Я дрожу, мое дыхание застревает в легких, а зубы стучат. Я, блядь, не могу поверить, что только что произнес все это. Я рассказал ей все. Все.
Фэйбл просто стоит, изумленно уставившись на меня. Ее глаза все еще наполнены слезами.
– Сколько... сколько тебе было лет, когда это впервые произошло?
– Почти пятнадцать. – Я был чересчур повернут на почве секса. И Адель это знала. Она была красива, загадочна. Она льстила мне, флиртовала со мной, и я ответил. Ведь Адель всего лишь на одиннадцать лет старше меня, она сказала, что у нас с ней больше общего, чем у нее с моим отцом. И следующее, что я помню, это как она тайком проскользнула в мою комнату среди ночи и прикасалась ко мне. Опускалась на меня, заставляя кончить так сильно, что, я думал, могу отключиться.
Я был молод, полон гормонов и готов трахаться. Постоянно. Вопреки стыду и ненависти, которые испытывал и к себе, и к ней, я все же тайно хотел, чтобы Адель поимела меня. Искал ее внимания, чтобы хотя бы ненадолго почувствовать себя востребованным, желанным, любимым.
А после того, как она оставляла меня одного в комнате, мне становилось стыдно. Я испытывал отвращение. Меня переполняла ненависть к ней и к самому себе. Из-за отца, который был совершенно слеп к происходящему. Из-за мамы, которая умерла, когда я был маленьким, и не могла меня защитить.
– Ты был ребенком, и она воспользовалась тобой, Дрю. Это не роман между двумя взрослыми людьми по обоюдному согласию, это твоя мачеха растлила тебя. – Голос Фэйбл дрожит, все ее тело трясется так же, как и мое, и тогда она делает совершенно сумасшедшую вещь.
Фэйбл подбегает ко мне и обхватывает так крепко, словно никогда не собирается отпускать. Она плачет, всхлипывая в мою рубашку, и я медленно скольжу руками, обнимая ее и прижимая к себе. У меня нет слез, нет печали, бушующей внутри. Ноль эмоций. Я опустошен. Наверное, это шок.
Я открыл свой темный, грязный секрет, и Фэйбл не убежала. Она не смеется, не издевается надо мной, не тычет пальцем, обвиняя.
Впервые в своей жизни, я чувствую, что нашел человека, который меня понимает.
Фэйбл
Я знала. Как бы сильно я не хотела с этим сталкиваться, знала, что проблема именно в Адель. Неделя тянулась, появлялось все больше и больше информации и мои подозрения росли.
И теперь они подтвердились.
Чувствую такую сильную ненависть, что голова идет кругом. Ненавижу эту женщину за то, что она сделала с Дрю. За то, что продолжает его мучить. Она отвратительна. Чертова педофилка, которая должна сидеть в тюрьме, во имя всего святого, за то, что воспользовалась Дрю.
Я ненавижу ее каждой клеточкой своего тела.
– Мы должны уехать, – говорю, уткнувшись в грудь Дрю. Мой голос приглушен. Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него, и замечаю, что его лицо не выражает никаких эмоций. Он словно отключился, не могу его упрекать. Скорее всего, это защитная реакция.
Как только мы вернемся домой, я скажу ему, что он должен пойти к хорошему психотерапевту. Раз и навсегда прояснить для себя то, что с ним произошло. Не то чтобы Дрю сможет отпустить прошлое, словно его и не было, однако, по крайней мере, он сможет с кем-то поговорить. Обратиться за помощью, чтобы лучше справляться со всем этим.
– Дрю. – Я сжимаю его руки, и его взгляд снова сосредотачивается на мне. – Мы должны уехать. Сейчас.
– Ты права. Идем.
Я бегу в свою комнату, бросаю все вещи в сумку и застегиваю ее. Хватаю кошелек, толстовку, которую собираюсь надеть, и оглядываю комнату, убеждаясь, что ничего не оставила.
На самом деле не имеет значения, если я что-то забуду. Я так хочу убраться отсюда, что мне плевать.
Жду Дрю в гостиной, уставившись в окно на главный дом. Они еще не уехали помянуть Ванессу, как планировали. Я вижу «Range Rover», припаркованный на подъездной дорожке, будто отец Дрю приготовил машину заранее. По крайней мере, он не блокирует внедорожник Дрю.
Слава Богу.
– Хочешь попрощаться с отцом? – спрашиваю я, когда он с отсутствующим выражением лица и перекинутой через плечо сумкой входит в гостиную.
Дрю медленно качает головой.
– Я напишу ему. Они уже уехали?
– Нет. – Паника явственно звучит в моем голосе, и я откашливаюсь, злясь на себя. – Дрю, не думаю, что будет хорошей идеей пойти туда…
– Я тоже, – прерывает он.
Волна облегчения проходит через меня, и мы торопясь направляемся к своей машине. Мои движения совершенно безумные, когда я забрасываю сумку на узкое заднее сиденье его большого салона. Дрю садится в машину одновременно со мной, и мы в унисон хлопаем дверьми, он вставляет ключ в замок зажигания.
Мы так близки к тому, чтобы убраться отсюда, что я почти ощущаю вкус свободы. Никогда не была так счастлива, покидая какое-нибудь место, как в этот момент.
– Эндрю!
Резко повернув голову влево, в недоумении наблюдаю, как Адель бежит к машине и останавливается у двери со стороны водителя. Она стучит по стеклу кулаком и кричит Дрю открыть окно, он смотрит на нее, удерживая руку на рычаге переключения передач, готовый дать задний ход.
– Не делай этого, – бормочу я. – Не открывай окно. Она больше не заслуживает твоего внимания, Дрю.
– Что, если она расскажет отцу? – Его голос слаб, он говорит как маленький мальчик, и мое сердце разрывается из-за него. Его боль стала моей.
– Какая разница? Не ты ошибся в этой ситуации. А она.
Не поднимая головы, он протягивает руку и нажимает кнопку, медленно открывая окно.
– Что ты хочешь? – холодно спрашивает ее.
– Просто... пожалуйста, поехали с нами. Я хочу, чтобы ты там был, Эндрю. – Она бросает на меня короткий холодный жесткий взгляд, и я отвечаю ей тем же.
Мне хочется разорвать Адель на части. Я так сильно ее ненавижу.
– Я уже навестил ее могилу вчера. И отдал дань уважения своей сестре. Что еще ты от меня хочешь? – В его голосе чувствуется лед, а свирепый взгляд пронизывает холодом, когда он поворачивается к ней, однако Адель совершенно не обращает на это внимания.
– Ты еще столько всего не знаешь, и я... я должна рассказать тебе. Лично. Это важно, Эндрю. Пожалуйста.
– Перестань его так называть. – Ничего не могу с собой поделать, я должна заставить ее остановиться. Терпеть не могу, когда она называет его полным именем.
– Это его имя, – произносит Адель ровным голосом. – И кто ты такая, чтобы говорить мне, что делать?
– Не смей так с ней разговаривать, – предостерегающе говорит Дрю низким голосом, но, похоже, это никак не влияет на Адель.
– Она ничто, Эндрю. Жалкая пустышка. Почему ты проводишь с ней время? Она хороша в постели? Всегда раздвигает для тебя ноги, поэтому ты держишь ее рядом? – Адель кажется совершенно маниакальной. Не позволю ее оскорблениям хоть как-то на меня повлиять.