Мы между собой соревнуемся, у кого почитателей больше, поэтому, сказать честно, особо нос не воротим, в друзья берем всех. У меня, например, френдов – пятьсот сорок четыре. Из них человек пятьдесят бывают на моих выступлениях. Практически слава!
Брать у поклонников подарки нам запрещают. Только цветы и маленькие мягкие игрушки, больше ничего. У мужчин, даже у безобидного скромняги Руслана, мы и не берем. А у тетушек – почему нет? Многие из них сами бывшие или несостоявшиеся танцорки. Прекрасно знают, как трудно подобрать обувь, что колготки рвутся по паре за тренировку и что косметика нам нужна не обычная, а стойкий, но ужасно дорогой, профессиональный грим.
Родителей, даже таких подозрительных, как мои, всегда можно обмануть. Сказать, что в школе танцев выдали. Они только рады – потому что денег мои танцы не приносят. Это ведь не теннис, где победителям миллионы платят. А у нас призы – мелочовка. Зато вкладывать надо постоянно. На дополнительные индивидуальные занятия, платья для выступлений, поездки… В месяц выходит долларов по пятьсот, даже у нас, тех, кто призовые места занимает. А середнячкам – тем чуть не по две тысячи долларов приходится платить.
У многих предки просто сходят с дистанции. Денег не хватает. Мои пока терпят, но ноют беспрерывно. И больше всего экономят именно на платьях. Вот меня бесит! Не потому причем, что денег нет, а просто хочется им, чтоб я в холщовом, закрытом со всех сторон мешке выступала.
Хотя судьи, всем известно, за эффектные наряды ощутимо баллов прибавляют. И самой приятно.
В первый раз, когда я догадалась Сашеньку с дядей Зиновием привлечь, сошло. Скандал случился уже после того, как я выступила. А в следующий – получилось хуже.
Мы поехали вместе в магазин. Сестренка разрешила мне выбрать все-все, что понравится. Но вечером, когда мы все вместе пили дома чай, маман притворилась, что идет в туалет. А сама прокралась в мою комнату, заглянула в пакеты и подняла жуткий крик: «Что это за юбка?! Еле попу прикрывает! А это что?! Вся грудь наружу!»
И все отобрала. А Сашу с Зиновием, те защитить меня пытались, так отбрила, что они целый месяц потом не приезжали и даже не звонили – только по Интернету с ними общались.
В итоге выступать на Кубке Москвы пришлось в старье. Наша пара заняла только третье место, Венька на меня шипит: «Все из-за тебя, мыша серая!» Я ему пинка под коленку и убежала. Бегала по Дому культуры, где мы выступали, везде, как назло, народ. Некоторые еще и жалеть пытаются, бросаются с вопросами: «Деточка, что случилось?»
Но в итоге нашла где укрыться. Забилась под лестницу, в уголок, начала спокойно реветь.
Реально обидно. Через неделю в Питер, на Кубок России, а ехать не в чем. Сестре звонить? Она, конечно, примчится, все купит. Но предки тако-ой устроят скандал.
В общем, ничего я не придумала. Решила уже выбираться из-под лестницы и вдруг вижу: туда тетка лезет. Да какая!
Я ее когда увидела, сразу подумала: «Вот хочу так выглядеть, когда бабкой стану».
Лет женщине – под шестьдесят, может, и больше. Но что за осанка! Гордый поворот головы. Тонкие, ухоженные пальцы. Спортивные, стройные щиколотки. Каблучок совсем немаленький. А одежда – вообще отпад, не хуже, чем у королевы Елизаветы.
И никаких комплексов.
Не пожалела свой дорогущий костюм, села рядом со мной на пыльный пол.
– Вы кто? – буркнула я.
– Людмила Аркадьевна, – с достоинством представилась она.
– Что надо?
Она улыбается:
– Сказать тебе, что зря ревешь. Подумаешь, засудили, обычное дело.
Мне сразу опять обидно стало, глаза на мокром месте. Да еще разозлилась непонятно чему, кричу:
– Да что вы понимаете?
Она улыбается:
– А то я в жюри никогда не сидела.
– Никогда вас не видела.
– Я не про танцы. Я конкурсы красоты судила, моделей.
– Вы артистка?
– Нет. У меня свой бизнес. И хороший вкус. И еще я хорошо отличаю настоящее золото от фальшивого. Поэтому и подошла к тебе. Соня, ты просто великолепна была! На голову выше их всех!
Ну, тут она загнула.
В джайве я, допустим, сбилась с ритма. А в пасадобле – с линиями корпуса напортачила. Но разве можно хорошо выступить, когда на тебе уродливое, сиротское платье?!
И мне просто медом в уши потекли следующие слова:
– Ты, главное, не расстраивайся. В сборную прошла и хорошо. Какая разница – с первого места или с третьего?
– А в чем я на Россию поеду-у? – прорыдала я. – Опять в этой рванине?!
– Деточка! – усмехнулась Людмила Аркадьевна. – Ты, главное, тренируйся, танцуй. А платья у тебя будут.
– Откуда?
– Я тебе куплю.
– Нам нельзя-а бра-ать пода-арки!
– Ой, ну хватит, – она повысила голос. – Как будто я не знаю правил. У частных лиц – нельзя. А я стану твоим спонсором. Официальным. Будешь логотип моей фирмы носить. На рукаве.
Взяла меня за подбородок, улыбнулась саркастически:
– Если ты не возражаешь, конечно.
Слезы у меня сразу высохли. У некоторых ребят из старшей группы и у молодежи спонсоры были. Но у нас, юниоров-первых, ни у кого [15] .
– С твоим тренером я уже поговорила. Она согласна. Договорились, что пока с меня три платья. Танго, пасадобль, ча-ча-ча. Сшить уже не успеем, но купим самые лучшие, обещаю. И «золото» на России тебе обещаю тоже. Если спотыкаться, как сегодня, не будешь.
Все-таки заметила. Я смутилась. Пробормотала:
– Э… я все равно не поняла. Зачем вам это нужно?
Она широко улыбнулась:
– Люблю танцы. И всегда ставлю на фаворита.
Поднялась – изящно, царственно. Как это можно было сделать под низкой лестницей? Пожала мне руку и велела назавтра ждать ее в семь, после тренировки.
Я подозревала, обманет.
Но в шесть сорок пять у тренерши зазвонил мобильник. Обычно на занятиях не отвечает, но тут трубку взяла. Коротко поговорила, обернулась ко мне:
– Степанцева, иди, переодевайся. Тебя ждут.
Людмила Аркадьевна – сама за рулем! – прибыла на шикарной «Инфинити». Что за контраст с мамулей, которая раз пять бралась учиться вождению и каждый раз бросала.
– Куда поедем? – осторожно спросила я.
– Я присмотрела тебе платья у Noschese Dancing. И туфельки Nueva Epoca.
Вау! Ведущие мировые марки! А я-то думала, она меня к российским производителям поведет.