Внезапная вспышка света заставила Полину замереть, и сердце ее едва не остановилось в ту же секунду. Призрак какого именно герцога Халфорда так ее напугал? Выставив вперед руку, словно пытаясь защититься от неведомого привидения, девушка приглушенно вскрикнула.
– Мисс Симмз?
Голос, конечно, принадлежал никакому не привидению, а вполне здравствующему герцогу Халфорду. Выходит, это он бродит среди ночи по собственному дому.
В одной руке он держал лампу, а другой закрывал дверь – Полина слышала, как повернулся ключ в замке.
– Что вы здесь делаете? – раздраженно поинтересовался герцог, пряча ключ в карман.
Полину удивил его тон.
– И вам доброго вечера, ваша светлость. До Лондона я доехала прекрасно, спасибо.
Он сделал вид, что не заметил иронии.
– Что вы тут вынюхиваете? Это мои личные комнаты.
– Я не знала, что тут запрещено ходить. И потом, ничего я не вынюхиваю: просто повернула не туда и заблудилась. Сейчас же отправляюсь обратно.
Полина, развернувшись, направилась было туда, откуда пришла, но Халфорд схватил ее за предплечье.
– Это моя мать вас надоумила?
Полина даже не знала, как отвечать: надоумила что – проснуться среди ночи? Или, может, повернуть не в ту сторону?
– Вы ищете, что бы украсть? Да или нет?
– Нет! – Девушка гордо расправила плечи.
– Тогда объясните, почему, когда все спят, вы бродите по дому, притом в той его части, где вам находиться запрещено. – Гриффин поднял лампу повыше и пристально окинул ее взглядом. – И еще у вас виноватый вид.
– А вы похожи на зазнайку, который и мысли не допускает, что может оказаться не прав.
Вообще-то она слегка покривила против истины. В свете лампы черты его лица стали резче, придавая ему изможденный вид, под глазами залегли тени. Глаза его сейчас казались не столько карими, сколько черными. И надменным гордецом он не выглядел, по крайней мере, в эту минуту.
Что бы ни делал герцог в комнате, которую только что запер на ключ, ее это не касалось. Она застала его в тот момент, когда ему не хотелось никого видеть, – застала, можно сказать, врасплох. И по этой причине, что его, такого крупного, сильного мужчину можно застать врасплох, он решил отыграться на ней.
Полина вздохнула.
– Ох уж эти мне герцоги с их проблемами!
– Ваша дерзость мне не по душе, мисс Симмз.
– Ну и плевать!
Он резко привлек ее к себе, и сердце ее заколотилось с утроенной быстротой. Их босые ноги соприкоснулись, и от этого касания ее словно молнией ударило.
– Благодаря своей дерзости я сейчас здесь и нахожусь, или вы забыли? Поэтому вы и выбрали меня, а не одну из благородных барышень, коих было в избытке в таверне. Ведь я идеально не подхожу на роль леди и олицетворяю все то, что вам в женщинах претит.
Он окинул ее оценивающим взглядом с головы до пят.
– Я бы этого не сказал.
Она видела, как поднялось и опустилось у него адамово яблоко, взгляд ее приковала темная впадинка у основания шеи, и отчего-то в этот момент дыхание ее сбилось, стало поверхностным и судорожным. Полине показалось даже, что того и гляди потеряет сознание.
– Можете меня завтра отправить домой, если хотите. Я не воровка, но даже если бы и собиралась вас обокрасть, то не стала бы этого делать в первую же ночь пребывания здесь. Кроме того, не приходится сомневаться, что у вашей домоправительницы имеется опись всего имущества вплоть до мелочей, что хранятся в выдвижных ящиках столов, и что она проводит инвентаризацию с завидной регулярностью. Если бы я и собиралась что-то украсть, то сделала бы это в самый последний момент перед отъездом. Так что, если уж не верите в мою честность, поверьте хотя бы в наличие головы у меня на плечах.
– Я ничему не поверю, пока не услышу правды.
– Какой правды? – Полина поплотнее закутала плечи в одеяло. – Мне не спалось, вот и решила спуститься в библиотеку.
– В библиотеку, значит, – с нескрываемым сарказмом повторил Гриффин. – И я должен в это поверить.
– Да, – просто ответила Полина, хотя готова была вернуться к себе в комнату, лишь бы прекратился этот утомительный допрос.
– Будь по-вашему. – Гриффин еще крепче стиснул ее предплечье и потащил следом за собой по коридору. – Если вам нужна библиотека, мы пойдем туда вместе.
Он злился на нее, на себя, потому что ситуация явно выходила из-под контроля. Искушение оказалось сильнее его.
Не думал он, что искушение явит себя во плоти в темном коридоре прямо перед дверью его спальни. Она вновь предстала перед ним с распущенными волосами, причем выглядела так, словно только что покинула любовное ложе, и ночью, освещенная мягким светом лампы, казалась куда соблазнительнее, чем днем.
Разумеется, все дело в особенности освещения, в призрачной игре света и тени: не могут ее ресницы быть такими длинными. Хотя кто знает, возможно, они удлиняются с каждым произнесенным ею лживым словом.
В библиотеку она собралась – что за нелепая выдумка!
Не могла придумать ничего правдоподобнее!
Словно преступницу под конвоем, он провел закутанную в одеяло Полину по коридору до лестницы и далее вниз, потом по другому коридору почти до конца и, распахнув перед ней двустворчатые двери, пригласил:
– Прошу! Вот вы и на месте. Можете выбрать себе книгу по вкусу, – сообщил он, вручив ей лампу, – а я подожду.
Полина взяла протянутую им лампу и замерла посреди комнаты в благоговейном восхищении. Грифф мог ее понять: собрание книг действительно поражало воображение. Коллекция пополнялась на протяжении веков: каждое новое поколение Халфордов вносило свой вклад. Помещение имело форму правильного шестигранника – прихоть пятого герцога Халфорда, – увлекавшегося к тому же архитектурой, натуралиста-любителя, и было в два этажа высотой. Одну из сторон шестигранника занимала входная дверь, а пять остальных заполняли полки с книгами от пола до самого потолка.
– Ну что же вы, приступайте, – сказал Гриффин.
– Я могу к ним прикасаться? Вы разрешаете? – прошептала Полина.
– Странный вопрос. Разумеется.
Но она так и осталась на месте, в растерянности глядя вверх.
– Даже не знаю, с чего начинать.
– Какие книги вы предпочитаете? – Герцог даже не пытался как-то замаскировать глумливую насмешливость тона. – Вы любите читать философские произведения? Или, может, исторические? А как насчет естествознания? В каких именно областях ваша начитанность проявляется всего полнее?
– Вообще-то мне нравятся стихи. Но начитанной я себя не считаю и никогда ничего подобного не говорила, ваша светлость.
Ну вот, добиться от нее признания труда не составило.