Карат, поняв, что опасности больше нет, прикинул открывшиеся перспективы, предложил:
– Можно чуть назад вернуться, попробую в голову прибить.
– Ходу отсюда, одна такая гадина стадо коров умять не могла, тут стая сработала, и она где-то рядом. Если хочешь посмотреть как элита плавает – без меня смотри.
Опытному спутнику стоит доверять. Кто знает, может новая тварь окажется из тех, которые бегать по воде умеют. Карат здесь уже ничему не удивляется.
Но все же удивился, когда Рыбак, отложив весло, трясущимися руками достал из кармана смятую пачку курева, достал белую палочку, высыпав при этом несколько, поднес к кончику указательный палец. Заструился дымок, и вот уже тлеющая сигарета во рту, и по губам спутника расплывается отрешенно-усталая улыбка.
– Пронесло нас, Карат. Круто пронесло. Еще маленько поживем, побарахтаемся.
– Это ты как?!
– Ты чего? Разве сам не понял как круто нас пронесло?
– Я о сигарете. Что за фокус? Как ты это сделал?
– Мне сейчас не до фокусов.
– Я о том же подумал.
– Просто награда Улья. Тут у всех такое есть.
– Все могут сигареты от пальца прикуривать?
– Нет, это мне так не повезло. Тут у каждого есть какой-нибудь дар. Необычный. Случается, кто-то становится дико сильным – хоть сам с виду хлюпик, а ломик в узел завязывает. У кого-то слух обостряется так, что комара за десяток шагов слышит. Другой может сделаться до того незаметным, что твари его в упор не будут замечать. Много всякого разного с людьми случается.
– Видел я одного, он бегать умел. Быстро. Километров под семьдесят в час.
– Круто. И ноги не отваливались?
– Нет. А почему ты говоришь, что тебе не повезло?
– А толку мне с бесплатной зажигалки? Из нее, конечно, можно оружие сделать, на дистанции жечь, но на это уйдет тонна гороха, а где же его столько взять.
– Горошинами из тварей развиваются такие умения?
– Ну да, горохом и жемчугом. Тут споранов не всегда хватает, а уж о горохе лучше не заикайся. И за десять лет я из этого огонька ничего серьезного не сделаю. Невыгодный дар. Ты погляди, как наш уродец бесится, – Рыбак, ухмыльнувшись, указал в сторону причала.
Лодку сносило течением, и Карату пришлось развернуться, чтобы разглядеть тварь беснующуюся на мелководье. Обретя почву под ногами она метались из стороны в сторону, иногда останавливаясь, чтобы с урчанием бросить взгляд на удаляющуюся добычу.
– Это элита?
– Это? Нет, просто рубер.
– Видал я рубера, он куда проще был.
– Ну этот явно из крутых, на человека уже не похож.
– Да когда же я элитника увижу во всей красе, а то только пугают ими.
– Не накликай, не надо нам это.
– Рубер, которого я видел, был похож на человека. Но все же больше от обезьяны, урод тот еще.
– Говорю же, наш из самых крутых или около того. К тому же он мог получиться не из человека. Зверь какой-то, хрен теперь поймешь какой.
– На кенгуру похож.
– Да они на что угодно похожи, меняются так, что мать не узнает. Те, которые из людей вырастают, почти всегда с руками огромными. Длиннее ног они. А у этого короче, так что, скорее всего, и правда зверь.
– Скорее всего? Не точно?
– Мы с виду одинаково на людей похожи, но у каждого свой дар Улья. Этим и различаемся. А твари различаются обликом, трудно встретить двух одинаковых. Ну это я про самых развитых говорю, поначалу они мало от нас с тобой отличаются, даже походка похожа на человеческую, просто медленнее. Это потом раскачиваться начинают и переминаться с носков на пятки. Вот и получается, что с ними не угадаешь. То, что у этого руки мельче, еще не значит, что произошел от людей. Скорее всего, из зверя вырос, но точно тебе никто не скажет, надо каких-нибудь ученых впрягать для таких ответов, а где здесь ученым взяться? Только у внешников, да и то вряд ли. К тому же там, сам понимаешь, никто тебе ничего объяснять не будет.
– Большой зверь…
– Да пусть и маленький, нет разницы. Лишь бы изначальный размер подходил для заражения. Рубер всегда высокий, около пары метров самые мелкие, и неважно, из кого вырос, пусть даже из чахлого карлика. Элита уже два с половиной самая простая, а обычно больше.
– Насколько больше?
– Говорят, и пять по высоте бывают, а кто-то и про десять заикался. Ни дай Бог такую радость повстречать. Курнешь?
– Нет.
– И правильно. С этим делом нашему брату лучше сразу завязывать. Табак твари чуют издали, выдает, зараза. Но здесь вода, здесь можно маленько себя побаловать.
– Все плавают так же плохо, как этот? Или элита лучше?
– Элита во всем лучше, на то она и элита. Всякие твари бывают. Но о таких, чтобы моторку обгоняли, не слыхал. Кстати, пора заводиться.
Карат, задрав низ штанины, сообщил:
– Картечину словил, от замка отскочила. Даже не болит почти, но как-то вытащить надо.
– Скальпель у меня есть, вытащим как в больничке у хирурга, не переживай. Только отплыть отсюда надо, до сих пор дрожь бьет. Ты как? В штаны не навалил?
– Не успел.
– А я вот почти нашел на это время, уже трусы натянулись. Никогда так быстро не бегал, и это с ногой покалеченной.
Карат, голова которого была занята нерадостными перспективами предстоящей операции безо всякого наркоза, еще раз обернулся в сторону удаляющейся избушки егерей. Тварь, успев выбраться на берег, деловито направлялась к полю усыпанному костями коров. На людей она более не обращала внимания, смирилась с потерей.
Других монстров видно не было, и Карат с досадой произнес:
– Зря тебя послушался.
– Ты чего?
– Никто больше не появился, в воде был шанс забить этого гада, голова у него не такая уж непробиваемая, слабину можно поискать.
– Ага. Только учти, что элита бывает такая хитрая, что тебе и в кошмарном сне не снилось. Может прямо сейчас смотрит на нас из густых зарослей и облизывается метровым языком. Но себя не показывает. Зато подойди к берегу и увидишь ее во всей красе. Ты же об этом так мечтал, то-то обрадуешься. Жаль только, что недолго любоваться будешь.
– А как узнать, что тебе Улей подарил? Ну в смысле, пальцем сигареты поджигать и прочее.
– Ты из новых, у тебя еще могло не проявиться. Жди.
– Я здесь уже четвертый день.
– Вообще в неделю все укладываются, не слышал, чтобы кто-то больше ждал. Только не у всех дар понятный, многим приходится к знахарям идти.
– Что за знахари?
– Это те, у кого дар знахаря. Видят в человеке всякое, в том числе и новое, подсказать могут, как правильно умения развивать. Это не те знахари, которые у нас, в старой жизни, а знахари Улья. Их Улей этим одарил.