– То есть это окончательный диагноз? – спросила Вика почти шёпотом. – И ты никогда-никогда…
Он пожал плечами.
– Я не очень разбираюсь во всех этих врачебных диагнозах и терминологии. Понял только, что мои проблемы требуют долгого обстоятельного лечения… И лучше всего – за рубежом. У меня на это нет ни времени, ни, пожалуй, желания…
Однако при этих словах голос Александра еле заметно дрогнул, и невысказанная тоска бездетности захлестнула Вику, как кнутом. «Такой генофонд пропадает…» – подумала она, глядя на Белецкого, словно впервые, рассматривая его тонкие аристократические черты, синие грустные глаза, безупречный профиль… Странно, она ведь и сама раньше не хотела детей, всегда уверяла, что является убеждённой чайлдфри, а теперь у неё почему-то ёкнуло в груди. Как же так? И она никогда не родит ему сына?..
– Прости, я загрузил тебя, – бросив на Вику короткий внимательный взгляд, заметил Александр. – Не хотел портить вечер, не знаю, что на меня вдруг нашло…
Вика опомнилась.
– Ну что ты! Что ты! – воскликнула она. – Ты меня не грузишь. Я ценю твоё доверие и то, что поделился…
– Иди ко мне, – попросил он как-то растерянно и беспомощно, и Вика с готовностью устремилась в его объятия.
Зарывшись лицом в её волосы, он прошептал еле слышно:
– Не оставляй меня, Белка, пожалуйста. У меня с тобой душа на месте. Мне кажется, что без тебя я просто сдохну.
Сердце у Вики зашлось от радости. Это было равносильно признанию в любви – о большем она и мечтать не смела.
– Не оставлю, – пообещала она, поднимая голову и обращая к Александру влюблённое лицо. – Я всегда буду с тобой. Честно-честно…
Апрель принёс с собой сырость и серую кашеобразную грязь под ногами, а также множество собачьих какашек, обнаружившихся на земле после того, как снег растаял. На каждой прогулке Риф радостно обнюхивал эти следы жизнедеятельности четвероногих собратьев, несмотря на сердитые окрики «фу!» и дёрганье за поводок.
В одну из таких вылазок со своим псом Александр Белецкий попал в небольшую, но довольно неприятную историю, которая стала впоследствии достоянием СМИ.
Началось всё с того, что около семи часов утра, когда ещё даже не рассвело, Белецкий вышел из подъезда вместе с весело скачущим колли и обнаружил, что его поджидает фанатка. Вообще-то, их дом охранялся, и посторонним проникнуть внутрь, минуя пост секьюрити, было весьма затруднительно. Но никто не запрещал поклонникам подстерегать своего кумира прямо во дворе. Другой вопрос, что подкараулить Белецкого было весьма трудно – он не разглашал своих планов передвижения, и, чтобы случайно застать его возле дома, требовалось невероятное везение.
Фанатка выглядела лет на семнадцать, не старше. Судя по её покрасневшему носику, ждала она уже достаточно долго. Белецкий, несмотря на предрассветные сумерки, был в тёмных очках, а горло его почти до самого рта укутывал шарф, однако девушка всё равно сразу его узнала. Увидев любимого артиста во плоти, она неверяще ойкнула от шока, но быстро справилась с собой и кинулась к нему с широкой улыбкой. Риф беззлобно, но предостерегающе подобрался и слегка заворчал. Фанатка остановилась на почтительно-безопасном расстоянии и радостно закричала:
– Здравствуйте, Александр! А я ведь вас жду.
– Доброе утро, – хмуро буркнул он и предпринял попытку проследовать дальше по своим делам, но она взмолилась:
– Можно с вами сфоткаться? Я быстро, на телефон, всего один разочек…
– Нет, простите, я как-то не расположен сейчас фотографироваться, – холодно отозвался Белецкий, которому вовсе не хотелось светить утренним небрито-помятым лицом. Однако, не успел он сделать и нескольких шагов, как за его спиной раздался громкий рёв.
Белецкий быстро обернулся. Фанатка взахлёб рыдала, по-детски размазывая слёзы по лицу кулачками.
– О, господи… – выдохнул он, страдальчески морщась. – Истерика-то зачем?
– Я вас… всю ночь… ждала… – выговорила девушка, продолжая плакать. – На скамеечке сидела… Замёрзла вся… Даже не знала, выйдете вы или нет… Просто сидела и ждала… Только одну фотку хотела…
– Ладно, ладно, давайте уже сфотографируемся, – отозвался он, сердясь и на себя за свою слабость, и на эту идиотку, которая провела ночь у его подъезда, – ради чего, Боже мой?.. Ради какого-то дурацкого снимка?..
Слёзы на лице фанатки моментально высохли.
– Спасибо! – пролепетала она, не веря своему счастью. – Огромное вам спасибо!
– Только, пожалуйста, не выкладывайте нигде в сети эту фотографию, – попросил он. – Я имею в виду, для всеобщего доступа, какие-нибудь соцсети и тому подобное. Если очень распирает – ну, покажите своим друзьям и родственникам. Хорошо?
– Хорошо, хорошо! – закивала она торопливо, как китайский болванчик.
Однако обещания своего не сдержала.
Уже на следующей неделе в популярном журнале «Глянец», посвящённом светской жизни столицы, вышел большой материал о Белецком. Редакторша этого издания, некая Каринэ Саркисян, состряпала душещипательную статью о том, что известный артист страдает звёздной болезнью в тяжёлой форме, и даже мучения юных почитательниц его таланта не способны растопить это чёрствое самовлюблённое сердце. Статья включала также небольшое интервью с «потерпевшей», которая в красках описывала, какой униженной и несчастной она себя почувствовала, направив на Белецкого всю свою любовь, нежность и преданность, а взамен получив лишь хамство, грубость и презрение. Разумеется, сопровождалось всё это безобразие пресловутой фотографией, сделанной на телефон, где невыспавшийся Белецкий не очень-то дружелюбно смотрел в объектив, а к его плечу благоговейно прижималась зарёванная поклонница.
– Как ты думаешь, она – засланный казачок? – спросила Вика, когда Александр вкратце пересказал ей эту историю. Он только что забрал её с занятий во ВГИКе, и сейчас они ехали к Белецкому домой. В ответ на её вопрос Александр пожал плечами.
– В смысле, не заказная ли статья и не подсадная ли утка эта девчонка? Да нет, не думаю. Фанатка как фанатка, таких двенадцать на дюжину. Не ожидал вот только, что она сразу же побежит в редакцию жаловаться на то, какая я скотина.
Вика промолчала, с нарочитой рассеянностью листая злополучный журнал. Откровенно говоря, ей было жаль девушку, поскольку чувства этой дурёхи походили на её собственные. Нет, сам по себе поступок был, конечно, некрасивым. Но понять это слепое обожание, это отчаяние, эту безумную любовь Вика вполне могла. В конце концов, чем она сама отличалась от таких вот фанаток?.. Только тем, что однажды оказалась в удачном месте в удачное время. А в остальном… У неё точно так же замирало сердце при взгляде на Белецкого, она его боготворила, чуть ли не поклонялась, и каждая – даже мимолётная – мысль о том, что однажды они могут расстаться, убивала её буквально физически.
– Ну, я думаю, эта ситуация должна послужить тебе уроком, – пытаясь обратить всё в шутку, улыбнулась Вика. – Впредь всегда будь душкой, даже с раннего утра после бессонной ночи. Не надо разочаровывать влюблённых в тебя девочек.