Знали бы мои коллеги и гости, кто обслуживал нашу работу в выходные дни в гудевшем от оглушающей пустоты, безысходности и обиды здании российской дипмиссии, кто заботливо кормил и поил бывших капитанов, майоров и полковников Штази. Если бы они в тот момент узнали об этом, то непременно бы вытянулись по стойке «смирно» и застегнули бы все пуговицы своего штатского обмундирования. Единственным действительно штатским человеком, помогавшим в организации деловых встреч, была моя супруга. Как давно и как недавно это было. Вскоре наши коллеги вновь встали на ноги, и сейчас приятно смотреть на них, чувствовать, что они ощущают свою самостоятельность и свой профессионализм и с полной ответственностью могут считать себя селфмэйд, ну, может быть, с маленькой толикой нашего участия.

И вновь Германия

Прошло уже немало лет с той поры, но как много бывших коллег, моих друзей, попавших на работу в структуры объединенной Германии, прижизненно ощущают себя людьми совсем иного сорта. Преподавая на оперативно-тактических факультетах Академии спецполиции бывшего Западного Берлина, Баварии, Баден-Вюртемберга и еще десятка других федеральных центров, я часто встречаю таких людей. Их выдает затравленный взгляд с плохо скрываемыми чувствами непонятной вины и боязни допустить какую-то неведомую ошибку. Они очень боятся остаться с представителями России один на один, практически никогда ни о чем не спрашивают, и почти всегда им достается судьба «живой макивары» при отработке элементов тактического взаимодействия или методов силового захвата. И почти у всех в конце занятий под бюргерские насмешки «более германских» западных немцев на лице всплывает одинаково извиняющаяся улыбка. Я хорошо это знаю и не испытываю к ним какой-то жалости при работе. Те, кто был более приспособлен к жизни и менее холуизирован, давно уже работают сами на себя или там, где их самолюбие не третируется столь беспощадно и явно…

Мне приятно видеть моих немецких друзей и коллег в творческом, рабочем состоянии и постоянной готовности расширять границы своей профессиональной деятельности, укрепляя позиции возглавляемых ими фирм.

Дочь моего друга, несмотря на настойчивые увещевания родителей, не смогла сойти с их профессиональной стези и умудрилась поступить даже не в Школу полиции, а в Академию федеративного министерства, начав карьеру федерального служащего. Теперь она занимает практически максимальный должностной уровень для женщин в Федеральной службе сегодняшней Германии, закончив еще одну академию и командный факультет. Может быть, это поколение, впитавшее в себя части двух некогда разобщенных систем, через четверть или через полвека добьется чего-то нового и более совершенного в тех реформах, которые не прекращаются вот уже много веков? Все может быть на этом свете…

Главное, как любили повторять наши дедушки и бабушки, чтобы не было войны, то есть глобальной мировой войны. И в этом они бесконечно правы. Ведь цена, которую люди в любой стране платят за объединение или развал страны, – это кровь, та единственная и всегда свободно конвертируемая валюта, которая во все времена не уменьшала своих ставок на бирже жизни.

19 июля 1999 года крупнейшие международные агентства опубликовали информацию о том, что население Земли перевалило за шесть миллиардов человек. А значит, глобальная замкнутая система нашей планеты вновь расширила границы своего биологического и социального существования, повысив в очередной раз вес человеческих существ в общей биомассе планеты, а это с роковой неизбежностью порождает мириады новых проблем, с которыми это человечество обязательно столкнется. Небольшое изменение равновесия в системе народонаселения планеты, произошедшее в середине XVII века, где-то в 1650 году, постепенно привело к новому демографическому взрыву в 1953 году. А этот последний процесс, развиваясь в зависимости от сопутствующих условий в арифметической или геометрической прогрессии, уносит нас все дальше и дальше к невидимой критической точке, за которой нас ждет новое, возможно, более кровавое и проблемное изменение хрупкого предшествующего равновесия. Но человечество, как всегда, мчится навстречу новым испытаниям и проблемам с широко закрытыми глазами…

Грустное откровение

Предательство иль глупая ошибка?…

Кто виноват? Кому предъявлен счет?

Один лишь страх, гримаса иль улыбка?

Из страха ложь иль грамотный расчет?

Мы действуем порой почти как дети,

С бездумной злобой душу растоптав.

И сердце бросив на холодный ветер,

Мы рассуждаем – кто же был не прав?

Меняются секунды, как столетья,

А вечность тянется, как преходящий миг.

Слова исчезли – только междометья

Нам могут рассказать о нас самих…

…Тогда нас было несравнимо меньше.

За глупость заплатившие сполна,

Мы просто были счастливы.

И, грешен,

Был счастлив я, но чья же в том вина?

Вина за глупость, смерть или ошибку,

Косившую твоих друзей подряд,

Вина за страх и жалкую улыбку,

Которой не вернуть ушедший ряд…

Ряды редеют, но помимо павших

Уходят чувства, горечь, привкус слез.

Ряды редеют, как листвой опавшей,

Рассыпавшийся замок детских грез.

Когда нам тяжело, то кто в ответе

За ту обиду, что коснулась нас?

Слова беспомощны и слабы, словно дети,

Которых не пустили в первый класс.

Тоска слепая тупо сердце гложет,

Трещат виски, туманятся глаза.

Но ненависть в печали не поможет,

И ненавистью вечно жить нельзя.

Обида не бесчестие – сотрется,

Хотя процесс медлительно незрим.

Вновь равновесие душевное вернется

К тебе, победой над собой самим…

23.06–08.07.1998

Бодигард Рассказ

Его зовут Джо Томпсон, ему тридцать девять лет. В маленьком техасском городке у него живут жена Мэри и двое прекрасных мальчишек Гарри и Том. Вся семья собиралась не так часто, как хотелось бы, хотя в семье царили любовь и взаимопонимание. Мэри работала по заданию ряда университетов и могла выполнять порученные ей программы, не выходя из дому. Мальчики учились в школе, и оба мечтали о военной академии, только Гарри хотел посвятить себя проблемам компьютерного обеспечения, а Том не мыслил своей карьеры без эмблемы знаменитого подразделения 812, командиром которого был его отец.

Джо бывал дома не более трех-четырех месяцев в году, все остальное время отнимала работа. Вначале его команда 812 выполняла все мыслимые и немыслимые задания по приказу высшего руководства для нужд американской нации, но однажды, пользуясь данной ему властью, Джо расстрелял лейтенанта Джилкинса за то, что тот решил немного поразвлечься с девушкой из деревеньки, рядом с которой их подразделение маскировалось вот уже пятые сутки в ожидании объекта, который им было поручено захватить.