Ломик меня и спас. Если бы не он, я бы полетел вниз со всей той грудой дерева, которая обрушилась на дно пещеры, - а так, кувырнувшись, когда лом вырвало из бревна, свалился на участок дороги под нами.
От удара воздух вышел из груди, и пространство съежилось, стремительно темнея, сморщилось, как мгновенно высохшее яблоко, провалилось внутрь себя, став пятнышком, потом точкой…
- Химик!
…И развернулось вновь.
Крик прозвучал где-то над головой. Лежа боком на куче изломанных досок, я раскрыл глаза. Лом валялся рядом, но ни пистолета, ни «узи» не было.
- Андрюха!!!
Я потянулся к ломику, глядя вверх. Квадратный пролом, который раньше закрывался основанием лестницы, был не очень высоко надо мной. Из него торчали три головы.
- Жив? - голос Никиты.
- Шевелится, вижу, - это уже Злой.
Я встал на колени, попытался выпрямиться и упал, боком съехав с груды. И увидел фигурки, быстро двигающиеся по противоположной стороне дороги.
- Никита! - просипел я, выпрямляясь. - Вон они!
- Видим, - ответил он. Две головы исчезли, осталась только его.
- Туда бегите! - я повысил голос, но он сорвался на хриплый визг. - Никита, там… Еще лестница, видишь? Каменная, не деревянная, к самому дну идет…
- Вижу, - повторил напарник. - Вояки возле нее уже.
- Да. Я тоже к ней побегу. Внизу встретимся.
Он кивнул и выпрямился - голова исчезла. Шрам со Злым, должно быть, уже направились в ту сторону. Пригоршня крикнул:
- Ну, давай! - и умчался.
Я медленно двинулся к лестнице. Чтобы добраться до нее, надо было преодолеть почти половину опоясывающего цилиндр кольца. Напарник не заметил, а я не сказал ему: навстречу мне, оставив отряд далеко позади, несся трехколесный мотоцикл. И кто-то гнался за ним - кто-то очень большой.
Груда деревянных обломков была невелика, скорее всего, мотоциклист рискнет перескочить через нее - ведь его преследовали.
В рев двигателя вплелись звуки выстрелов. Я перебрался через гору из досок, увидел в стене за ней круглое отверстие - из него лился тусклый свет, сбоку лежал выломанный с мясом железный люк - и встал на противоположном склоне. Занеся над плечом ломик, немного придвинулся к вершине, выглядывая.
Мотоцикл приближался. Водитель одной рукой сжимал руль, а второй небольшой автомат. Сзади несся ящеропес с мощной длинной мордой, напоминающий уже даже не ящера, а крокодила, отрастившего сильные собачьи лапы. Солдат увидел препятствие, хотя меня, скорее всего, не заметил. Двигатель взвыл на всю пещеру. Водитель вцепился в руль, развернулся вполоборота и принялся стрелять в монстра, отстающего всего на пару метров.
Ящеропес прыгнул. Я чуть присел на широко расставленных ногах. Груда досок содрогнулась, мотоцикл взлетел по ней, и я рубанул ломиком.
Загнутый конец вонзился в грудь мотоциклиста. Солдата бросило назад, лом чуть не вырвало из рук, а руки - из плечевых суставов. Меня вздернуло в воздух, мотоцикл развернуло, солдат вылетел из седла и спиной рухнул на доски. Я свалился рядом, тут же вскочил, высвободил свое оружие. Машина, сделав сальто, упала на два колеса, описала стремительную дугу и свалилась на бок, ревя двигателем. Колеса продолжали вращаться, и корпус провернулся вокруг упершегося в камень руля.
Ящеропес, с морды которого лилась розовая пена, рухнул на самом краю дороги, взвизгнул, дергая лапами. Сунув ломик под мышку, я скатился со склона. Сбоку от седла на ремнях висела большая кобура, из которой торчала рукоять. Заметив, что на другой стороне пещеры отряд военных преодолел уже большую часть каменной лестницы, я бросился к машине, вцепился в руль, ища взглядом, как отключить двигатель: конструкция отличалась от привычной мотоциклетной, здесь были пара незнакомых рычагов и крупные прямоугольные клавиши рядом с ними.
Ящеропес, пошатываясь, встал и кинулся на меня.
Вонзив ломик в пружины под седлом, я рывком поднял машину и перекинул через нее ногу. Как только все три колеса коснулись камней, она рванула с места, задрав руль. Я подался вперед, навалился на него, пытаясь опустить переднюю часть, одновременно выворачивая рулевую вилку, ведь прямо впереди была стена… Мелькнул зев туннеля, и мы влетели в него.
Звук изменился, вокруг пошло гулять гулкое эхо; казалось, рев двигателя разлился сразу по всей сети туннелей, окружающей пещеру-цилиндр. Ящеропес длинными скачками мчался следом. Обернувшись, я увидел его прямо позади: определенно куда крупнее того, первого; два круглых светлых пятна на морде были здоровенными, как мельничные колеса, в середине их виднелись узкие глазки, затянутые белесой пленкой.
Я едва успел повернуть голову обратно, чтобы избежать столкновения: туннель изогнулся и стал уже. Поставив мотоцикл на два колеса, я направил его в сторону, чуть не сшибив при этом толстого бюрера, едва успевшего отпрыгнуть. Туннель теперь опускался, но поворотов впереди не было, и я вновь рискнул оглянуться. Бюрер спиной прижался к стенке, но это его не спасло: чудовище, пробегая мимо, изогнуло шею, разинув пасть, на ходу смело его, подняло в воздух, как цапля лягушку, перекусило и выплюнуло себе под ноги две половины тела.
Мы оказались гораздо ниже уровня дороги. Стены коридора стали еще ближе друг к другу. Мотоцикл, немилосердно трясясь, подскакивая и виляя, несся между ними, едва не задевая камень. Крепко сжимая руль одной рукой, я второй потянулся назад, нащупал наискось торчащий из седла ломик, задвинул его поглубже, опустил кисть ниже… Вот она, кобура, а вот и рукоять… да не одна: в кожаном чехле, прижатые боками, лежали два пистолета! Хотя нет, это, кажется… Я вырвал из кобуры «эфэн». Кинул взгляд на полупрозрачный магазин, пригнувшись к самому рулю, оглянулся и поднял пистолет-пулемет.
В этот момент зверь прыгнул. Длинное тело взвилось в воздух, лапы и шея вытянулись, он повис над мотоциклом, двигаясь по воздуху с такой же скоростью, как и машина, разинул пасть… Все еще пригибаясь, сжав курок, я повел стволом. Пули врезались в туго натянутую кожу на брюхе, прошили грудь, шею и ударили в нижнюю челюсть, мощную и длинную, как у крокодила.
Через мгновение туннель закончился - стены разошлись, потолок будто взлетел, обратившись высоким сводом.
Я свесился вбок, почти касаясь коленом пола, поворачивая, чтобы не врезаться в ряд больших красных цистерн с английскими надписями, лежащих на решетчатых поддонах. Вокруг кишели бюреры, поверх цистерн шел настил из досок, сбоку были мостки.
Машина вильнула, пронеслась под навесом, зацепив шест; я заорал, увидев прямо перед собой пустой бетонный бассейн с низким бортиком. Перевалившись через седло, повис на другой стороне, выворачивая руль теперь уже вправо, опять поставил мотоцикл на два колеса и пролетел вдоль самого угла бассейна, едва не задев его тем колесом, которое поднялось в воздух.