Book.

Из показаний, данных в ходе следствия арестованным 4 июля 1941 г. командующим Западным фронтом Д. Г. Павловым, следует, что в 2 часа ночи 22 июня «Копец (генерал– майор, командующий ВВС округа. – М.С.) и его заместитель Таюрский доложили мне, что авиация приведена в боевую готовность полностью и рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом Наркома Обороны…» (222) Схожие по времени сообщения встречаются и в мемуарной литературе. Так, упомянутый выше командир 10-й САД полковник Белов пишет: «Около 2 часов ночи 22 июня даю сигнал «Боевая тревога». Он передаётся по телефону, дублируется по радио. Через несколько минут получено подтверждение от трёх полков о получении сигнала и его исполнении…»

Особого внимания заслуживают воспоминания В. И. Олимпиева. В июне 41-го сержант Олимпиев служил командиром отделения телефонистов штаба 9-й САД и поэтому, несмотря на столь скромное звание, видел и знал довольно много; стоит отметить и то, что по своему образованию (в армию его призвали после первого курса Ленинградского кораблестроительного института) сержант намного превосходил своего командира дивизии. Описание первых часов 22 июня в воспоминаниях Олимпиева вполне стандартное: «Вернувшись с дежурства в казарму поздно вечером 21 июня 1941 г. с увольнительной на воскресенье в кармане, я уже задремал, когда сквозь сон услышал громкую команду – «в ружьё». Взглянул на часы – около двух ночи. Боевая тревога нас не удивила, так как ожидались очередные войсковые учения… Почти рассвело, когда наш спецгрузовик, предназначенный для размотки и намотки кабеля, достиг военного аэродрома на окраине города. Всё было тихо. Бросились в глаза замаскированные в капонирах вдоль лётного поля 37-мм зенитные орудия (вот это, к сожалению, не столь «стандартно». – М.С.), вооружённые карабинами расчёты которых были в касках…»

Через несколько минут после этого началась война.

Советский истребитель И-16

Архивное дело «Оперативные сводки штаба 9 САД» (ЦАМО, ф. 208, оп. 2589, д. 59) содержит всего 27 страниц. В качестве первой «оперативной сводки» присутствует листок коричневой бумаги, на котором чёрным карандашом написано: «Белосток – бомбят все аэродромы – уничтожен 16 – бомбят группами от 5 до 55 – положение». Подпись – Назаров (полковник, начальник штаба 9-й САД). Происхождение листочка не вполне ясно – над текстом написано красным карандашом: «Из Белостока», а под текстом надпись тем же чёрным карандашом: «Друскеники». (224) Скорее всего, это запись сообщения, переданного «кружным путём» из Белостока через какой-то узел связи (или штаб) в Друскеники (ныне Друскининкай, Литва) в штаб ВВС фронта в Минске.

Ещё труднее однозначно расшифровать слова «уничтожен 16». В составе 9-й САД не было полка с таким номером; был 13-й БАП (действительно прекративший своё существование в первые же часы войны), а в составе 11-й САД был 16-й БАП, базировавшийся на аэродроме Черлена в 15 км от аэродрома базирования 13-го БАП и разгромленный в том же темпе (обо всём этом будет рассказано далее). Единственное, что можно сказать со всей определённостью, так это то, что 55 немецких самолётов в одном налёте не могло быть, потому что не могло быть никогда. Как правило, в налёте на один объект участвовало не более одной эскадрильи (штаффеля), что даже при полной укомплектованности исправными боевыми машинами (о том, как с этим обстояло дело во 2-м Воздушном флоте Люфтваффе, отмечено выше) даёт 12 самолётов. Теоретически не исключена (хотя мне не известно ни одного подобного случая, подтверждаемого документально) возможность участия в налёте на один объект всей авиагруппы, но в составе 2-го В.ф. ни одна группа (хоть истребительная, хоть бомбардировочная) не имела более 38 исправных самолётов.

Следующая страница Дела № 59 – это листок серой бумаги в половину стандартного А4 (вероятно, телеграфный бланк), на котором чёрным карандашом написано: «Из Белостока. Командующему ВВС. Истребители уничтожены все. Прошу помощи.Черных». Время передачи сообщения – 10 часов 31 минута. (225) Принимая во внимание, сколько истребителей было в составе 9-й САД и сколько часов прошло с момента начала боевых действий, можно было бы усомниться не только в достоверности сообщения командира дивизии, но и в подлинности самого серого листочка. Однако по счастливому стечению обстоятельств мне удалось обнаружить в архивном фонде трофейных документов (ЦАМО, ф. 500, оп. 12462) перевод разведсводки штаба 2-го Воздушного флота Люфтваффе, где отмечено, что 22 июня в 9.31 (по берлинскому времени) была перехвачена переданная открытым текстом (!) в штаб ВВС Западного фронта радиограмма командира 9-й САД следующего содержания: «Все истребители уничтожены. Прошу оказать помощь.Черных». (226) Как видим, даже после двух переводов (с русского на немецкий и с немецкого на русский) фраза сохранилась в точности, с точностью до минуты совпадает и время передачи панической радиограммы.

Страница 3 в Деле отсутствует, она бесследно пропала, о чём работниками архива сделана соответствующая запись 16.10.1951 года. На странице 4 чёрным карандашом записано последнее (из сохранившихся) донесение командира 9-й САД, отправленное из Белостока:

«15.45, 22.6. Командующему ВВС Западного фронта.

Генерала Болдина (заместитель командующего Западным фронтом. – М.С.) принимаем, посадка в ограничениях Белостока.

Преимущество у противника на направлении Белосток 7 – 8.

На направлении Ломжа артиллерийская подготовка противника.

Черных». (227)

Следующее донесение (на этот раз написанное красным карандашом на листочке в клеточку из школьной тетради) составлено тремя днями позже, вечером 25 июня. К этому моменту Герой Советского Союза генерал-майор Черных с остатками штаба своей дивизии перебазировался из Белостока в Могилёв – стремительный бросок на 450 км. Ногами столько за три дня не пройдёшь. Судя по воспоминаниям Олимпиева, «в конце дня все авиационные части получили приказ немедленно покинуть город и уходить на восток… поздним вечером 22 июня длинная колонна машин покинула Белосток и уже ранним утром понедельника была далеко за городом…». Добравшись до Могилёва, генерал Черных и полковник Назаров подписывают упомянутый выше листок в клеточку, в котором сказано: «Наши потери в воздушных боях не более 5 самолётов [19] . Все остальные сожжены на аэродромах». (228) Кем сожжены – не сказано.

Других документов штаба 9-й САД, описывающих события первых дней войны, обнаружить не удалось. Немногим помогут нам и доступные документы штаба ВВС фронта. Оперативная сводка № 01, составленная к 12.00 22 июня, сообщает лишь следующее: