Book.

Нас встречает руководитель учебного центра – высокий, жилисто-мускулистый человек в возрасте примерно пятидесяти лет. В прошлом он сам был кадровым сотрудником известных служб, но теперь готовит молодых специалистов по заказам государства и по запросам состоятельных частных компаний. В распоряжении директора центра имеется более тридцати инструкторов, которые специализируются в теории физической охраны и системах применяемого вооружения, тактике ближнего боя, который в Израиле называется крав-мага, специальной огневой и тактической подготовке, навыках вождения автомобиля в экстремальной ситуации и оказании первой помощи в экстремальных условиях, системе выживания в современных городских условиях и многих других специальных и очень специальных дисциплинах.

Работа на полигоне кипит, как вода в огромном чане. На разных участках достаточно большой территории занимаются охранники израильских школ, сотрудники служб безопасности и несколько групп частных охранников – телохранителей крупных бизнесменов из различных стран мира.

Директор тренингового центра уже получил информацию о нашем приезде. Если нас сюда пригласили, значит, это необходимо. В противном случае ни при каких обстоятельствах попасть на тренинговую базу нельзя – здесь действует закон тотальной закрытости информации.

Мы присаживаемся за стол в маленькой комнатке технического офиса, где меньше слышны выстрелы и можно спокойно поговорить. Несколько вопросов сразу определяют общее направление разговора. Директор говорит о системе подготовки кратко, общими штрихами, изредка поглядывая на меня и определяя мою реакцию. Я знаю, что в этом рассказе обязательно будет несколько подвохов, которые позволят моему сдержанно-гостеприимному хозяину, сославшись на занятость, свернуть как разговор, так и последующую работу.

Квашнин К. К. Последний выпускник диверсионной школы Якова Серебрянского – 60 лет в разведке

Раскрытые подвохи все расставляют по своим местам, но мой собеседник даже не меняется в лице после выявления неточностей в его рассказе – это в порядке вещей. Оба собеседника понимают, что без таких проверок на вшивость не может быть разговора равных сторон, а будет красивый рассказ о чем-то напоминающем предмет разговора, но не о самом предмете. Я тоже не возмущаюсь, зная, что все, и мы сами в том числе, так же проверяют любого вновь пришедшего коллегу на профессионализм. И если человек проглатывает два-три плохо сваренных блюда, разговаривать с ним не о чем. Совместной работы на профессиональном поприще быть не может. Возможно, перед тобой хороший парень, но это не профессия, а профессиональная безграмотность и бескультурье – это диагноз, который лечится очень долго, если вообще лечится.

Знакомство с методическими приемами продолжается практически самостоятельно. Наш хозяин позволяет присутствовать при процессе подготовки, но ничего специально не показывает – это не принято. Если ты профессионал, ты увидишь то, что тебя заинтересует, а уже в соответствии с поставленным тобой вопросом тебе будет дан адекватный ответ, а может быть, такового вообще не последует.

Принцип элементарен и надежен: «Тебе нужно – смотри». Вообще надо заметить, что сам факт приглашения и возможности наблюдать за подготовкой чужих групп уже является, с точки зрения хозяев, неслыханной щедростью, поскольку все курсы здесь проводятся в закрытом режиме. Но я знаю, что у них тоже есть свой интерес к нашей системе подготовки, и по самой поставке вопросов, по формулировке проблем можно определить наши профессиональные позиции и отличия от израильской системы подготовки. Меня ни о чем напрямую не спрашивают, но иногда моих собеседников прорывает, и у них возникает несколько вопросов по касательной, которые как бы и не обращены напрямую ко мне, но высказаны в мой адрес. Мне становится ясно, что пресловутая израильская ортодоксальность и слепая приверженность только своим моделям работы является частью большой и разветвленной системы тотального сбора информации по всем методикам, которые могут быть использованы в рамках последующих программ. Но после тщательной экспертизы, проверки и перепроверки, доработки и модернизации таким методикам присваиваются свои национальные имена. И с этой поры данные элементы навсегда становятся ортодоксально израильскими и преподаются только как часть своей – и только своей – системы.

Сама система подготовки жизнеспособна и проверена историческим опытом самого Израиля. На базовом уровне предпочтение отдается темповым методам стрельбы на поражение и индивидуальной технике работы. Технический арсенал взаимодействия, как таковой, практически не отрабатывается до тех пор, пока инструктора не определят, что технические элементы усвоены каждым курсантом и правила техники безопасности, заложенные в систему, также достаточно усвоены. Система тренинга жесткая и жестокая, не допускающая сомнений в ее правильности или каких-либо колебаний. Как охарактеризовал ее один из тех, кто внедряет эту систему в жизнь: «Сотрудник не имеет права на размышление во время работы. Иначе выбор методики приведет к потере времени, а значит, и жизни».

Мы движемся как бы по конвейеру, который готовит специалистов различного класса, от уровня бытового ширпотреба до эксклюзивного заказа.

В течение всего времени общения меня не покидает двойственное чувство по отношению к своим партнерам. В этом чувстве смешиваются и уважение к уровню профессионализма на стратегическом уровне и на уровне тактических вариантов, и видение комплексного модельного подхода к рассмотрению многих глобальных проблем, и в то же время по-детски примитивные варианты технического исполнения и совершенная глухость ко всему, что хоть мало-мальски отличается от разработанных заготовок.

Уверенность в собственной непогрешимости и нотки абсолютного превосходства сквозили буквально во всем, что нам представлялось и рассказывалось, а уж то, что не показывалось или обрубалось при демонстрации, окружалось совершенно невообразимым ореолом правды в последней инстанции. Но как же вытягивались лица не всегда гостеприимных «коллег», когда оказывалось, что в нашем арсенале есть то, что есть у них, а кроме того, есть кое-что еще, чем они, к их величайшему сожалению, сами не обладают.

Конечно, когда живешь в обществе с совершенно иными установками и правилами социального общежития, когда одно заказное убийство потрясает в полном смысле всю страну один раз в три года и не сходит со страниц печати несколько месяцев, а порой и лет, когда самым шумным ограблением серии банков является «шалость» одного из отпрысков богатого семейства, развлекающегося в стиле американских вестернов, становится понятно, что ждать адекватной оценки ситуации, в которой живем мы, бесполезно.

«Вестернизация» общества, которое старается копировать американскую модель жизни, неизбежна и неизбежно приводит к весьма печальным последствиям. Так, осенью 1994 года в Чехии, захлестнутой американизацией многих аспектов и форм общественной жизни, в том числе и в отношении подготовки полиции, дважды полицейскими были случайно застрелены на улице немецкие туристы, которые, кстати, приносят Чехии немалый доход; ее бюджет, доля туризма в котором занимает далеко не последнее место, катастрофически пошатнулся. Просто покрутить пистолет вокруг указательного пальца кажется самым важным делом для полицейского.