пиковой дамы» не осталась незамеченной.

О том, что случилось после ухода Никиты из актового зала, ему поведала Алена Кизякова. Она была очень серьезна и говорила трагическим голосом, но Никита все равно чуть живот не надорвал от смеха.

Началось все с того, что подменивший Никиту диджей Максим вышел на сцену в каком-то разноцветном балахоне и весь вымазанный черным гуталином. В его ухе поблескивало золотое кольцо. Явившись потрясенным зрителям в таком облике, он зверем глянул на сидевшую в кресле Ирину и грозно спросил:

– Молилась ли ты на ночь? Клепцова даже слегка опешила.

– Это Германн, что ли? – громко спросила она. – Что-то я не въезжаю…

Зрители в зале просто окаменели от такой трактовки классического сюжета. Артем в суфлерской будке начал лихорадочно листать сценарий, решив, что в рукопись внесли изменения, о которых он не знает. И в этот самый момент у него выпала контактная линза. Он протянул руку, чтобы подобрать ее, а новоявленный Германн шагнул к графине и случайно встал ему на пальцы.