– Нет. – Голос ее дрожал, но это не убавляло ее решимости. – Я должна уехать.

Она посмотрела на Мохана так, словно просила у него прощения, и он понимающе кивнул.

– В таком случае не буду вас задерживать. – Он поднялся. – Я попрошу слугу подготовить двух лошадей. Он вас проводит.

– Нет, – резко возразила Хелена, вскакивая с подушек.

– В таком случае я сам доставлю вас в Дарджилинг.

Хелена отчаянно замотала головой. В ее глазах отразился такой ужас, что Мохан невольно улыбнулся.

– Не беспокойтесь: я вовсе не планирую следить за вами. Я всего лишь хочу защитить вас от непредвиденных встреч в дороге. Он не станет вас искать и преследовать, – печально добавил Мохан. – Для этого он слишком горд.

– Нет… – перебила его Хелена. – Просто мне нужно побыть одной.

Принц удивленно посмотрел на нее и кивнул.

– Я еще вернусь.

Когда шаги Мохана Тайида смолкли в отдалении, Хелена принялась будить Ясмину. Служанка почти не знала языка сахибов, на котором Мохан Тайид без умолку говорил несколько часов, и успела задремать, прислонившись к спинке кровати.

Они заталкивали последние платья в седельную сумку, когда Мохан Тайид снова появился в дверях.

– Вот, на всякий случай. – Он протянул Хелене маленький револьвер.

Она испуганно округлила глаза.

– Вот здесь предохранитель, – показал Мохан. – Прицеливаетесь и нажимаете на спусковой крючок… мне было бы спокойнее, если б вы его взяли.

– Спасибо. – Хелена спрятала револьвер за поясом и обула высокие сапоги.

Мохан протянул ей красную пашминовую шаль с узором «турецкий огурец», о которой она в спешке совсем забыла. Хелена посмотрела на нее, как будто видела впервые, и почувствовала, как к горлу подкатил комок.

– А почему вы сами не отговорите его от этого? – вдруг спросила она.

Мохан понял, что она имеет в виду, и опустил глаза.

– Иногда мы принуждены следовать зову более значительному, чем воля нашего эфемерного «я», – ответил он. – Уинстон был моим братом по крови, а Ян – его сын, следующий путем Шивы, как велит ему традиция кштариев. Быть может, мой отец раджа был прав, когда говорил, что смешанная кровь в его жилах принесет ему гибель. Ян осужден разрываться между двумя мирами. Иногда само его двойное имя я готов растолковать как дурное предзнаменование. – Индус замолчал, словно собираясь с духом. – Собственно, что я могу? Либо следовать за ним, как велит мне Вишну, либо предоставить ему возможность пройти свой путь самостоятельно. И я выбрал то, что посчитал более правильным. – Мохан пристально посмотрел на Хелену. – Вы любите его?

Принц едва прошептал последнюю фразу, но Хелена вздрогнула, как будто на нее закричали. Сверкнула молния, а потом раздался гром. Хелена почувствовала жжение в глазу.

– Теперь не знаю… – ответила она Мохану и дрожащей рукой взяла у него шаль.

Спускаясь по лестнице во двор, Хелена не могла поверить в реальность происходящего. Каждый шаг давался ей с трудом, и в то же время ей хотелось как можно скорее покинуть этот дом. Только вперед, главное – не оглядываться.

Ночной воздух был душным и влажным. У крыльца Хелену поджидал заспанный мальчик-конюх. Шакти, обеспокоенная, что ее вывели в столь необычный час, нервно перебирала копытами. Хелена молча смотрела, как привязывали к седлу ее поклажу, а потом повернулась к принцу.

– Прощайте, Мохан. Спасибо за все.

Он улыбнулся.

– Никогда не прощайтесь. Быть может, мы еще свидимся, если не в этой жизни, так в следующей. – Он сложил перед грудью ладони и поклонился. – Да хранят вас боги, и в первую очередь Вишну. – Мохан сделал паузу и добавил чуть тише: – Без вас здесь будет тоскливо.

Хелене захотелось обнять Мохана Тайида, но она сдержалась из опасения разрыдаться и решительно поставила ногу в стремя.

– Лев… – пробормотала она, растерянно глядя на индуса. – Что случилось со львом и царской дочкой, у которой на лбу была родинка? – Хелена запнулась, удивленная, что ей пришло в голову заговорить об этом в такое время. – В той сказке, что рассказывала Мира Деви?

Мохан покачал головой.

– Я не знаю, – и добавил, хитро улыбаясь: – Но думаю, у них все наладилось, даже если поначалу им пришлось нелегко. В сказках всегда все кончается хорошо.

Хелена посмотрела в темноту, к горлу подступил комок.

– В сказках – да, в жизни – нет, – ответила она и, слабо улыбнувшись, вскочила в седло.

Хелене хотелось сказать на прощание что-нибудь еще, но сил не осталось. Прищелкнув языком, она дала кобыле шпоры, и та радостно потрусила по дорожке.

Хелена чувствовала на себе озабоченный взгляд Мохана и удивленные глаза Ясмины и мальчика-конюха. Там, за ее спиной, уютно светились окна Шикхары. «Никогда не оглядывайся!» – вспомнила она любимое наставление Мохана и стиснула зубы, глядя в темноту перед собой.

Привратник тепло приветствовал ее, распахивая кованые створки. Хелена ответила кивком и дернула поводья. Шакти рванулась и понеслась вперед, к окутанным ночной тьмой холмам.

Вернувшись в дом, Мохан поднялся в спальню Невилла. Он вошел, не постучавшись. Огонь в камине почти погас, в комнате царил полумрак. Проникающий из коридора свет позволял различить темную фигуру Яна возле балконной двери.

– Она ушла. – Мохан закрыл дверь, и комната погрузилась в полную темноту.

Лишь белая рубаха Яна маячила перед глазами Мохана. Спустя некоторое время принц услышал его голос:

– Ты все ей рассказал?

– Да, все. – Мохан перевел дыхание, прежде чем продолжить: – Тебе самому давно пора было сделать это.

– Может быть… – Пятно пришло в движение, и Мохан услышал, как чиркнула спичка. На мгновение пламя осветило бледное лицо Яна, похожее на маску. Невилл затянулся и хрипло добавил: – Но какое это имеет значение теперь?

Мохан Тайид не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким беспомощным. Ян взывал к Шиве, и вот Шива растоптал ногами его казавшееся уже таким близким счастье.

– Я хочу остаться один, – раздался голос Яна со стороны окна. – Удали и прислугу. Я никого не хочу видеть в доме.

Мохан Тайид молча вышел из комнаты. Некоторое время он, как оглушенный, глядел с галереи в прихожую, казавшуюся темной, несмотря на ночное освещение. «Помоги нам, Вишну, – просил принц. – Не дай всем нашим усилиям пойти прахом».

2

Было темно, до рассвета оставалось довольно долго. Небо застилала плотная пелена облаков, но Шакти хорошо знала дорогу. Лишь негромкое ржание и стук копыт нарушали нависшую над равниной тишину. Даже степные звери смолкли в ожидании близящегося муссонного ливня. То там, то здесь вспыхивали разноцветные молнии, на секунду озаряя насупленное небо. Хелена с наслаждением вдыхала запах травы и влажной земли. Ветер трепал ей волосы и шелестел листвой и сухими ветками. Хелена оставила за спиной все, что так мучило ее последнее время, и сейчас упивалась собственной свободой. В голове было пусто, но сердце билось тяжело, глухо стучало о ребра, и каждый шаг Шакти отзывался в нем легким уколом.