— Хочешь, я отвезу тебя домой?
Погруженная в свои мысли, София не сразу сообразила, что вопрос адресован ей. Она слышала шум мотороллера, но не обратила на это внимания. Подняв глаза, она увидела, что его владелец ждет ответа.
Уличный фонарь возле остановки освещал его желтым неоновым светом. Юноша расстегнул кожаную куртку, снял шлем, и София узнала Мика Хельда.
— Привет, Мик, — прошептала она и отвела взгляд. — Ты… тоже был на вечеринке? Я тебя не видела.
— Неудивительно: я ждал на улице, — коротко бросил он.
— Ждал? — удивилась она. — Чего ты ждал?
— Не догадываешься?
Откуда ей было знать, что творилось в его растрепанной рыжей голове?
— Извини, я не сильна в телепатии и не умею читать мысли, — ответила София пренебрежительно.
«И в людях я не разбираюсь», — добавила она про себя. Заметил ли Мик, что она плакала? Она отвернулась и опустила голову.
— Тебе понравилась вечеринка? — спросил он после длительной паузы.
София была благодарна ему за то, что он прервал неловкое молчание.
— Сначала я была шокирована. По сравнению с этой студией суперстильный школьный актовый зал просто сарай.
— А потом? — Мику явно хотелось знать больше.
— Как тебе сказать… — София пыталась отделить собственную катастрофу от общего впечатления. Как-никак Мик — сотрудник агентства, и ее искреннее мнение о его коллегах могло показаться ему слишком нелестным.
— Мне кажется, что там было много показухи.
— Ты имеешь в виду всех собравшихся или только Патрика?
— Забудь о нем, — махнула рукой София. Ей было прекрасно известно, что Мик не переносит Зальфельда-младшего. — Остальные точно такие же, как и он. А ваши сотрудницы отличаются только цветом глаз и волос, в остальном — все одинаковые: неимоверно худые, чересчур общительные, все в черном. Обмениваются дежурными фразами… В общем, довольно скучно!
— А ты чего ожидала?
— Больше содержания, — выпалила София не задумываясь.
— На корпоративной вечеринке, где присутствуют сплошные тузы?
— Ты хочешь сказать, что люди, при помощи глянцевых фотографий и заманчивых слоганов воздействующие на подсознание человека, превращаются в пустые картинки?
— Ты говоришь о ком-то конкретно или так, вообще? — осторожно поинтересовался Мик.
— Не знаю, — со вздохом отозвалась София. — Но я не думаю ничего плохого о твоей будущей профессии.
— А я не собираюсь всю жизнь заниматься рекламой. В агентстве я подрабатываю, чтобы за каникулы скопить денег и сдать экзамены на водительские права.
— Ты учишься?
— Заканчиваю через два года, — кивнул Мик. — А ты?
— А я в следующем году. Мои родители — учителя.
— Может быть, ты перестанешь прятаться за спины родителей и скажешь, чего ты сама хочешь?
София усмехнулась. Мик обладал способностью безошибочно обнаруживать ее болевые точки.
— Мои желания просты, — произнесла она тихо. — Одно из них — Патрик Зальфельд.
— У тебя нет шансов! Забудь эту тряпку, — раздраженно произнес Мик. — Он не пропускает ни одну симпатичную девчонку.
София задумалась. Что происходит? Благодаря Мику Хельду она боролась с собственной глупостью? Мик был вне себя. Софии казалось, что он сейчас швырнет в нее шлем.
— Не нужно меня успокаивать, — пробормотала она. — Я не строю иллюзий на свой счет. Я ничего особенного из себя не представляю!
— Глупости! — буркнул Мик. — Тот, кто мог написать такое письмо, — незаурядный человек!
— Письмо… — Краска смущения залила лицо девушки. — Послушай, не напоминай мне сейчас об этом несчастном письме.
— Почему? — Мик переложил шлем в другую руку. Он заметно нервничал. — С каких это пор честно выражать мысли и чувства считается глупостью? — тихо добавил он.
София попыталась обернуть все в шутку:
— Любовные послания должны быть адресованы человеку, который отвечает взаимностью. А для Патрика любовь ассоциируется с сердечками на конфетных фантиках.
— Но ведь он так и не получил твое письмо, — запинаясь, напомнил Мик.
— И слава богу! Он бы просто посмеялся. Хорошо, что ты его выбросил.
— Я его не выбрасывал. Вот, возьми. Я не хочу, чтобы оно попало в чужие руки.
Он полез в карман куртки и достал измятые листочки, бережно сложенные вчетверо. София открыла рот от удивления.
— Зачем ты их…
— Мне было жаль их выбрасывать.
— Да ты с ума сошел! Извини, сегодня днем я была резка с тобой. Я просто из себя выхожу, когда все начинают читать мне нотации. Я как раз и писала об этом…
— Но письмо-то адресовано не мне!
— И все же не надо было говорить, что ты завидуешь Патрику, — с грустью в голосе произнесла София.
— Я тоже был не очень-то вежлив, — твердо сказал Мик. — Но в одном ты права. Я ревную тебя к Зальфельду-младшему.
София повернулась и изумленно посмотрела на него. Она пыталась прочесть его мысли. В отличие от Патрика Мик, казалось, был поглощен только ею.
— Честно говоря, до сегодняшнего дня я представляла тебя совершенно другим, — призналась она. — Я была околдована Патриком. Точнее говоря, тем человеком, которого сама себе выдумала.
— А дизайнер он классный, — великодушно заметил Мик.
— Для агентства это, конечно, имеет значение, — сухо ответила София. — Ты завидуешь его таланту?
— Мне бы хотелось научиться так рисовать, — немного загадочно сказал Мик.
Подъехавший автобус осветил фарами остановку. София задержала дыхание. Ей не хотелось прерывать разговор. Она растерянно посмотрела на смятое письмо в руке Мика. «Я уже взрослая!» — буквы прыгали перед ее глазами. Просто смешно!
— Мне пора… — пробормотала она, кивнув в сторону автобуса, двери которого выжидающе раскрылись.
— Не уезжай! — Мик крепко взял ее за руку.
София не шевелилась. Она видела, что водитель автобуса вопросительно смотрит на нее. Отрицательно покачав головой, она дала ему понять, что не поедет. Двери закрылись, и автобус уехал.
— Спасибо, — сказал Мик, поставив мотороллер на подножку и положив шлем на сиденье.
Почему она осталась? Кажется, она опять сделала что-то не то. Ее постоянная ошибка заключается в том, что она сначала что-то делает и только потом думает.
— Почему ты не захотел, чтобы я уехала? — спросила она робко. — Ведь до сих пор мы только и делали, что ругались…