Девушка опустила глаза и, не зная, куда деть свои мешки и свертки, сказала:
– Они… они меня уволили.
– Уволили? О нет! За что?
– Я сама виновата. Ее светлость выгнала меня, отказавшись давать рекомендации, так что теперь мне не найти места. Вот я и подумала: если подготовлю вас к сегодняшнему балу так, чтобы всех ослепила ваша красота, и это попадет в газеты, то, возможно, меня кто-нибудь захочет взять на работу. Прошу вас, мисс Симмз, окажите мне услугу.
– Флора, я бы рада помочь, но не знаю как. Может, вам лучше обратиться к леди Райклиф или леди Пейн…
Горничная покачала головой.
– Это должны быть только вы, потому что все внимание будет приковано к вам, мисс Симмз. Вы немало потрудились на этой неделе, как и мы все. И потом, это платье… оно сшито для вас и больше никому не подойдет.
С этими словами девушка достала из самой большой коробки необыкновенной красоты серебристое платье.
Полина, не в силах вымолвить ни слова, потрясенно уставилась на наряд.
Платье с завышенной талией и струящимися юбками, изящным маленьким лифом и корсетом из китового уса и рукавами-фонариками казалось соткано из воздуха, переливалось и мерцало. При ближайшем рассмотрении оказалось, что тонкая прозрачная ткань поверх серебристого атласа искусно расшита крохотными кристаллами. Это платье по праву можно было назвать произведением искусства.
– О, Полина, – выдохнула Сюзанна, – любой мужчина, увидев вас в этом наряде, непременно падет к вашим ногам, а если нет…
– Пусть тогда съест собственную шляпу, – закончила за нее Минерва, злорадно потирая руки. – Сделайте то, о чем вас просят, Полина: отомстите за всех отвергнутых женщин, за всех, кем пренебрегли, над кем глумились. Это ваш шанс совершить по-настоящему добрый поступок – не упустите его.
Полина благоговейно коснулась мерцающей ткани. Ей незачем и некому доказывать свою значимость, не нужен и роскошный гардероб или богатство, приличествующие герцогине, но появиться на людях в этом платье она должна хотя бы раз, ведь оно было сшито для нее.
– Хорошо, – наконец сдалась Полина. – Будь по-вашему.
– Один момент, – сказала Сюзанна. – Мы станем делиться задуманным с мужьями?
– Нет, ни в коем случае! – заявила Минерва. – А то Колин присвоит всю славу себе. Пусть это будет наша с вами победа, и ничья больше. Мы всем покажем, на что способны леди из Спиндл-Коув.
Полина не чувствовала особой уверенности, что их предприятие ждет успех, и, по правде говоря, сильно сомневалась, что даже в этом платье не будет смотреться в столь изысканном обществе белой вороной, но зато после бала можно уехать домой с гордо поднятой головой. Никто не посмеет тогда сказать, что она испугалась.
– Коринфские капители. – Отчего эти два слова сорвались у нее с языка, она и сама не поняла, глядя на роскошную колоннаду перед фасадом резиденции принца-регента.
– Что-что, Полина?
– Верхние части вон тех колонн. Это коринфские капители.
За эту неполную неделю в Лондоне Полина успела забить голову самыми разными сведениями в поразительно широком ассортименте. Увы, чему она так и не научилась – так это искусству скрывать тревогу и волнение. Впрочем, глядя на Сюзанну и Минерву, она могла утешиться тем, что эти леди тоже не слишком преуспели в этой науке. По всему было видно, что они сильно нервничают.
– Балы не наша стихия, – призналась Минерва. – Наверное, стоило вас об этом заранее предупредить.
– Ничего страшного, – попыталась успокоить ее Сюзанна. – Мы все время будем держаться вместе.
Пока они втроем медленно продвигались к парадному входу, Сюзанна, самая высокая из них, вытягивая шею, пыталась рассмотреть за головами тех, кто шел впереди, что происходит у входа.
– Вот черт, они просят каждого назвать имя и сверяются со списком.
Плохие новости. Полина знала, что в начале недели она была в списке, но после сегодняшних событий ее наверняка вычеркнули. Или, возможно, внесли в другой список – тех, кого нельзя впускать ни в коем случае.
– Вы могли бы назваться чужим именем, – предложила Минерва. – Например моим. Я не стану возражать. Все подумают, что своему чудесному преображению я обязана тем, что решила вдруг снять очки.
– Нет, – с улыбкой ответила Полина. – Вы очень добры, но я не могу принять ваше предложение. Или я буду самой собой, или не буду вовсе.
Вместо того чтобы двигаться в очереди вместе со всеми, Полина решила приотстать. Ей не хотелось, чтобы на леди Райклиф и леди Пейн пала тень ее скандала. Они привезли ее сюда, но за последствия она ответит сама, не навлекая беду на других.
Не может быть, чтобы в бальный зал можно было попасть лишь с парадного входа. Должен быть и другой вход, для прислуги. Вот им она и воспользуется. В конце концов, она была и оставалась прислугой.
Проведя украдкой рекогносцировку на местности, Полина нашла заветную дверь и, открыв ее, оказалась в узком длинном коридоре. Пройдя мимо помещения, где, судя по жару и звукам, оттуда доносившимся, располагалась дворцовая кухня, она увидела лакея с подносом, наполненным пустыми бокалами, и поняла, что должна идти туда, откуда он пришел.
Дойдя до лестничного пролета, Полина остановилась и прислушалась. Сверху раздавалась музыка. Полина поднялась на этаж выше, свернула по коридору направо, потом еще раз направо…
И едва не столкнулась с нарядно одетым джентльменом.
– Простите, – сказала она скороговоркой. – Я…
Переведя взгляд с начищенных сапог на лицо господина, она едва не вскрикнула.
«Вот блин!»
Безупречно подогнанный по фигуре фрак. Белые перчатки. Свежий багровый рубец на левой щеке.
– Лорд Делакур.
Грифф был прав – шрам скорее всего останется у него на всю жизнь.
Вот и поделом ему.
– Я знал, что увижу вас здесь.
– Прошу прощения…
Полина попыталась проскочить мимо, но Делакур успел схватить ее за руку.
– Я не позволю вам осуществить задуманное. Мы с Халфордом всю жизнь знакомы, и я знаю, что ему на пользу, а что во вред, даже если он сам этого не знает.
Сердце ее подпрыгнуло. Стало быть, Гриффин тоже здесь?
– Пустите меня!
Делакур не внушал ей страха, хотя был мужчиной крупным и неслабым. И, что еще важнее, он здесь, в отличие от нее, в своей стихии, а значит, друзей на этом балу у него никак не меньше сотни, не то что у нее – раз-два и обчелся.
В честном бою его не одолеть, и если она не придумает, как его перехитрить, то на бал ей не попасть никогда. Как, впрочем, и на дилижанс.
– Чего вам надо? Денег? – Делакур отпустил ее руку и, достав из нагрудного кармана банкноту в пять фунтов, помахал ею у нее перед носом. – Так возьмите их и убирайтесь. Воспользуйтесь выходом для прислуги – вам, подавальщице из трактира, здесь не место.