– Не нужно лгать мне, Дрю. Если слышать о ней все еще трудно, это нормально. – Доктор Шейла Харрис делает паузу, постукивая указательным пальцем по подбородку. – Думал ли ты о встрече с ней?
Я качаю головой. Я думаю об этом каждый день, каждую минуту своей жизни, но смысла в этом нет.
– Она ненавидит меня.
– Ты не знаешь наверняка.
– Я знаю, что будь на ее месте я, то ненавидел бы меня за сделанное. Я закрылся и отгородился от нее, это в моем стиле. Она умоляла меня не поступать так, снова и снова. Обещала, что будет со мной, несмотря ни на что.
Но я оставил ее. С одной только глупой запиской, в которой я довольно долго зашифровывал секретное сообщение, которое моя умная, красивая девушка сразу же обнаружила.
Но она не моя девушка. Не могу претендовать на нее. Я ею пренебрегал. А теперь…
Я ее потерял.
– Так почему ты отгородился от нее? Ты никогда не говорил мне.
Мой психоаналитик любит задавать жесткие вопросы, но это ее работа. До сих пор ненавижу отвечать на них.
– Для меня это единственный способ справиться с проблемами, других я не знаю, – признаюсь я. Каждый день правда награждает меня хлесткими пощечинами. А я всегда убегаю.
Так гораздо проще.
Я сам нашел доктора Харрис и начал посещать ее сеансы. Никто меня на это не толкал. После возвращения из Кармеля, после того как я бросил Фэйбл, оставив ей ту дурацкую записку, я погрузился в себя еще глубже, чем когда-либо. Забил на спорт. Забил на оценки. Начались зимние каникулы, и я сбежал. Буквально сбежал в какую-то безумную хижину посреди леса у озера Тахо, которую делил с милой пожилой парой.
Каков был мой план? Залечь как медведь в спячку. Выключить телефон, свернуться клубком и разобраться со своим дерьмом. Не ожидал, что буду так страдать, оставшись наедине с самим собой. Воспоминания – хорошие и плохие – преследовали меня. Я думал о том, что обрушила на меня моя мачеха Адель. Думал о своем отце и о том, как сильно правда – если это действительно правда – повлияет на него. Думал о своей маленькой сестре Ванессе, о том, как она погибла. О том, что, может быть, она на самом деле и не сестра мне…
Но чаще всего я думал о Фэйбл. Какой сердитой она была, когда я появился на пороге ее дома, но все равно позволила мне войти. Как я прикасался к ней, как она дотрагивалась до меня… Всегда казалось, что она ломает мои барьеры и видит меня настоящего. Я впускал ее. Хотел, чтобы она вошла.
А потом оставил. С абсолютно бессмысленной запиской, потому что ради моего спасения Фэйбл пошла на все, а я не позволил ей. Она отправила мне только две эсэмэски. Я был так удивлен, когда получил вторую и смог оценить, какая Фэйбл упрямая. Я был уверен, что она сдалась, когда я не ответил на первое сообщение.
Да и что я мог ответить? Все ее слова оказались правильными. А я бы в любом случае наговорил ерунды. Так что лучше вообще ничего не говорить.
А еще она оставила мне сообщение в голосовой почте. Я до сих пор его не удалил. Иногда, когда мне совсем становится плохо, я слушаю его. Слушаю мягкий, полный слез голос, эти невероятные слова, которые она мне говорит. И когда сообщение заканчивается, сердце буквально разрывается от боли.
Чистая пытка слушать это сообщение, но все же не могу заставить себя удалить его. Просто знать, что она до последнего думала обо мне – лучше, чем остаться без ее слов и голоса и притвориться, что ее не никогда и не было.
– Надеюсь помочь тебе с этим. Разобраться с твоими методами преодоления себя, – произносит доктор Харрис, вырывая меня из раздумий. – Знаю, как много она значит для тебя. Эта Фэйбл. И надеюсь, что, в конце концов, ты пойдешь к ней и скажешь, что тебе жаль.
– Что, если мне не жаль? – Слова слетают у меня с языка, но это же ложь. Я сожалею так сильно, что не могу даже решиться на объяснения, почему я вел себя по-кретински.
– Тогда это другой вопрос, который нам придется обсудить, – мягко говорит она.
Проходит еще пятнадцать минут, а затем я наконец совершаю побег в холодный и ясный зимний день. Несмотря на мороз, солнце теплое, и я иду по тротуару, направляясь к месту, где припарковал свой внедорожник. Офис доктора Харрис находится в центре города, в невзрачном здании, и я чертовски надеюсь, что не встречу никого из знакомых. Студенческий городок всего в нескольких кварталах, и студенты тусуются в маленьких магазинчиках и кофейнях, заполнивших всю улицу.
Друзей у меня совсем немного, но, черт побери, каждый почему-то считает, что знает меня. На самом деле меня не знает никто. За исключением одного человека.
– Эй, Каллахан, подожди!
Останавливаюсь и разворачиваюсь вполоборота, чтобы увидеть одного из товарищей по команде. Он мчится ко мне с широкой улыбкой на глупом лице. Джейс Хендрикс – заноза в заднице, но в целом хороший парень. Он никогда не делал мне ничего плохого, впрочем, как и все остальные.
– Привет! – машу я ему и засовываю руки в карманы куртки, терпеливо ожидая, пока он поравняется со мной.
– Давно не виделись, – говорит Джейс. – После той последней неудачной игры ты просто исчез.
Я вздрагиваю. Та неудача полностью моя вина.
– Да, кажется я тогда чертовски облажался, – признаюсь я.
Черт, не могу поверить, я только что признался в провале, но Джейс не кажется обеспокоенным.
– Да, приятель, ты облажался, все мы облажались. Слушай, что делаешь в эти выходные?
То, как Джейс отмахивается от моего заявления – черт, как он соглашается с этим, – убивает меня.
– А что?
– У Логана день рождения. Мы устраиваем вечеринку в новом ресторане, который недавно открылся в паре кварталов отсюда. Слышал о нем? – Джейс выглядит взволнованным, его буквально распирает от эмоций, да что с ним происходит?
– Смутно припоминаю, – пожимаю я плечами. Словно мне есть до этого дело. Последнее, чего я хочу, – это выходить в люди.
И тогда слова доктора Харрис звенят в голове. Она хочет, чтобы я высунулся из своей раковины. И вел себя как нормальный человек.
– Там будет вечеринка. Я там еще не бывал, но слышал, что все официантки обалденные, выпивка потрясающая, на спиртном не экономят, и родители Логана уже забронировали приватную зону. Поговаривают, что для столь знаменательного события даже стриптизерш заказали. Логану исполняется двадцать один, и мы хотим оторваться по полной. – Джейс многозначительно играет бровями.
– Звучит неплохо, – вру я. Звучит как пытка. Но мне нужно пойти. По крайней мере, заскочить ненадолго и вскоре смыться. Потом смогу доложить своему мозгоправу, что сделал это. А она даст мне золотую звезду за приложенные усилия.
– Ты придешь? – Джейс выглядит потрясенным, и мне понятно почему. Я редко тусуюсь с ребятами, особенно последние несколько месяцев. Все это время меня словно и не было.