Она голодна – значит все, что вокруг, реально?

Одна из попутчиц предложила ей яблоко.

Шарлотта с жадностью вгрызлась в яблоко,

Съела его целиком, с семечками и сердцевиной.

Женщина удивилась:

Ничего себе аппетит у этой девицы,

Даже глядеть страшновато!

С чего это вдруг она так набросилась на обычное яблоко?

Приехав в Ниццу, Шарлотта навела справки,

Назвала конечную цель – Вильфранш-сюр-Мер.

Ей указали автобус, она села поближе к шоферу,

Боясь пропустить свою остановку, выйти не там, где надо.

Показала бумажку с адресом водителю автобуса.

Тридцать минут спустя он зна́ком дал ей понять: выходите!

Шарлотта вышла, сказав напоследок: merci.

И, оставшись одна, повторила беззвучно: merci.

Как приятно сейчас говорить на другом языке,

Особенно потому, что родной язык обесчещен.

Изгнание – это вопрос не только одной географии:

Французское слово «merci» также сулит ей защиту.

Она спросила дорогу у первой же встречной женщины.

Та прекрасно знала, где дом Оттилии Мур,

Как знали, конечно, все здешние обитатели.

Богатая американка прославилась в этих местах:

Она приютила в доме многих детей-сирот,

Дает им уроки танцев и циркового искусства.

Вам нужно подняться вон по тому серпантину,

А дальше уж будет нетрудно найти «Эрмитаж».

Жарко. Извилистая дорога круто взбегает в гору.

Ну же, последний рывок после этого долгого странствия!

Скоро Шарлотта обнимет своих стариков.

Она не смогла сообщить им о дне своего приезда,

Для них это станет сюрпризом.

Давно же она их не видела.

Наверно, они одряхлели

И вряд ли ее узнают.

Они расставались с подростком, а она уже стала женщиной.

И несмотря на печаль, ее гонит вперед нетерпение.

Наконец-то она добралась. Перед нею стоял «Эрмитаж» —

Великолепное здание на самой верхушке горы,

В окружении сада, подобия райских кущей.

Сквозь завесу листвы Шарлотта увидела играющих ребятишек,

Услышала детский веселый смех,

Но все не решалась нажать на звонок:

Ведь здесь ее ожидала совершенно иная жизнь.

Осталось преодолеть последние метры,

Чтобы шагнуть в неизвестность.

Однако какая-то сила удерживала Шарлотту:

Ей чудилось, что у нее за спиной

Кто-то властно зовет: обернись!

Шарлотта невольно взглянула назад и застыла на месте,

Ослепленная царственным блеском Средиземного моря.

Она в жизни не видела ничего прекраснее.

2

Еще несколько минут, и Шарлотта уже в саду.

Ее окружили детишки, шумно радуясь новой гостье.

Но Оттилия велела им угомониться:

Нужно дать Шарлотте покой, она совсем обессилена!

Кухарка Виттория Брави приготовила ей лимонад.

Среди всей этой суматохи недвижны лишь старики.

Бабушка утирает слезы.

А Шарлотта совсем растерялась от такой бурной встречи,

Не успевает ответить на столько вопросов сразу:

Хорошо ли доехали?

Вы не очень устали?

Как поживают родители?

Что происходит в Германии?

Шарлотта лепечет: не знаю.

За последние двое суток она почти не раскрыла рта

И теперь потеряла дар речи,

Робеет от всех этих взглядов,

А главное, чувствует себя виноватой

В том, что она оказалась здесь.

Оттилии было понятно смятенье Шарлотты.

Идем, дорогая, я покажу тебе твою комнату.

И они направились к дому под удивленными взглядами.

Она все так же меланхолична, констатировал дед

И добавил: в точности как ее мать.

Бабушка испепелила его яростным взглядом:

Она не желает этого слышать,

Не хочет знать, что он имеет в виду!

Но при этом сама понимала: он прав.

Это сходство просто сразило ее:

Шарлотта – вылитая Франциска,

Похожа на мать и чертами лица, и манерой держаться.

Их связывает общее свойство – печаль.

И встреча, сулившая радость, не обрадовала стариков,

Она обернулась боязнью дурного исхода.

3

Шарлотта забылась сном на много часов,

Но среди ночи проснулась, вышла из дому

И стала бродить по саду – босиком, в белой ночной рубашке,

Наслаждаясь чувством свободы в эту первую ночь во Франции.

Она любовалась пылью созвездий в пепельно-синем небе,

Гладила нежно деревья, вдыхала цветочные ароматы,

Потом, растянувшись в траве,

Устремила взгляд в небесную бездну:

В контурах облаков ей привиделось лицо Альфреда,

И ее охватило мучительное желание.

Шли дни, а Шарлотта была все так же неразговорчива.

Ее считали здесь слишком замкнутой.

Дети прозвали ее молчуньей,

Им так хотелось бы с ней поиграть,

Но пока что она соглашалась лишь их рисовать.

Оттилия утверждала, что она чрезвычайно талантлива,

Больше того – говорила: у нас обитает гений.

Американка все время поощряла Шарлотту к творчеству,

Покупала ее рисунки, чтоб помочь заработать на жизнь

(Не просто рисунки, а именно ее),

Ухитрилась достать ей бумагу, и это в разгар войны.

Поистине, щедрость Оттилии Мур не знала границ.

На всех сохранившихся снимках она улыбается,

Даром что в этой улыбке чудится что-то странное.

В Вильфранш-сюр-Мер о ней до сих пор вспоминают.