– Нет.
– Ты ведь была ее лучшей подругой.
– Знаю, но Аланна не хотела говорить об этом.
– Кое-кто сказал мне, что Уэйд изменил Аланне.
– Изменил? Как?
– Полагаю, у него был секс с другой девушкой.
– Это не было бы проблемой для Аланны.
– Ты хочешь сказать, что измена ее богатого, красивого дружка ее никак не смутила бы? – недоверчиво спросила Сюзанна.
– У них было что-то типа открытых отношений.
– Что ты имеешь в виду, Джилл?
– Ну, открытые отношения, это когда…
– Я знаю, что это, – перебила ее Мадо, – почему ты сказала «что-то типа»?
– На тех вечеринках, что они посещали, все друг с другом трахаются. Аланна и Уэйд делали то же самое. Похоже, им это реально нравилось. Но у них был уговор, что «открытость» их отношений распространяется только на эти рейвы.
– То есть, если б Уэйд занялся сексом с кем-то не на рейве, это считалось бы изменой?
– Именно так. Но, так или иначе, Аланна не сказала мне, почему они разошлись. Я думаю, она была очень расстроена. Потом пригласила меня в «Дом с привидениями»… – Голос Джилл дрогнул. – Но Уэйд послал ей письмо, в котором извинялся за свое поведение.
– Ты читала это письмо? – спросила Сюзанна.
– Только пару строк.
– Оно у тебя? Или, может, среди вещей Аланны?
– Нет, она порвала его… О! Я вспомнила! Когда она разорвала письмо, она сказала, что может вытерпеть много чего, но не ложь.
– Спасибо за помощь, Джилл. Я позвоню тебе, если будут еще какие-нибудь вопросы.
Сюзанна положила трубку и задумалась о соседке Джессики. Лорен говорила, что та упоминала Уэйда Барнетта, но она никогда не встречала его и вряд ли знала, что у Джессики была связь с ним.
Сюзанна позвонила кузине Аланны, Уитни Моррисси, но та не брала трубку, поэтому Мадо оставила сообщение, в котором назвала номер своего мобильного телефона. Часы показывали четыре часа пополудни, и ей еще предстояло сделать много дел. Сюзанна взглянула на телефон и увидела сообщение от Шона Рогана: «Мы зайдем к вам в офис. Он звонил несколько часов назад, и она обещала ему перезвонить».
Мадо сняла трубку и набрала номер Шона.
– Роган.
– Это Сюзанна Мадо. Я получила ваше сообщение. Извините, но мне сейчас нужно идти. Простите, что забыла вам перезвонить. Мне предстоят разговоры с близкими убитых, поэтому просто скажите мне…
– Мы с Люси скоро будем у вас, – перебил ее Шон. – Мы должны вам кое-что показать.
Сюзанна попыталась унять вспыхнувшее раздражение.
– Шон, я ценю вашу помощь, но если это не связано напрямую с расследованием, вам придется подождать.
– Это связано с расследованием. Встретимся через десять минут.
Роган повесил трубку. Сюзанна уставилась на телефон, потом со всей силой швырнула трубку на рычаг.
– Если вы сломаете еще один телефон, следующий вам достанется уже не бесплатно, – заметила подошедшая секретарша. – Вам звонок по четвертой линии, из Вашингтона. Судя по всему, что-то важное.
– Спасибо. Кстати, позвоните охране и попросите их проводить Шона Рогана и Люси Кинкейд ко мне, когда они появятся. Судя по всему, у них имеется какая-то важная информация по расследованию, которую они отказались сообщить по телефону.
Телефон зазвонил, и Сюзанна подняла трубку, попутно осмотрев ее, чтобы удостовериться, что та не сломана.
– Агент Мадо, отдел по борьбе с особо тяжкими преступлениями.
– Агент Мадо, это помощник руководителя Ганс Виго из Вашингтона. Надеюсь, я вам не помешал?
– Нет, конечно, нет, – на автомате ответила Сюзанна. В уме она пыталась прикинуть, зачем ей мог звонить помощник директора и почему имя Ганс Виго казалось ей знакомым. В лаборатории у нее хранились улики по нескольким делам, через три недели предстояло заседание суда по результатам ее прошлого расследования, а еще… Ганс Виго. Профилирование. Люси Кинкейд упоминала о нем днем ранее.
– Я читал о вашем расследовании преступлений серийного убийцы и хотел бы предложить свою помощь, – сказал Виго.
– О, это отлично, благодарю вас, – ответила Сюзанна. Звонок взволновал ее, но она быстро успокоилась. – Мы уже задержали подозреваемого, и я уверена, что наша команда психологов вполне способна составить рабочий профиль.
– Без сомнения, ваши ребята в Куантико выше всяких похвал. Они говорили мне, что вы просили их составить психологический профиль несколько недель назад.
– Да, но в то время у меня не было большей части информации, которая у меня есть сейчас.
– Ли сказал мне, что у вас не хватало информации для создания профиля. Но теперь, раз вы знаете больше, вы можете отослать ее мне.
– Доктор Виго, могу я узнать, что заинтересовало вас в этом расследовании?
– Сегодня утром мне позвонили и рассказали о нем. Случай довольно необычный, и это заинтриговало меня.
Раздражение Сюзанны вспыхнуло с новой силой; тем не менее она спокойно спросила:
– Вам, случайно, не звонила Люси Кинкейд?
Видимо, раздражение Сюзанны все же сквозило в ее тоне, так как тон Виго из дружеского стал формальным.
– Мисс Кинкейд позвонила мне, чтобы обсудить совсем другое дело, и лишь затем упомянула о вашем расследовании.
У этой девицы неплохие связи, подумала Сюзанна.
– И все же, при всем уважении, доктор Виго, у меня за плечами десять лет опыта подобных дел, и процент раскрытых дел у меня выше, чем у большинства коллег тут. – Это прозвучало так, будто Сюзанна оправдывалась, но она ничего не могла с этим поделать. – Я благодарна вам за ваше предложение. Люси Кинкейд произвела на меня впечатление очень способной девушки. Но я не могу уделить вам внимание, так как у меня слишком много дел, и если я буду распыляться на дополнительные дела, я не смогу разобраться с тем, что уже имею.
– Согласен с вами, – сказал Виго. – Я ознакомился с несколькими вашими делами и должен признать, что ваш методичный подход к раскрытию серийных убийств действительно производит впечатление. Я и сам предпочитаю такой прямолинейный способ вести расследование. В девяти из десяти случаев это работает.
– Благодарю вас, сэр, – сказала Сюзанна, полагая, что вскоре последует то самое «но…», которого она ожидала. – Бритва Оккама, а точнее, принцип бережливости предполагает, что в большинстве случаев простейшее объяснение является верным. Мы постоянно видим подтверждение этого в криминалистике – именно поэтому, если убита жена, мы в первую очередь обращаем внимание на мужа, а если ребенок был подвергнут сексуальному насилию, мы в первую очередь разыскиваем родных мужского пола.
– Поведенческие науки, в том числе психологическое профилирование, работают потому, что в этой стране мы имеем большой опыт расследования преступлений. Мы всегда можем оглянуться назад, на наш опыт, и с поразительной точностью определить, кем являются участники преступления – жертва и преступник, – сказал Виго. – Но в некоторых случаях убийца ведет себя не по сценарию. Мы ищем самые очевидные решения, так как зачастую именно они оказываются верными. Например, если была изнасилована женщина, мы разыскиваем мужчину-преступника. Если убивают чернокожую женщину, мы ищем убийцу среди чернокожих. Когда четыре молодые женщины убиты на вечеринках, мы ищем мужчину, который знал их всех.