А девушку вместо облегчения окатило волной дикой ярости. И вот это теперь ее жизнь?! Когда тут болит, здесь тошнит, а там ноет? Да еще глюки появились?!
Окна родного дома остались позади, и Саша прибавила скорость.
Поздний март, но предчувствия весны никакого. Улицы темные, грязные. «Восьмерка» любимая тоже вся чумазая, номера заляпаны. Раньше Саша при любой возможности спешила на мойку или купала своего «коня» сама. Сейчас холить машину перестала. Да и лучше, когда на дороге куролесишь, что номера заляпаны грязью до полной нечитаемости.
Неуютно, грустно в Москве. На обочинах – остатки от зимы, серые навалы сугробов. У автобусных остановок ярко-желтыми зевами мерцают палатки. Возле них кучкуется, звенит бутылками молодежь.
Может быть, и ей взять в дорогу бутылочку? Выхлебать прямо за рулем, утопить инстинкт, что заставляет подтормаживать в критическую минуту?
Нет. Умирать надо на трезвую голову.
Саша увидела: на обочине голосует молодой парень. Симпатяга, очкарик. Раньше бы обязательно остановилась, подвезла. Но сейчас, наоборот, прибавила газу, взметнула фонтан грязных брызг.
Услышала в открытое окно: от пивной палатки ржут, парень ей вслед шлет проклятия.
Саша, когда еще каталась на учебной машине с инструктором, однажды случайно забрызгала пешехода и расплакалась от стыда. А сейчас, наоборот, стало радостно.
Она еще увеличила скорость. Впереди грохотала ремонтом кольцевая. На официальной развязке даже ночью народ чахнул в пробках, поэтому Саша поехала «огородами». Сначала нужно было миновать узкий проезд между гаражами, потом свернуть под «кирпич», гаишникам Саша всегда врала, что живет «во-он в том доме», они не проверяли. И дальше разбитая, практически оленья тропа под МКАД. Хозяйственный водитель сюда не совался – берег своим «ласточкам» днища, но Александре теперь было все равно.
В узком межгаражном проезде она разогналась до шестидесяти.
Половина первого ночи, народу никого. Хотя из-под некоторых ворот полосочки света проглядывают. Номера угнанным машинам перебивают, местечко известное, криминальное. Но двери все закрыты: бизнес не напоказ. Да и холодно.
И вдруг – Саша не успела понять, откуда он взялся, – ей под колеса бросился парень.
Она в свете фар увидала: желтые, кошачьи глаза… скрылись под бампером. Но удара нет.
А в следующую секунду мужчина оказался справа, рванул пассажирскую дверцу, плюхнулся на сиденье и завопил:
– Гони!
Ага. Дверь гаража приоткрыта. Выскочил оттуда.
– Красавица, проснись! – нервно проговорил парень. – Поехали!
А в гараже, Саша услышала, взревел мотором мощный автомобиль. Загрохотали ворота. Загремели ругательства с кавказским акцентом. Из приличных слов имелось единственное – «шулер».
Отличное знакомство.
Здесь, в гаражах, чего только не происходит. Секс, разборки. И в карты тоже играют.
Спасти шулера. Симпатичного.
Почему бы и нет?
И она вдавила газ в пол.
Вляпалась в криминал? И отлично. Пусть стреляют, пусть что хотят делают.
Погибнуть от пули – это быстро, безболезненно и красиво.
А прежде поиграть в «кошки-мышки». Отличная смерть. Будто в кино.
Саша широко улыбнулась и погнала свою «восьмерку» на пределе сил.
Парень взглянул дико. Вцепился руками в сиденье.
Когда Саша заложила мощнейший вираж с заносом, чтобы огромную, смерть защите картера, яму объехать, не удержался. Прокомментировал матом.
Противник у них оказался серьезный – огромный, с усиленной подвеской джип.
Для него ямы-ухабы местные – что семечки, и оторваться от преследователя Александра, как ни старалась, не могла.
Она все ждала, когда из нагоняющей их машины высунется дуло пистолета, шарахнет выстрел, полыхнет огнем.
Но, кажется, их решили взять живыми.
Едва выехали из гаражей, джип немедленно попытался обогнать, прижать к обочине.
И снова Саша не колебалась – сама подала машину в его сторону. Тут война нервов. Кто смелее, тот и даст дорогу.
И огромный автомобиль отступил перед ней, девчонкой. Позволил проехать.
А желтоглазый радостно выкрикнул:
– Я тебя люблю! Давай газуй, терять нечего!
Продолжая висеть на хвосте, грохоча по ямам, проскочили под кольцевой. Запетляли по грунтовке.
– Оторвись от них, гаси свет и сворачивай в лес! – скомандовал парень.
Но Александра выскочила на шоссе.
– Все, нам конец! – охнул парень. – У них движок три литра.
Саша лишь хихикнула.
Гонка по пустой дороге – что может быть слаще?
А беречь жизнь пассажира, что сам навязался на ее голову, у нее никакого резона нет.
Однако велела:
– Пристегнись.
– А сама?
– А я хочу разбиться, – усмехнулась она.
Ждала какой угодно реакции. Но парень спокойно отозвался:
– Имеешь право.
Сам пристегиваться тоже не стал. Да еще приказал уверенно, будто он ей давно начальник:
– Выведи их на мост, там скользко. Проскочи на пределе, чтобы в занос не уйти, и сразу после него резко уходи вправо, на съезд.
– Ты преступник? – Александре почему-то стало очень весело.
– Не, я из ФСБ, – заверил он. – Преступники там, – махнул рукой на нагоняющий джип.
Глаза на самом деле не желтые, а светлые, почти белые. Волосы взъерошены, на скуле фингал. Черные волосы демонически оттеняют бледное лицо.
Сатана?
Нет, Воланд должен бы выглядеть посерьезнее.
Саша выехала на мост. Глубокая ночь, минус один, недавно прошел снежок. Дорога блестит тонкой наледью. То, что надо.
Никакой осторожности. Она еще прибавила газу. Наскочила на ямку. Машина сразу завиляла. Александра (опять проклятые инстинкты включились!) попробовала выровнять – не получается, скорость слишком высокая. Завертело, понесло. Вправо, влево, почти чиркнули ограждение… теперь через всю дорогу вильнули на встречку, едва не развернуло…
Машина полностью вышла из-под контроля. Вот оно, хлипкое ограждение. Внизу – ледяная река. Как страшно, оказывается, умирать!
И вдруг с языка сорвалось: «Господи, помоги!»
Нет, Саша, нет. Молчи! Ни о чем не проси Его!
Но было уже поздно.
«Восьмерка», словно по волшебству, выровняла свой ход. А тут и мост кончился, очень удобно получилось – на небольшой, после заноса, скорости уйти на прилегающую дорогу.