Э, нет, подожди, Дэвид Блейн! Болгат обронил, что в Кустоле умеют лечить отравление глейвом, так? Так! Теперь думаем. Не означает ли это, что и меня, Джорека, сначала вылечили от яда, а потом уже и от воспаления? И скоро, как и было обещано, доставят пред августейшие очи?
Или?
Словно в ответ на мои размышления голос мэтра Финкеля сказал:
— Так вы говорите, он мало подвержен тлетворному влиянию глейва?
— О да, мэтр. Едва этот субъект поступил в ковен, мэтр Раузер лично взял толику его крови и проверил, ибо Архей настаивал… Итак, означенный горный, а может быть и равнинный, бастард умеет сопротивляться влиянию глейва достаточно успешно. Хотя, конечно, без антидота и он начал бы превращаться в тварь рано или поздно…
— Короче, брат Гор.
— Слушаюсь, мэтр Финкель. У субъекта наблюдалось чрезмерное утомление, на фоне коего начались болезненные процессы в легких… Что неудивительно, так как, по словам мэтра Сангвини, в его крови нашли следы некоего яда, действующего медленно, но верно… Яда работы Прежних. Очень странная, пугающая формула с теми самыми компонентами, коих не добыть на поверхности. К счастью, компоненты сии у нас имелись, и ковен сумел приготовить антидот. Без меры дорогой, но мастер Ормазар настоял… Ибо принцесса Орнела настояла… А до того брат Архей настаивал… Вы понимаете, мэтр Финкель, какую дорогую со всех точек зрения персону мы с вами обмеряем?
Йорик! Какой же дрянью ты меня опоил, что она постепенно вырубила мою регенерацию? И зачем? Погоди-ка, погоди… Да просто все. Движимый клятвой, Джорек исполнит для твоих покровителей грязную работу, а затем — умрет. Медленно. От обычных человеческих болезней. Так сказать, двойная страховка — если раньше меня не прикончит Душегуб. Ну да, и именно поэтому Йорик настрого запретил мне идти через Сумрачье — ведь глейв просто ускорил бы мою смерть, то есть — я бы помер, не исполнив заказа. И, в общем, так бы и случилось, не попади я в руки чародеев. Которые, надеюсь, не ведают о всех моих талантах. Хотелось бы иметь пару козырей в рукаве… Так, на всякий случай. Я ведь пленник.
Но нет худа без добра. Значит, одной проблемой меньше. Я не стану илотом, лярвой или живоглотом! Теперь бы еще избежать смертной казни за убийство государя! И как-нибудь разобраться с креал-вэй-маррагготом.
— Да, удивительный человек… — проронил мэтр Финкель задумчиво. — Явился ниоткуда и за один день наворотил столько судьбоносных дел… И еще эта его резистентность к магии…
Черт, про магию они выяснили… Что еще им известно? Не хотелось бы окончить свои дни в подвале под ножом вивисектора. Совсем не прельщает меня быть морской свинкой. Как ветеринар скажу — морские свинки, а также прочие лабораторные крысы и даже обезьяны отнюдь не рады послужить науке, что бы там не говорил торчок Джей в известном фильме.
— Да, — вступил брат Гор. — Он поглощает магический флюид без вреда для себя! Это настолько удивительно, что у меня нет слов! Первое существо такого рода! Возможно, сие — особенность смешения кровей людской и эльфийской? Или чего-то подобного?
Мэтр Финкель согласно заухал. Включилось мое обоняние. От мэтра Финкеля пахло некрепким вином, а вот от Гора — затаенным страхом. При этом страх его с каждой минутой рос, удары сердца звучали как барабанное крещендо. Хотя голос звучал тихо и кротко.
— Это все крайне странно, — заявил мэтр Финкель, — и, очевидно, не имеет отношения к его интеллекту, ибо — взгляните на лобные дуги, брат Гор! — они свидетельствуют о несомненном интеллектуальном регрессе, свойственном всем горным, а может быть, и равнинным бастардам, согласно моей диссертации… Я удивлен. Ведь мне сказали, этот субъект опытный наемный убийца, весьма изворотливый к тому же… Записывайте, брат Гор: «У означенного горного, а может быть, и равнинного бастарда северных эльфов на лицо все признаки наследственного кретинизма…» Погодите, потом запишете, сначала я закончу обмер.
«Сам ты — кретин!» — попытался сказать-воскликнуть я. Но даже не смог раздвинуть губы, не говоря уже о том, чтобы сжать пальцы в кулак.
Мэтр Финкель продолжал свою антропометрию, иногда царапая мое тело острыми ногтями.
— И все же я поражаюсь, как ему удалось убить живоглота… Неужели его везение настолько велико, что…
— О да, — подхватил брат Гор. — Но он разрешил нашу проблему с кольцом договора!
— Тс-с, брат Гор. Работа уже началась!
— Я слышал, мэтр Ормазар…
— Тс-с, брат Гор! Тс-с!
— Но дело с наследником престола… Ужасная дискордия все-таки… И Кронгайм…
— Тс-с! Принцесса сама виновата!.. А все что случилось — нам на руку, помните об этом, брат Гор.
— О да, мэтр Финкель! Тс-с!
Кронгайм — средний брат принцессы. Пытается прикончить ее, чтобы заполучить власть. Рассуждая логически — престол тут передается старшему… или старшей. Гендерное, понимаете, равенство. Когда государь Мэйс исчез в Сумрачье, власть по праву перешла в руки Кеми Орнелы, младший брат не возражал, а Кронгайм — не смирился. И вот теперь… Мой нос чует крысу, как сказал бы чернокожий персонаж какого-нибудь американского боевика.
Вдалеке послышался странный треск, будто свора карликов рвала на мелкие клочки дорогие, шитые золотом ткани.
— Коу! Коу-коу-коу-у-у-у… — Вопли илота захлебнулись, стихли. Вместе с ними оборвался и треск. Слабый ветерок, очевидно, из общей вентиляции, принес тошнотворный запах паленины. Моя синестезия нарисовала картинку весьма скверного свойства: туго спеленатый илот на мраморном столе, по бокам от стола — шары размером с футбольный мяч… Ого, яркая картинка — вроде не было таких раньше. К синестезии подключились не только обоняние, но и слух, и осязание, и черт его знает какие еще чувства, может даже то, легендарное, шестое. Илот заверещал.
По моим плечам пробежали мурашки. Опыты… Маги ковена занимались опытами над живыми существами, уродами, монстрами — но живыми, более того — существа эти когда-то были людьми!
— Ага, — промолвил лениво мэтр Финкель, обмеряя левую голень равнинного, но, возможно и горного, бастарда. — Это то, что я думаю?
Брат Гор зевнул и сказал преувеличено спокойно:
— Безусловно. Мэтр Гористок начал производить опыты с применением к илотам сугубо небесного огня. Помните эти стеклянные шары, что мэтр Гористок выставлял в грозу на верхушки башни? Так вот, стол с илотом помещают между ними…
Треск. Илот зашелся в булькающих криках. Моя синестезия включилась на полную катушку. Мэтр Финкель был синюшным тощим пятном. Брат Гор — пятном обжигающе-красным, мелким, как черт самой младшей категории. Сердце в его груди было похоже на пульсирующий сгусток лавы.
— Всенепременно хотелось бы взглянуть! — сказал Финкель. — Жалко до слез, что он пускает в свою лабораторию одних только высших иерархов. Правду ли говорят, что ему удалось оживить отрезанную голову кревы? Что она теперь говорит и прорицает будущее?