За аркой снова пролетела авиетка, рокот винта накатил волной и стих, когда она исчезла за краем гигантской дыры. Аксен, подбежав к Ягору, негромко заговорил. Интендант склонил голову, слушая. Вскинул ее, уставившись в глаза капитана, выругался и отдал приказ. Аксен, кивнув, поспешил обратно. Заскрипели доски, когда он сбежал по настилу. Ягор вновь повернулся к Разину.
Мы с Эви перевели дух, и цыганка показала на мою руку. Я медленно поднял ее — костяшки сжимающих кинжал пальцев побелели. Покачав головой, я другой рукой распрямил указательный и средний пальцы, которые стали какими-то деревянными, негибкими, и вытащил рукоять из-под безымянного и мизинца. Кивнул на полку впереди.
Мы тихо пошли дальше и вскоре подобрались к ведущей вниз лестнице. Допрос продолжался, теперь я отчетливо видел, что лицо главы Меха-Корпа разбито в кровь, а руки прижаты к подлокотникам двумя металлическими скобами на винтах.
За балконом раздался топот ног, и четверо небоходов пробежали к авиеткам, стоящим на середине пещеры. Сбоку появились рабочие с большим железным ящиком в руках, залезли на крыло авиетки, раскрыли ящик и стали сноровисто укладывать патронные ленты в короб возле пулемета, установленного позади кабины. Четверка в синем разбилась на две пары, одна полезла в эту авиетку, вторая — в соседнюю. Рабочие, закончив с пулеметом, побежали к ней, а первая тронулась с места после того, как один небоход раскрутил пропеллер. Люди в черных комбезах снарядили патронами другую машину, там все повторилось: пилот спрыгнул, взялся за лопасть и по команде из кабины сильно крутанул ее; пропеллер с рокотом завращался, быстро набрав обороты, небоход вернулся в кабину — и машина покатила к арке вслед за первой. А та, разогнавшись, оторвалась от каменного пола почти на самом краю. На крыльях ее зажглись два белых огонька, то же самое произошло на второй, катящей следом.
Когда они исчезли в темноте, я склонился к Эви и очень тихо прошептал:
— Сколько у вас этих «роев»?
— Два, — ответила она. — Красный и синий. Один называют «небесными шмелями» — это красные авиетки, другой «дикими осами» — синие. Это коды для радиопереговоров.
— Красный подчиняется Браге, синий — Ягору?
— Вообще-то обоими командует Брага. Но синий рой базируется здесь, потому что для всех авиеток наверху нет места, и Ягор как-то сумел…
— Ясно. Нам надо спуститься по этой лестнице.
— Заскрипит, — возразила она.
— А что еще делать? Я первый, с середины спрыгну на пол, попытаюсь сразу вырубить одного, который стоит дальше от стены. Ты — за мной, займись тем, который ближе.
— А Ягор?
— Он не в счет. Хиляк.
— Откуда ты знаешь?
— Вижу, — отрезал я.
Мы теперь были почти над головами людей на балконе, и даже шепотом говорить стало опасно. Прижавшись спиной к камню и сделав еще пару шагов вбок, я очутился прямо над лестницей. Присел, снова взял кинжал правой рукой и распрямил одну ногу. Подошва уперлась в верхнюю перекладину, я перенес на нее вес тела.
Голова Разина дернулась кверху, когда он краем глаза заметил меня.
Охранники на это не обратили внимания, но интендант развернулся на каблуках и уставился прямо на нас с Эви.
По выражению лица было понятно, что он не сразу признал меня из-за синего френча. Я повалился вниз, переставляя полусогнутые ноги по лестнице, кренясь вперед, вытянув перед собой руки — с каждым мгновением этот спуск все больше напоминал падение.
Ягор запоздало крикнул: «Там!», ближний ко мне небоход начал поворачиваться, и я что было сил оттолкнулся от перекладины.
Небоход стоял не так уж далеко от лестницы. Я прыгнул, выбросив перед собой руку с кинжалом. Штык пропорол ткань под мышкой, а я вонзил кинжал противнику в плечо. Заточенный металл вошел до самой гарды, небоход заорал. Грохнул выстрел, пуля вылетела у меня из-под мышки и ударилась в стену позади. Я грудью свалился на пол, вытянувшись во весь рост. Перехватило дыхание, в груди глухо, болезненно екнуло. Штык упавшего на пол оружия резанул по предплечью.
Небоход повалился на пол рядом. Сзади скрипнула лестница, раздались быстрые шаги. Ягор отпрянул, и мне стал виден второй охранник.
Как и я ему. Он направил ружье мне в голову. Я попытался встать. Мимо пробежала Эви. Небоход выстрелил.
Егор Разин вскинул согнутые ноги и врезал ему сбоку по ребрам с такой силой, что охранника отбросило на Ягора. Пуля улетела куда-то в сторону.
Первый охранник встал на колени, одной рукой за ремешок подтягивая к себе лежащее между нами ружье, а другой пытаясь вытащить кинжал из плеча. Эви залепила интенданту Ягору такую оплеуху, что он едва не упал.
Я тоже поднялся на колени и кулаком ударил охранника по ране. Он вскрикнул от боли, закатив глаза, повалился на спину. Второй, упавший после пинка Разина, вскочил и бросился прочь. Я схватил ружье, направив его на Ягора, улепетывающего вслед за небоходом. Эви склонилась над креслом, раскручивая винты.
Боек лишь щелкнул, когда я вдавил спусковой крючок — после каждого выстрела эти ружья надо было перезаряжать. Ягор и охранник, сбежав по настилу, пропали из виду.
Я выпрямился, подобрал второе ружье, проверил — там был один патрон. Кинжал все еще торчал из плеча потерявшего сознание охранника; я достал его и, вытирая клинок о штанину, подошел к креслу.
У Разина были в кровь разбиты нос и губы, сильно распухло правое ухо, на скуле кровоточила глубокая ссадина. Эви сунула ему в руку грязный платок, и глава Меха-Корпа стал вытирать кровь. Побои, впрочем, не сделали его ни более разговорчивым, ни менее деятельным. Скомкав и отбросив платок, Разин обежал кресло и выглянул через ограждение. Мы с Эви встали рядом, я передал ей кинжал.
Ягора с охранником видно не было — убежали за стеллажи. В пещере что-то происходило, на другой ее стороне сновали люди в синем, некоторые бежали к авиеткам. С балкона я смог хорошо разглядеть, что и как здесь расположено. Пещера имела овальную форму, балкон находился ближе к узкой стене, а вместо противоположной была арка с огромной дырой. Под нами шли стеллажи, правее лежали корпуса разобранных авиеток, потом целые машины, а за ними — пустое пространство и арка.
— Вы знаете, как отсюда выйти? — спросил я.
— Там есть лестницы наверх. — Эви ткнула пальцем в ближнюю стену, у основания которой темнели проходы.
— Лестницы? А на каком мы расстоянии от поверхности? Спускались долго… Нас догонят, пока будем подниматься.
— Надо прорываться к лифту, — решил Разин. — К тому, в котором спустились сюда. За мной!
Он побежал к настилу, тяжело бухая большими черными ботинками по камню, на ходу бросив:
— Заряжены?
— Один патрон! — крикнул я, догоняя его.
— Дай мне!
Я не стал спорить — ясно было, что Разину довелось побывать во всяких заварушках и, наверное, опыта у него было побольше моего.