Я повел плечами, разминая хрустящие кости. Дежурить оставалось еще несколько часов. Я потянулся – и неожиданно заметил пару голубых глаз, выглядывающих из-за угла.
– Люси?
– Привет! – Она вышла в коридор.
Следом за ней показалась Мэри с небольшой корзинкой. Ее содержимое было прикрыто тряпицей.
– Вас вызвала леди Америка? Что-то случилось?
Я потянулся открыть перед ними дверь комнаты.
Люси приложила к груди изящную ладонь. Она заметно нервничала.
– Нет-нет, все в порядке. Мы… э-э… пришли посмотреть, здесь вы или нет.
Я сощурился и убрал руку:
– Здесь, где же мне еще быть. Вам что-то нужно?
Девушки переглянулись, и Мэри заговорила:
– Просто мы заметили, что в последнее время вы очень часто дежурите, ну и подумали, что вы, наверное, голодный.
Мэри сняла тряпицу, под которой обнаружилось несколько кексов, пирожки и хлеб. Видимо, это были остатки того, что на кухне приготовили к завтраку.
Я улыбнулся краешком губ:
– Это очень мило с вашей стороны, но, во-первых, на посту есть не полагается, а во-вторых, как вы могли заметить, я малый довольно сильный. – Я согнул свободную руку, демонстрируя бицепс, и обе девушки захихикали. – И могу сам о себе позаботиться.
Люси склонила голову набок:
– Мы знаем, но умение принять помощь – это тоже в некотором роде сила.
От этих слов у меня перехватило дух. Жаль, никто не сказал мне этого несколько месяцев назад. Это помогло бы мне уберечься от многих горестей.
Я посмотрел на их лица, так похожие на лицо Америки в ту последнюю ночь в нашем домике на дереве. Они светились радостью, надеждой и теплотой. Мой взгляд переместился на корзину со снедью. Неужели я так и буду раз за разом наступать на эти грабли? Отталкивать людей, рядом с которыми я чувствовал себя собой?
– Ну ладно, убедили. Только, чур, если кто-нибудь появится, вы повалили меня на пол и силой заставили есть. Договорились?
Мэри с ухмылкой протянула мне корзину:
– Договорились!
Я взял ломтик коврижки и начал жевать.
– Вы же перекусите вместе со мной? – спросил я с набитым ртом.
Люси с воодушевлением стиснула руки и принялась рыться в корзине. Мэри без промедления последовала примеру подруги.
– Признавайтесь-ка, вы хорошо умеете драться? – поинтересовался я шутливо. – Должен же я убедиться, что наша история будет выглядеть правдоподобно.
Люси со смешком прикрыла рот рукой:
– Как ни забавно, этому нас не учат.
– Неужели?! – ахнул я. – Это же совершенно незаменимое в условиях дворца умение. – Уборка, тонкости дамского туалета, рукопашный бой.
Обе дружно захихикали, не переставая жевать.
– Я серьезно. Кто у вас за главного? Я напишу ему письмо.
– Мы завтра же поговорим на эту тему с экономкой, – пообещала Мэри.
– Вот и славненько.
Я проглотил еще один кусок и с притворным негодованием покачал головой.
Мэри сглотнула.
– Офицер Леджер, вы такой смешной.
– Аспен и «ты».
Она снова улыбнулась:
– Аспен. Ты останешься здесь, когда закончится срок призыва? Уверена, если ты подашь заявку, тебя с радостью возьмут на постоянную службу в охрану.
Теперь, став Двойкой, я твердо знал, что хочу и дальше быть солдатом… но во дворце?
– Вряд ли. У меня в Каролине осталась семья, так что я, наверное, попытаюсь устроиться на службу где-нибудь в тех краях, если получится.
– Очень жаль, – прошептала Люси.
– Не расстраивайся раньше времени. Мне еще четыре года служить.
Люси слабо улыбнулась:
– А, ну да.
Но я видел, что она все равно переживает. Мне вспомнились ее недавние слова о том, что люди, которые ей дороги, всегда покидают ее. При мысли о том, что каким-то образом я стал ей небезразличен, я испытал смешанные чувства. Она тоже важна для меня, как и Энн с Мэри. Но я связан с ними исключительно через Америку. Когда же они успели ко мне привязаться?
– У тебя большая семья? – спросила Люси.
Я кивнул:
– Три брата – Рид, Бекен и Джемми – и три сестры – Камбер и Селия, они близняшки, и малышка Айви. И еще мама.
Мэри принялась запаковывать корзину:
– А отец?
– Он умер несколько лет назад.
Наконец-то я был в состоянии произнести эти слова без ощущения, что сейчас разорвется сердце. Раньше мне было больно об этом говорить, потому что я все еще нуждался в нем. Как и мы все. Впрочем, мне еще повезло. У некоторых в нижних кастах отцы просто исчезали, предоставив оставшимся справляться самостоятельно или пойти ко дну.
А наш отец делал для нас все, что было в его силах, до самого конца. Нам, Шестеркам, в любом случае приходилось туго, но, пока он был жив, мы худо-бедно держались на плаву и сохраняли хоть какое-то достоинство. Он оставался для меня примером.
Жалованье во дворце было больше, но, если я хотел стать своей семье настоящей опорой, лучше жить поближе.
– Сочувствую, – негромко произнесла Люси. – Моя мама тоже умерла несколько лет назад.
Оказывается, Люси потеряла самого важного человека в жизни. Теперь, когда я взглянул на нее другими глазами, мне многое стало понятно.
– И все навсегда изменилось, верно?
Она кивнула, разглядывая узор на ковре:
– Но все равно нужно искать в жизни что-то хорошее.
Люси подняла голову, и ее лицо озарила слабая надежда. Я смотрел на нее во все глаза:
– Как странно, что ты это сказала.
Она взглянула на Мэри, потом на меня:
– Почему?
– Просто странно, – пожал я плечами, сунул в рот последний кусок коврижки и стряхнул с пальцев крошки. – Спасибо, девушки, за угощение, но вам пора уходить. Разгуливать по дворцу по ночам не слишком безопасно.
– Ладно, – согласилась Мэри. – Все равно нам нужно приниматься за изучение рукопашного боя.
– Попробуйте наброситься на Энн, – посоветовал я ей. – Никогда нельзя недооценивать элемент неожиданности.
Она снова рассмеялась:
– Мы учтем, офицер Леджер. Доброй ночи.
Они развернулись и пошли по коридору.
– Стойте! – окликнул я, и обе как по команде остановились. Я кивнул в сторону секретной дверцы в стене. – Мне будет спокойнее, если вы пройдете потайным ходом.
Девушки улыбнулись: