Теперь, к счастью, если он появится, их успеют предупредить. Хотя сейчас это почти не имеет значения. Почти.
Саймон предупредил, что не стоило сразу выкладывать все козыри. Следовало действовать осторожно, так как негодяи могли быть опасны.
Собравшиеся сразу же потребовали все объяснить, но Саймон не стал ничего говорить, пока не пришли все.
Наконец, вошел последний – Тривз Дайер.
– Ну как?.. – спросил он.
– Шахта наша, – коротко ответил Саймон.
Мужчины радостно завопили, но Саймон приказал им успокоиться.
– Ничего пока что не кончено! До конца еще далеко.
– Но ты же сказал, что шахта принадлежит нам, – удивился Эдгар.
– Владельцы еще не знают, что их обманули, – пояснила Элис.
– А когда узнают, без боя не сдадутся, – продолжил Саймон.
– Ты ничего не говорил о боях, – пробурчал Тривз.
– Вы думали, они так просто отступятся и позволят отнять у них шахту? – жестко проговорил Саймон.
А Элис, глядя на него, думала: «Трудно поверить, что всего несколько часов назад он любил меня с нежной яростью, глядя в глаза, сжимая грудь…» Тогда он был совсем другим и в то же время таким же самым – исполненным решимости получить желаемое.
– Люди, подобные им, не сдадутся так просто, – говорил Саймон. – Помните, что произошло, когда вы собирались организовать профсоюз? Они будут действовать самыми грязными методами, если придется.
Шахтеры молча переглядывались. Наконец Дэн Боуден пробормотал:
– Может, идея была не такой хорошей?
Тут Элис, потеряв терпение, громко проговорила:
– Мы с Саймоном рисковали головой за вас за всех. Сунулись прямо в змеиное гнездо. И ведь никто же не заставлял вас подписывать ту бумагу. Это был ваш выбор.
– Может, мы не знали, с каким риском это связано, – оправдывался Кристофер Тремейн.
– Ты взрослый человек, Крис, – в раздражении отрезал Генри. – И ты все знал. Как и остальные.
Мужчины стали роптать, но Саймон вновь заговорил:
– Вы думаете, получить что-то стоящее так просто? Ничто не достается без борьбы. За свои интересы многие боролись, дрались и даже проливали кровь.
Мужчины продолжали что-то бормотать. Они явно колебались.
– Я никогда не думала, что все будет так просто, – сказала Элис. – Я знала, что нас ждет борьба. С самого начала знала. Но, черт возьми, боль ничего не значит по сравнению с тем, что появится у меня… у всех у нас. Мы должны воспользоваться своим шансом. И что бы ни случилось потом, у меня не будет сожалений. Мы честно пытались и… Мы с Саймоном сделали все возможное.
Она не смотрела на него, но все же чувствовала его присутствие. И обращалась она сейчас не только к рабочим, но и к нему.
– Не все так храбры, Элис, – насмешливо заметил Эдгар.
– Тогда наберись храбрости и ты, – отрезала Элис.
Собравшись в круг, шахтеры о чем-то заговорили. Элис же украдкой покосилась на Саймона. Она боролась с порывом потянуться к его руке. Не потому, что нуждалась в его силе, а потому, что тосковала. Тосковала по его прикосновениям. Они были в разлуке всего несколько часов, но она ужасно по нему соскучилась.
Может, еще кто-то это заметил, не только Сара? Она отсутствовала совсем недолго – и все же стала другой женщиной. Не хуже и не лучше. Просто другой. Потому что знала, на что способна сейчас. Потому что заставляла себя делать то, на что раньше не отважилась бы. И все это время Саймон был рядом, обучал ее всему, а она с радостью училась.
Он вернется в Лондон, но уже не тем человеком, который недавно прибыл на «Уилл-Просперити». И, может быть, этого достаточно – знать, что она оставила на нем свою метку? Как он оставил на ней. И эти метки они пронесут с собой до конца жизни…
Но все же она беспокоилась: как отреагируют на обман бывшие владельцы шахты? И думала о том дне, когда Саймон уедет. Сердце наполнялось ужасным предчувствием, но, так или иначе, ей придется все вынести. Как она выносила всю предыдущую жизнь.
Шахтеры наконец закончили совещаться и, похоже, выбрали Эдгара своим представителем, потому что тот выступил вперед и решительно заявил:
– Мы с вами!
– Вы с собой, – поправил Саймон.
– Но ты поможешь нам… поведешь нас? – спросил Кристофер. – У нас нет опыта в подобных делах.
Саймон оглядел собравшихся.
– Вы все этого хотите?
Шахтеры энергично закивали.
– Отлично. Завтра утром все изменится. Я хочу, чтобы вы были к этому готовы.
– Да, конечно.
– Хорошо. Теперь идите домой и отдохните. В последующие дни вам придется нелегко, – сказал Саймон.
И он выглядел как человек, готовый к бою, который не успокоится, пока не сразится с врагом.
Генри, Эдгар и еще несколько шахтеров встретили Саймона у конторы управляющих. Лица мужчин были мрачные, а сжатые кулаки походили на камни, которые вот-вот полетят в окна. Но все надеялись, что до этого не дойдет. Единственное оружие, которое им понадобится, – это принесенные Саймономдокументы.
Он пытался не слишком задерживать взгляд на Элис, но глаза его словно обрели собственную волю и он то и дело косился на нее – ничего не мог с собой поделать. Она была бледной и напряженной, а сейчас обхватила плечи руками. Однако он впервые видел ее такой решительной. Ему очень хотелось потянуться к ней и приободрить ее – так же как и себя самого, – но Саймон сдерживался: следовало привыкнуть к тому, что он больше не имел права к ней прикасаться.
– Никаких слабостей, – сказал он собравшимся. – Мы все заодно. Они непременно сдадутся.
Все закивали, и Саймон, оглядев рабочих в последний раз, толкнул дверь конторы.
Клерки смотрели на него широко раскрытыми глазами, когда он проходил мимо. Ведь уже девять часов утра, и Саймону с шахтерами давно следовало находиться на шахте…
– Приведи их, – приказал Саймон одному из клерков, кивнув на дверь кабинета. – Приведи всех.
Клерк, раскрыв в изумлении рот, остался сидеть.
– Немедленно, – добавила Элис.
Клерк вскочил и вылетел из комнаты. Саймон и остальные ждали. Царила абсолютная тишина. Двое оставшихся клерков глазели на рабочих как на стаю диких животных, которые вот-вот набросятся на них и разорвут.
– Какого черта?! Что здесь творится?! – завопил Уир, следом за которым шли Горли, Мертон и клерк. – Вы на два часа опоздали на шахту… и еще имеете наглость являться сюда как хозяева!
– Мы и есть хозяева, – заявила Элис.
Управляющие обменялись взглядами. Потом Мертон рассмеялся, а остальные последовали его примеру. Рабочие выглядели неуверенными, – но только не Элис.