Я люблю импровизировать по ходу, ибо импровизация окрашивает работу в разные цвета. Подробные инструкции делают её серой и скучной.
Такой, какой и является моя текущая жизнь. В которую я себя загнал сам, спору нет, но… это не значит, что пребываю в восторге от этого факта.
Заключительная фраза сидящего рядом со мной лжеофисника разбила последний барьер сомнения. Они были правы, для себя я уже согласился.
Хотя возразил бы насчёт того, что я бездушный монстр до такой степени. Будь это так, очень сомневаюсь, что сейчас работал бы охранником на заводе и торчал в пусть и родном, но глубоко провинциальном и безнадёжном городишке.
Возразил бы, но не буду.
– Что там насчёт денег? – задал я вопрос, далеко не лишний в моей ситуации.
– Пять миллионов долларов в качестве аванса, ещё столько же после окончания работы, – огорошил лжеофисник. Таким же будничным тоном. Или ему вообще неведомы эмоции, или приходится иметь дело с более крупными суммами. Всё относительно в подлунном мире, для кого-то и сотня баков – громадное состояние, а для кого-то миллион – карманные деньги.
– Что ж это за работёнка такая хлебная?
Я очень постарался, чтобы мой голос не выдал смятение, внезапно хлынувшее в меня. Да, организация более чем серьёзная. Но и эскапада, в которую меня втягивают, явно не игрушечная…
– Напоминаю, вы занимались этим на протяжении нескольких лет. Для вас такое занятие не в диковинку.
– Снова пойти служить в отряд? Хм… – Я иронично ухмыльнулся, чтобы скрыть невольный мандраж. Я не устрашился масштабом, нет, но совсем ничего не боятся только трупы. Придётся признать, столь крупная сумма гонорара обоснованно смутила и насторожила.
– Чем вы занимались раньше? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Устраняли цели, добывали секретные документы, участвовали в тайных проникновениях… Достаточно?
Вот слушаю и поражаюсь. Неужели я всё это делал? А ведь отрицать бесполезно – делал.
– Мы ценим своих работников и хорошо им платим, – снова включился в разговор второй лжеофисник. – Особенно тем, кто прекрасно подготовлен, обладает необходимым опытом и знаниями…
– Вы убедительны, – кивнул я. – Насколько я понимаю, действовать придётся и за пределами страны, как минимум в ближнем зарубежье.
– Вероятно. Но будьте готовы и к более отдалённым пунктам назначения, – неопределённо посулил второй. – Более чем отдалённым, – добавил он после секундной паузы.
– Всегда готов, – проворчал я.
– Поэтому в ближайшие дни вы должны уволиться с завода и сообщить всем, что уезжаете далеко и надолго, – сказал тот, что сидел за рулём. – Можете, конечно, покинуть город прямо сейчас, но не стоит попусту привлекать…
– Стоп! – Я поднял руку. – Мне нельзя надолго. Я не могу оставить город на длительный срок…
– Почему?
– А то вы не знаете, – буркнул я.
– Мы определим вашу сестру в лучшую немецкую клинику. Донор будет найден без проблем. – Сказав это, первый вербовщик посмотрел в упор, мне прямо в глаза. Даже намёка на сочувствие не было в этом взгляде. Он просто назначал цену, и не важно, что – цену за жизнь. – Наверняка вам интересно узнать, почему мы готовы вылечить вашу сестру. Отвечаю, мы не на словах ценим своих работников и делаем всё для того, чтобы их ничто не отвлекало от работы.
Конечно же. Инструменты должны исправно выполнять функции.
Я проглотил услышанное и озвучил закономерный вывод:
– Уж очень гладко у вас получается. Вы, случаем, не готовите какую-нибудь громкую ликвидацию вроде нового убийства Кеннеди?
– Вы, конечно, специалист хороший, но в такой резонансной акции я бы вас не задействовал. Вы больше подходите для скрытных операций, а не для роли козла отпущения в стиле Освальда.
Его холодный взгляд не дрогнул, не изменился ни на миллисекунду.
Сидящий рядом повернул голову и кивнул своему напарнику. Боковым зрением я увидел, что тот извлёк из пространства между передним и задним сиденьями кейс. Просунул его вперёд. Мне.
– Берите, – предложил первый. Я взял и пристроил у себя на коленях.
Кейс выглядел вроде бы обычно. Единственное, что привлекало внимание, – три символа на крышке, напоминающие азиатские иероглифы. Китайского или японского я не знаю, поэтому не смог определить, что они означают. Поэтому и не буду развивать внезапную подозрительную мысль о том, что они лишь напоминают азиатские, а на самом деле черт-те какие.
– Откройте, – предложил первый.
Я так и сделал. Щёлкнул замками, поднял крышку и… беспрепятственно рассмотрел содержимое кейса.
Он был под завязку набит пачками долларовых купюр.
Честно сказать, я был шокирован. Более того, просто впал в транс. Из головы куда-то подевались абсолютно все мысли. Сначала я перестал чувствовать ноги, затем руки и всё остальное. На меня смотрела толпа Бенджаминов Франклинов, и все они будто скандировали хором: «Возьми нас! Мы исполним любое твоё желание!..»
Не знаю, сколько секунд или минут мне понадобилось для того, чтобы вновь ощутить своё тело и вернуться с небес на землю.
Сидящие рядом и позади меня лжеофисники терпеливо ждали. Не нарушали никакими спичами торжественность момента. Понятливые, однако.
– Хр-р… хр!.. – Я прочистил перехваченное горло и выдавил: – Э-э… извините, не ожидал…
– Здесь, – первый протянул руку и захлопнул объёмистый кейс, – ровно пять миллионов долларов. Пятьсот тысяч наличными и четыре с половиной на счету в швейцарском банке, в отделении для паспортов найдёте карточку и документы. Напоминаю, это аванс.
– Надеюсь, теперь вы верите, что наша организация не только обещает, но и выполняет? – спросил второй сзади.
Я медленно, заторможенно кивнул.
– Так что, по рукам?
И всё-таки я не мог вот так запросто взять и продаться. Меня учили, что, даже когда ответ очевиден, нельзя во всей красе показывать, что соблазн сильней тебя.
– Я должен взвесить все резоны, прежде чем дать согласие, – вынудил я себя произнести вслух.
– Хорошо, даём вам… двое суток. В течение этого срока вы должны всё уладить с окружением. Через два дня мы с вами свяжемся, Виталий.
Мне показалось, или в его голосе промелькнула нотка уважения? Всё-таки подвёл голос вербовщика, на миг сбился, утратил бесстрастность… Ему наверняка не часто приходилось видеть, как люди отдают обратно кейс, набитый долларами, вместо того чтобы в него вцепиться. Пять с шестью нулями та сумма, которую уже можно считать достойной дьявола-искусителя, устоять перед ней – сродни подвигу. Особенно при тех обстоятельствах, которые загнали меня в провинциальный и безнадёжный, пусть и родной городишко…
А ведь пройдено финальное испытание! Я понял это в тот момент, когда он, забрав кейс и передавая его назад, второму, скользнул по мне потеплевшим взглядом.