Дрю заверил меня ранее, что ужин не начнется раньше семи, а значит, у нас есть еще целых полчаса. Но, может быть, им нравится приезжать пораньше, чтобы занять лучший стол.
Вот дерьмо, я не знаю.
Я не знаю, что меня там ждет, поэтому жутко нервничаю.
Дрю снова берет меня за руку, и когда я смотрю на него – улыбается. У меня вдруг возникает ощущение, что вместе мы выстоим против целого мира. Мы завязли тут, и нам придется зависеть друг от друга, чтобы пройти через это. Звучит весьма драматично и глупо, но я не могу изменить своих ощущений. Также как и не могу не смотреть на него дольше положенного, восторгаясь мужественной красотой его лица. Несправедливо, когда люди выглядят так прекрасно, что их хочется запечатлеть навеки. Своим великолепием он должен вызывать у меня отвращение, но вместо этого рядом с ним я чувствую себя влюбленной до беспамятства дурочкой. Я так пристально на него смотрю, что мне становится интересно: чувствует ли он мой взгляд.
Когда он поворачивается, чтобы встретиться со мной взглядом, я понимаю: он почувствовал, что я за ним наблюдаю. Дрю улыбается, и эта улыбка меня успокаивает. Мое сердце пускается вскачь, и я задаю первый вопрос, который приходит на ум:
– Что означает буква «Д»?
Он хмурится и качает головой.
– Что за «Д»?
– Твое второе имя. Ты – Эндрю Д. Каллахан. – Я замолкаю в надежде, что его родители не слушают, о чем мы говорим. Его отец выруливает из гаража, а Адель бормочет ему что-то, но я не могу разобрать слов.
– А... – кивает Дрю, как будто знает древнюю тайну. – А сама как думаешь?
Хм, по-моему, он тоже со мной заигрывает. И мне это нравится. Это облегчает ситуацию, особенно учитывая драматическую напряженность на передних сидениях.
– Дамблдор?
Усмехнувшись, Дрю качает головой.
– Нет.
Я прикладываю указательный палец к подбородку.
– Даниэль?
– Не-а.
– Дилан?
– Конечно, многим Каллаханам давали это имя, но ты все равно не угадала.
Мысленно перебираю варианты других мужских имен, начинающихся на «Д», но все они кажутся нелепыми, пока наконец мне не приходит в голову подходящий вариант.
– Дэвид, – шепчу я.
Его улыбка становится шире.
– Все-таки догадалась.
– Я выиграла приз? – спрашиваю я, одаривая Дрю ответной улыбкой.
– Конечно, – спокойно соглашается он. – Что ты хочешь?
– Ты меня спрашиваешь? Разве не ты должен определять приз?
– Ты можешь получить все, что захочешь. – Он проводит большим пальцем по моей ладони, заставляя меня дрожать. – Скажи что, и оно станет твоим.
Мы до сих пор не целовались. Ну, вчера вечером я быстро поцеловала его в щеку, но кроме этого поцелуя ничего не было. А я хочу. Хочу, чтобы Дрю меня поцеловал. Я говорю не о долгом французском поцелуе, хоть это и звучит многообещающе.
Просто хочу хотя бы раз почувствовать касание его губ на моих губах. Хочу узнать, насколько они мягкие, каковы на вкус, узнать теплоту его дыхания, насладиться первым осторожным, захватывающим моментом перед поцелуем. Но настолько ли я отчаянно этого хочу, чтобы просить?
Дрю
Фэйбл колеблется, и я не знаю почему. Предвкушение разносится по моим венам, пока жду ее ответа. Не могу точно сказать, что со мной происходит, но, судя по всему, она чувствует то же самое. Мы флиртуем друг с другом по-настоящему. Не потому что должны, а потому что сами этого хотим.
Это ослабляет напряжение, которое исходит с передних сидений. Понятия не имею, из-за чего они ругаются, но не позволю им до меня добраться. Рядом со мной в темноте сидит шикарная девушка, одетая в самое сексуальное платье, которое мне доводилось видеть. Оно облегает все изгибы ее тела, и оно такое, черт возьми, короткое, что мне не составило бы труда скользнуть под него рукой.
Но задняя часть платья пробуждает во мне желание снять его и насладиться видом обнаженного тела Фэйбл. Глубокий вырез доходит до середины спины, открывая гладкую шелковистую кожу, лишь слегка прикрытую кружевом. Черт, я каждый раз забываюсь, глядя на нее. Так хочу к ней прикоснуться.
Исследовать все ее тело.
– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, – говорит она неуверенным голосом так тихо, что ее едва слышно. Интересно, я сошел с ума или мне просто показалось, что Фэйбл попросила ее поцеловать?
Бросив взгляд на передние сидения, вижу, что люди, сидящие на них, не обращают на нас внимания. Они слушают по радио джаз и шепотом разговаривают друг с другом. Они оба сердиты. Интересно, имеет ли это отношение ко мне? Хотя в данный момент меня это совершенно не волнует. Это вообще никогда не должно меня волновать. Предмет их спора – не моя проблема.
– Дрю, – нежный голос возвращает меня к реальности. Я смотрю на Фэйбл и понимаю, что тону в ее зеленых глазах, – ты меня слышал?
– Да, – шепчу я, глотая комок в горле. Блядь, мои родители совсем рядом. Адель только что повернулась взглянуть на нас. Ей не понравится, если я поцелую Фэйбл у нее на глазах. Она выйдет из себя. Не знаю, хочу ли так рисковать.
«Не будь тряпкой, мужик! Поцелуй ее, придурок. ПОЦЕЛУЙ ЕЕ!»
Склонившись над центральной консолью, я протягиваю руку, провожу пальцами по щеке Фэйбл. Ее кожа такая нежная, она закрывает глаза, ее губы слегка приоткрываются. Она проводит языком по верхней губе. Я приближаюсь и без раздумий целую. Мягко и легко. На несколько прекрасных секунд наши губы сливаются в поцелуе, пока я не разрываю связь.
Фэйбл приоткрывает глаза и внимательно смотрит на меня. От этого взгляда мне кажется, будто она видит все, что я так старательно прячу внутри. Хорошее и плохое. Красоту и уродство.
– И это все?
Она дразнит меня. Я понимаю это по блеску ее глаз. Черт, я хочу поцеловать ее снова.
И я целую.
На этот раз она притягивает меня к себе, удерживая мою голову и не оставляя иного выбора. Но я в нем и не нуждаюсь. Фэйбл запускает свои пальцы мне в волосы, поглаживая их, когда наши губы вновь соединяются. Ее прикосновения так приятны. Тихий стон, срывающийся с ее губ, становится последней каплей. Я касаюсь языком ее верхней губы, наслаждаясь сладким вкусом. Фэйбл приоткрывает губы – открываясь мне, и я пользуюсь этим преимуществом. Медленно исследую ее рот языком. Вкус чертовски восхитителен. Я сгораю изнутри, и эту боль тяжело терпеть. Она меня возбудила. Не помню, чтобы я раньше так быстро и легко заводился.
Наша небольшая игра выходит из-под контроля слишком быстро. И я боюсь, что родители нас прервут, увидев целующихся на заднем сидении, словно подростки. Но в эти секунды меня совсем не волнует, заметят они или нет. Ее ласки, то, как ее тело соприкасается с моим, ее вкус, биение ее сердца сводят меня с ума.