– Сейчас по радио объявили, что детям в зоне отлета запрещено пользоваться планшетниками, – соврала Валя.
– Почему? – изумился мальчик.
– В целях безопасности, – нашла причину Реутова.
Андрюша протянул ей гаджет.
– На.
Валя засунула чудо электроники в свою сумку, крепко взяла Андрея за руку и пошла к кассам, пытаясь договориться с бунтующей совестью, и та требовала оплатить слопанное юным геймером печенье. «Но у меня денег кот наплакал, а я хочу купить журналы в дорогу. Может, малыш не трогал крекеры, их съел другой человек, Андре просто сел около брошенной упаковки», – убеждала себя она. Запинав совесть в самый темный угол своей души, Реутова забрала у охранника пакет, схватила поводок Маффи и, взволнованная пережитми событиями, двинулась по длинной галерее к выходу на посадку. Андрюша, лишенный айпада, смотрел по сторонам и безостановочно задавал вопросы:
– Валя, куда мы идем?
– В самолет, – ответила она.
– Почему он летает? Не падает?
– У машины есть мотор, он как птица, только железная.
– А почему крыльями не машет?
– Он же не настоящая птица.
– Понарошечная?
– Какая птица? – не поняла Валя.
– Летит понарошку? Не взаправду?
– Нет, лайнер настоящий, но он не орел, поэтому не машет крыльями.
– А почему тогда в воздух поднимается? – не утихал мальчик. – Как это у него получается?
– Потом объясню, – ответила Валя, которая совершенно не разбиралась ни в каких машинах, – сейчас времени нет. Мне надо вон в тот магазин.
– Ходят ногами, а говорят языком, – назидательно заметил мальчик, – ты иди и отвечай. А почему у той тети на голове гнездо?
Валя посмотрела на незнакомку.
– Тише. Вдруг она понимает по-русски. Это волосы, они так причесаны.
– Зачем?
– Ей нравится.
– А что у того дяди на шее?
– Родимое пятно.
– Это что?
– Родинка. Но большая.
– Почему у меня такой нет?
У Вали закружилась голова.
– Андрюша, я хочу купить журналы, а ты помолчи десять минут.
– Ладно, – неожиданно согласился мальчик. – Десять минут, да?
– Да, – прошипела Валя и, держа болтуна одной рукой, а поводок собаки другой, вошла в магазинчик и направилась к стойке с глянцевыми изданиями, но притормозила и посмотрела на щенка-переростка. Маффи катался на спине.
– Решил здесь полакомиться леденцами и жвачками? – возмутилась хозяйка. – будешь сидеть у меня на руках.
Маффин показался ей очень тяжелым, намного тяжелее, чем в зале, где сдают багаж. Валя заплатила за прессу, поравнялась с охранником и снова услышала противный писк.
– Она только что заплатила, – сказала кассирша.
– Я обязан проверить, – сердито отозвался толстый секьюрити, – мэм, покажите чек. Так… деньги отданы, почему звенит? Что в другом пакете?
– Еда из соседнего супермаркета, – пояснила Тина, – кассовый документ внутри.
– Мэм, меня не волнует, что вы в другом месте сперли, – меланхолично заявил охранник, – я у них не служу. Откуда идет сигнал?
Толстяк стал водить каким-то прибором вокруг Реутовой.
– На мой рейс объявлена посадка, – взмолилась она, – вы убедились, что я оплатила покупку. Наверное, аппаратуру замкнуло, вот она и сигналит.
– Полное ощущение, что фонит собака, – не успокаивался дядька. – Марта, мы торгуем псами? Сигнал идет от него.
– Нет, Оскар, – ответила, закатывая глаза, кассирша, – у нас журналы и всякая мелочь, отпусти пассажирку. Если она опоздает на самолет, то подаст на тебя в суд и будет права. Только идиот мог подумать, что женщина украла здесь собаку.
Охранник нехотя посторонился.
– Счастливого полета, мэм.
Валя выскочила в зал, Маффин бодро трусил рядом.
– Надеюсь, дорогой, полоски с защитой, которые ты слопал вместе с упаковкой, выйдут вскоре наружу, – вздохнула она, – иначе ты будешь объектом внимания охраны везде, где появишься, а теперь побежали. Андрюша, что с тобой? Почему у тебя такое лицо?
– Шестьдесят! – закричал мальчик. – Десять минут прошло. Я считал секунды. За каждую минутку палец зажимал. Теперь можно снова говорить. Я слово сдержал, молчал, как договорились. Куда мы идем? Зачем у той тетки на боку подушка на ремне висит? Дядя в плед почему завернулся? Хочу пить! Хочу есть! Нас в самолете покормят? Колу дадут? Я люблю какао, там будет какао? Маффи писает! Валя, смотри! Дядя в его лужу наступил! У него ботинки мокрые! Почему у той девочки на голове пакет?
Реутова потрясла головой, вытащила из сумки айпад и сунула его в руки болтуна.
– На.
– Им нельзя пользоваться в целях безопасности, – напомнил мальчик.
– Теперь можно, – простонала Реутова.
– Ура! Птички! – завопил мальчик, и наступила блаженная тишина.
Валя сделала глубокий вдох. Небось планшетник изобрела группа молодых родителей, чтобы иметь возможность заниматься своими делами. Нехорошо, когда ребенок долго играет на айпаде, это вредно для его психики и здоровья, но очень полезно для психики и здоровья его родителей. Вот у Вали сейчас головную боль словно рукой сняло.
* * *
Перед тем как пропустить пассажирку в телескопический трап-рукав, суровая женщина в форме сотрудницы аэропорта велела Маффину встать на весы и объявила:
– Животное весит более девяти килограммов. Не пущу его в салон, оформляйте в особое отделение.
– Он маленький, – начала уламывать служащую Реутова, – на самом деле вес его восемь кило, просто…
Окончание фразы «Маффин наелся в магазине колбасы» застряло у нее в горле.
– Мэм, я не имею права нарушать закон, – отчеканила баба, – возвращайтесь в зону «Д», там у вас примут собаку.
– Но самолет улетит через пятнадцать минут, я не успею, – испугалась Валя.
– Таков закон, мэм, – прозвучало в ответ, – значит, отправитесь завтра.
– У меня совсем не осталось денег, ну, пожалуйста, пропустите, – застонала Тина, – я с ребенком.
– Мальчик к этой ситуации отношения не имеет. Я не могу нарушать закон, мэм, – ответил человекоподобный робот.
Спасение явилось в лице хорошенькой стюардессы, которая слушала их диалог. Она что-то прошептала на ухо бабе, а та вдруг неожиданно сменила гнев на милость:
– Хорошего полета вам и вашей собаке, мэм.
Когда самолет набрал высоту, Валя увидела, как та самая бортпроводница разносит воду, и спросила у нее: