– Так это ты, что ль, тот блестящий новый почтмейстер, о котором нам тут рассказывали?
– Он самый.
– Ну так твой человек уже заходил, – сказал человек у печки. – Все уши нам прожужжал: и то мы вам должны, и это, и ни слова о вознаграждении!
– О вознаграждении? – Мокриц раскинул руки и просиял. – Вопрос только в этом? Так за чем же дело стало?
Он повернулся, открыл дверь и крикнул:
– Глэдис, давай!
В темноте со двора донеслись крики, а следом – треск древесины.
– Ты что натворил? – спросил шарообразный человек.
– Предлагаю следующее вознаграждение, – сказал Мокриц. – Вы перевозите почту – и ни одно колесо с ваших карет больше не пострадает. Честнее мне уже некуда. Ну что, устроит вас?
Человек, рыча, дернулся вперед, но второй возница ухватил его за куртку.
– Спокойно, Джим, – сказал он. – Он из чиновников, на него големы работают.
Как по команде в сарай вошел господин Помпа, пригнувшись, чтобы уместиться в дверной проем. Джим свирепо зыркнул на него.
– Мы его не боимся! – сказал Джим. – Им нельзя бить человеков!
– Ошибаешься, – возразил Мокриц. – Возможно, смертельно.
– Тогда мы донесем на тебя Страже, – сказал Гарри Врост, вцепившись в брата. – Чтобы все по закону. Что на это скажешь?
– Отлично, зовите Стражу, – сказал Мокриц. – Я им скажу, что возвращаю украденное имущество. – Он повысил голос: – Глэдис!
На улице снова затрещало.
– Какое еще украденное! Это наши кареты! – возмутился Гарри Врост.
– И снова ошибаешься, – сказал Мокриц. – Господин Помпа?
– Почтовые Кареты Не Были Проданы, – загремел голем. – Кареты – Собственность Почтамта. Плата За Пользование Имуществом Почтамта Никогда Не Взималась.
– Ну все, с меня хватит! – прорычал Джим и стряхнул с себя брата. Господин Помпа немедленно сжал кулаки.
Мир замер.
– Погодь, Джим, погодь чуток, – осторожно сказал Гарри Врост. – О чем ты вообще, а, господин почтальон? Почтовые кареты всегда брали пассажиров, так? А потом почты не стало, а пассажиры остались, а кареты простаивали пустые, и лошадей тоже нужно чем-то кормить, вот наш папаша и платил и за корм, и за лечение, и никто…
– Вам нужно просто развозить почту, – перебил Мокриц. – И все. Каждая карета будет брать по мешку писем и отправлять туда, куда я скажу. Все. Сами думайте, где у вас больше шансов. Можете попытать счастья и уговорить Витинари, мол, что упало – то пропало, но пока мы во всем разберемся, столько времени пройдет, а вы столько денег потеряете… нет? Как скажете. Глэ…
– Нет! Нет! Постой, – поспешил Гарри. – Только мешки с почтой? И все?
– Что? – встрепенулся Джим. – Чего ты с ним разговоры разговариваешь? Владение имуществом, как говорится, все равно что право?
– А я владею големами, господин Врост, – сказал Мокриц. – А вы не владеете ни купчими, ни закладными, ни документами о продаже.
– Ах так? Ты у меня сейчас зубами не будешь владеть! – сказал Джим, рванувшись вперед.
– Тихо, тихо, – сказал Мокриц и, подняв руку, встал перед господином Помпой. – Не нужно меня снова убивать, господин Врост.
Братья были озадачены.
– Джим и пальцем тебя никогда не тронул, зуб даю. Ты чего это?
– Ох, Гарри, еще как тронул, – сказал Мокриц. – Вышел из себя, замахнулся, я упал, ударился головой вон о ту скамейку, поднялся, не понимая, где я и что со мной, ты пытался удержать Джима, но он ударил меня стулом, вот этим самым, и я помер, големы задержали тебя, Гарри, но Джиму удалось сбежать, и он добрался до Сто Лата, где его и взяла Стража, ах, какая история, какая погоня, и вы оба оказываетесь за решеткой, вас обвиняют в убийстве…
– Эй, я же не бил тебя стулом! – выпучил глаза Гарри. – Это был Джим… постой-ка…
– …а этим утром господин Трупер снял мерки для ваших последних галстуков, и вот вы стоите в каморке под виселицей, понимая, что ваше дело потеряно, ваши кареты потеряны, ваши славные лошади потеряны, а через две минуты…
Мокриц оставил предложение красноречиво незаконченным.
– Что? – спросил Гарри. На лицах обоих братьев было написано испуганное замешательство, которое через пять секунд грозило обернуться членовредительством, если Мокриц не справится. Вывести их из равновесия – вот что ему было нужно.
Мокриц мысленно сосчитал до четырех и сладко улыбнулся.
– …появился ангел, – сказал он.
Десять минут могут многое изменить. За это время можно успеть заварить две чашки чаю – такого крепкого, что его можно мазать на хлеб.
Братья Врост едва ли верили в ангелов. Зато они верили в лапшу на ушах и охотно ей любовались, если она была развешана с особым изяществом. Бывают такие большие и энергичные люди, которые на дух не переносят, когда ты юлишь и вертишь хвостом, но встретят с распростертыми объятиями любого, кто скормит им возмутительное вранье, лишь бы с огнем в глазах.
– Надо же было тебе именно сегодня явиться, – сказал Гарри.
– И почему же?
– Да к нам сегодня в обед приходил человек из «Гранд Магистрали», предлагал большие деньги за наш бизнес. Непомерные, можно сказать.
Ага, подумал Мокриц. Что-то затевается…
– А ты, господин фон Липвиг, так ничего нам и не предложил, один гонор да угрозы, – сказал Джим. – Может, накинешь чего-нибудь сверху?
– Легко. Еще больше угроз, – сказал Мокриц. – А еще я освежу краску на всех ваших каретах за наш счет. Не глупите, господа. Вам подфартило, но Почтамт снова в деле. Вы продолжите заниматься своим обычным делом, просто вдобавок будете развозить нашу почту. Не томите, меня ждет дама, и вам прекрасно известно, что нельзя заставлять даму ждать. Что скажете?
– Это она ангел? – спросил Гарри.
– Он небось надеется, что нет, кха-кха-кха… – смех у Джима был такой, как будто бык откашливался.
– Кха-кха, – отозвался Мокриц без улыбки. – Ваша задача просто развозить мешки. Почтамт открывает новые горизонты, и без вас нам туда не добраться.
Братья переглянулись. Потом ухмыльнулись. Как будто одна улыбка расползлась по двум лоснящимся красным лицам.
– Нашему отцу ты бы понравился, – сказал Джим.
– Кто бы ему не понравился, так это крысы из «Гранд Магистрали», – добавил Гарри. – Вот кого нужно поставить на место, господин фон Липвиг, и люди говорят, тебе такое по зубам.
– Рабочие у них на башнях мрут как мухи, – сказал Джим. – Мы-то все видим, ага! Башни стоят вдоль наших маршрутов. Был у нас один контракт, мы развозили ребят до башен и слышали их разговоры. Так вот, раньше всю Магистраль ежедневно закрывали на один час, на техобслуживание.