Глаза Марко возбужденно загораются.
– А на лыжах ты когда-нибудь каталась? – спрашивает он.
– Ни разу, – отвечаю я.
– А я бы обязательно попробовал кататься на лыжах, если бы вдруг оказался на севере… Впрочем, на водных лыжах я катаюсь. А ты когда-нибудь каталась на водных лыжах?
– Нет, – говорю я.
Я смотрю на Марко и удивляюсь тому, что, когда он сидел со мной рядом в машине, я многого в нем не заметила. Например, два скрещенных шрама на подбородке. Или что он грызет ногти, только когда говорит сам – когда же слушает других, его руки опущены.
– Водные лыжи – это круто, – говорит Марко. – Попробуй как-нибудь – я уверен, тебе понравится!
Я уже чуть было не отвечаю «Обязательно попробую!» – но останавливаюсь. Зачем лгать этому парню? Все равно я его потом больше никогда не увижу…
– Честно говоря, вряд ли я их когда-нибудь попробую, – говорю я. – Сказать по правде… Можно открыть тебе один секрет?
– Можно, – кивает он. – Какой?
Я делаю рукой жест, означающий «наклонись ко мне поближе», хотя у меня перехватывает дух от собственной смелости. Марко придвигается ко мне так, что его колено касается моего.
– Сказать по правде, – говорю я, понизив голос, – я совершенно неспортивная. Единственный спорт, которым я когда-либо занималась – это пилатес.
– Пилатес? А что это такое? – удивляется он.
– Система для растяжки мышц. Разновидность фитнеса. Вот, собственно, и все. Если кто-нибудь вдруг захочет присвоить мне титул самого неспортивного человека всех времен и народов, я, пожалуй, не стану возражать.
– А почему ты шепчешь? – улыбается он.
– Потому что не хочу, чтобы кто-нибудь это услышал. Здесь столько народа, – я обвожу жестом лужайку, – и все они кажутся мне такими спортивными… Пусть это останется нашим с тобой секретом!
– Хорошо, – смеется Марко, – тогда и я, пожалуй, поделюсь с тобой одним секретом.
Он наклоняется к моему уху так, что почти касается его губами. От него все еще пахнет перцем и мятой.
– Я такой же, – шепчет он.
– Не поняла, – шепчу я в ответ ему в ухо. – Какой ты?
– Неспортивный. – Его дыхание щекочет мне шею.
Я легонько шлепаю его по руке.
– А кто говорил, что катается на водных лыжах? – спрашиваю я. Забывшись на минуту, я произношу это в полный голос.
– Я не говорил, что хорошо на них катаюсь! – смеется он и отпивает глоток пива из своей бутылки.
Мне немного жаль, что мы с ним уже перестали шептаться.
– Послушай, – говорит он, – можно задать тебе один вопрос?
– Какой?
– Почему ты платишь и за себя, и за своих подружек?
Этот вопрос почему-то смущает меня.
– Да просто у них мало денег, – спешу объяснить я. – Вот я и вызвалась заплатить за гостиницу и за газ…
– Газ? – удивляется он. – Какой газ?
– Как-какой? – удивляюсь, в свою очередь, я. – Который в машину наливают, чтобы ехала!
– А-а, – кивает он, – ты хочешь сказать, бензин?
– «Бензин»? В Америке так говорят? У нас в Канаде говорят «газ»…
– Никогда не слышал, чтобы бензин называли газом! К тому же, ты еще так странно произносишь: «газ-з-з»! – копирует он мое произношение, утрируя звук «з». – У нас говорят через «с» – «гас»…
– Ну, видимо, – отвечаю я, опустив взгляд и рассматривая свои ногти, – через «з» – это по-канадски. В Канаде половина народа говорит по-английски, половина – по-французски, и канадский вариант английского языка, должно быть, испытал влияние французского. Что ж, запомню – буду теперь говорить «гас»…
– Нет уж, – смеется Марко, ложась на траву и опершись на локти, – лучше продолжай говорить через «з». Это звучит так необычно!
– «Газ» через «з»?
– Да. Словно ты французская кинозвезда…
– Газ-з-з! – нарочно утрируя звук «з», повторяю я.
– Прекрати! – смеется он.
– Газ-з-з!
– Прекрати! Это звучит так сексуально! Ты меня возбуждаешь!
– Газ-з-з-з-з-з-з!
Марко, смеясь, зажимает мне ладонью рот. Я отталкиваю его – разумеется, в шутку. Отталкивать по-настоящему я его не хочу.
– Да, я французская кинозвезда! – смеюсь я. – Но не смущайся, детка! Разговаривай со мной так, словно я обычная девчонка.
– Трудно, должно быть, найти себе настоящих друзей, когда ты так знаменита… – полусерьезно-полушутя говорит он.
– Знаменитым вообще трудно жить, – в тон ему отвечаю я. – На улицу нельзя выйти – сразу откуда ни возьмись налетает куча народа: «Дайте автограф, дайте автограф…». Так что я решила пока немножко пожить во Флориде – здесь меня никто не знает…
– А я сразу раскусил, что ты не простая девчонка! – улыбается Марко. – Понять это нетрудно: у тебя слишком нежные руки – это говорит о том, что ты никогда ими и не работала. – Он берет мою руку в свои. – Про то, что в детстве ты строила снежные крепости, ты наверняка придумала. Да и произношение твое выдает тебя. «Газ-з-з-з-з»!
Рука у Марко холодная – ведь он только что держал бутылку пива из холодильника. Но мне нравится это ощущение прохлады – сказать по правде, жара действительно уже измучила меня. Впрочем, мне нравится даже не это… а просто то, что Марко держит меня за руку. Он держит меня за руку!
– Открою тебе еще один секрет, – говорю я. – На самом деле у меня такие нежные руки потому, что я три раза в неделе вымачиваю их в сметане и сплю в перчатках.
– Да ты, я смотрю, – смеется Марко, – вся сплошь состоишь из секретов! Что ты еще расскажешь мне о себе, Мэлани… Как, кстати, твоя фамилия?
«Что мне тебе рассказать? – думаю я. – Что я уже успела влюбиться в тебя по самые уши?»
– Моя фамилия – Файн, – говорю я.
– «Файн»? – качает головой Марко. – Не может быть! Это не фамилия – это прилагательное! [1]
– А как твоя фамилия? – спрашиваю я.
– Единственный-и-Неповторимый.
– Ага, рассказывай! – смеюсь я.
– Если есть фамилия «Прекрасная», почему бы не быть Единственному-и-Неповторимому? Я-то не люблю хвастаться и называю себя просто «Марко», но моего папу так и зовут – мистер Единственный-и-Неповторимый. И мама моя, пока была замужем за папой, звалась миссис Единственная-и-Неповторимая. После развода, правда, она вернула себе девичью фамилию – мисс Замечательная…
Я заливаюсь смехом. Марк по-прежнему держит меня за руку, но его рука уже не холодна. Мне нравится, что он считает меня Прекрасной. Мне нравится, что он внимательно слушает меня, что он готов смеяться над каждой моей шуткой, пусть даже и немудреной – и мне хочется разговаривать с ним до бесконечности… Нет, Марко действительно отличный парень!