– Я не хочу с тобой это обсуждать.
– Злишься? – проницательно заметил Алекс. – Неужели непонятно, что я никогда не метнул бы в тебя болидом? Просто хотел проверить твою реакцию. Струсишь или нет.
– Я тебе не верю.
– Селестина, я сказал то, что сказал. Я не стал бы этого делать. Даже если ты сама испепелила бы меня кометами. – Он улыбнулся – мило, даже застенчиво.
И Селест расслабилась. Алекс здесь, рядом, но вряд ли способен совершить что-либо плохое в доме друга своего отца. Но вот что дальше с ним делать… Судя по всему, парню хотелось поболтать.
– Так и будешь стоять? – с усмешкой произнес лунат. – Или боишься приближаться ко мне? Думаешь, наброшусь сразу?
Селест, не сдержавшись, хмыкнула.
– А стоит бояться?
– Бояться всегда стоит, – серьезно ответил он. Но в глазах заплясали желтые насмешливые огоньки.
Селест подошла и села напротив на стул. Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза, каждый думая о своем. Алекс с удивлением признался себе, что девчонка странным образом влияет на него. Ее близкое присутствие волновало, заставляло сильно и сладко сжиматься сердце… Взгляд этих фиалковых глаз дарил какие-то новые ощущения, толком не испытанные, необъяснимые, неизведанные.
Уж не влюбился ли ты, Алекс?
– Хочешь, устрою так, что отчим вернет твою настойку? – вдруг спросил он. – И вообще, будет относиться к тебе нормально.
– Как это? – удивилась Селест.
Перед ее глазами всплыло лицо отчима, его бешеный горящий взор. Да уж, хорошо, что он уехал куда-то на время. Правда, она подозревала, что могла стать причиной его внезапного отъезда.
– Мой отец поговорит с этим Серебрянским, вот и все дела. Конечно, дашь им показания о своем отце. Я уже слышал, что он… пропал.
Селест закусила губу. Надо сказать, ее приятно удивило, что Алекс так деликатно высказался: ведь по официальной версии отец погиб. Есть свидетель. Все верят. Кроме нее самой.
– Из твоей астральной семьи уже связывались с Серебрянским, – продолжил Алекс, пытливо вглядываясь в ее лицо. – Ваш глава дал за тебя поручительство. Но думаю, Серебрянский все равно будет придираться к тебе.
Вот как. Значит, Йозеф уже в курсе раскрытия ее инкогнито.
– Тебе-то что до этого? – прищурилась Селест.
– Волнуюсь за тебя. Ты мне не безразлична.
– Тебе не безразлична астра? – Девчонка подарила ему злорадную усмешку. – Всего лишь одна из племени слабаков, позорящих нашу планету?
– Заметь, это ты сказала.
– Нет, это твои слова. У меня отличная память на некоторые вещи.
– Ладно, давай не будем препираться. – Алекс вздохнул и скучающе оглядел зеркало в старинной раме из звезд и полумесяцев. – К тому же я пришел по другому поводу.
– Из-за Тима?
Алекс закрыл глаза. Вздохнул – медленно, протяжно.
– Х-барьер дал отличные результаты, – верно расценила его молчаливый интерес Селестина. – Тим не только легко справился с психофизическими нагрузками, но и, хм… звезда, которая его выбрала, оказалась очень даже сильной.
– Что за звезда? – все так же не открывая глаз, спросил Алекс. – Неужели сам Арктур?
«И Арктур тоже», – ухмыльнулась про себя Селест.
– А разве отец не рассказал тебе? – спросила она вслух, и тень неясной догадки скользнула по ее лицу. – Ему ведь направили отчет. Неужели твой папаша не посвятил тебя в подробности? Ну и ну.
– Так какая же звезда? – процедил парень, не открывая глаз.
Селест не ответила. Не будет она рассказывать подробности, которых нет даже в отчете.
Впрочем, ей стало интересно, о чем сейчас думает Алекс. Собирается дальше расспрашивать? Неужели и вправду пришел только из-за Тима? Жаль, что к нему не применишь веер…
– Послушай, – медленно произнесла она. – А как у вас происходит Х-барьер? Вернее, L-барьер. Вот будущего астра выбирает звезда – его двойник и путеводный символ жизни, небесная проекция. А у вас?
Неожиданно Алекс привстал и легко потянул ее за руку, и она, дивясь своей послушности, присела рядом. Светло-зеленые глаза с хищными желтыми огоньками оказались слишком близко, и Селест почему-то совсем оробела.
– Мы купаемся в лунной воде, – тихо прошептал парень. Его пальцы медленно заскользили по ее тонкой руке. – В огромной железной чаше, похожей на бассейн. Когда наступает полнолуние и Луна красиво отражается на серебристой глади воды, будущий лунат окунается с головой и должен пробыть в воде, пока Жрец произносит древний ритуальный текст обряда, пробуждающий двуликое подсознание. После происходит первое появление крыльев.
Селест вспомнила Янину трансформацию и закусила губу – ужасное зрелище.
Алекс почувствовал ее настроение, и в его взгляде появилась насмешка.
– Вы, астры, лишены возможности свободно парить над землей, – произнес он с некоторым пренебрежением и даже превосходством. – Вы не знаете, как это здорово – летать. Ни одно наслаждение в жизни не сравнится с этой способностью. Знала бы ты, Селест, какое это чувство… Ощущение полной свободы. Радость, счастье, власть, смысл… Просто хорошо. Очень, очень хорошо.
«Я отлично знаю, как это», – чуть не сорвалось с ее губ. Но она вовремя сдержалась. Хватит с нее откровенностей.
– Как жаль, что ты астра, Селест.
«Еще несколько недель назад ты говорил обратное». Она вдруг ярко вспомнила безлюдное пространство многоэтажки и легкий укус на шее.
«Жалко, что ты не астра…»
Светло-зеленые глаза вдруг сощурились, на какой-то миг превратившись в узкие змеиные щелки.
Селест встала, отвернувшись, и парень поднялся за ней.
Неожиданно он схватил ее за плечи и чуть сжал их.
Она замерла, боясь пошелохнуться.
– У тебя красивая спина, – задумчиво произнес Алекс. – И я наконец-то вижу твою серебристую нить…
– Отстань или я закричу!
– Никите я приказал не вмешиваться, – лаконично ответил Алекс. – А остальных же нет.
– А если он тебя не послушается?
– Никита? – Казалось, лунат искренне удивился. – Он сделает все, что прикажу. Хотя, признаться, он к тебе немного неравнодушен. Ну, понятно, все-таки близкий родственник. Брат. А тут такая красивая и таинственная сестра. Даром что всего лишь астра. Очень жаль.
– Отпусти. Мне неприятно.
– А что мне за это будет?
– Ничего.
Алекс освободил одну руку и прикоснулся пальцами к ее шее – словно проверял едва пробивающуюся пульсацию серебристой астральной нити. Селест в ужасе напряглась – а вдруг он задумал…