Book.

«Товарищ командир! Солдаты и офицеры третьей роты первого батальона гарнизона „Москва“ из „Русской народной национальной армии“ прибыли в ваше распоряжение. Докладывает старший лейтенант Максютин Михаил Андреевич (так в тексте, правильно — Николай Петрович. — Примеч. авт.).

Федор Озмитель внимательно обошел строй. Затем, обращаясь к Максютину, жестко ответил:

— Вам я не товарищ. Вот скоро предстоят бои с карателями (имелась в виду операция „Захват“. — Прим. авт]. Сможете кровью искупить свою вину перед Родиной. Тогда не только товарищами, может, и друзьями станем (разумеется, ни о какой дружбе между офицером госбезопасности и бывшим коллаборационистом речи не могло быть. — Примеч. авт.). Это полностью относится и к солдатам, перешедшим с вами на сторону партизан. Что касается оружия, то оно останется при вас» [488] .

В документах НКВД встречается информация о том, сколько военнослужащих перешло вместе с Максютиным. По одним данным, 80 человек, по другим — 90 [489] .

Агент «Валя» также установила контакт с лейтенантом РННА Семеновым, сообщившим ей, что среди «народников» есть еще желающие уйти к партизанам. По словам Семенова, к переходу были готовы около 500 человек. Чекисты дали офицеру задание: взорвать склад с боеприпасами, перебить руководство РННА и находившихся в штабе немцев, после чего собрать верных людей и выйти в лес. Но через несколько дней к «народным мстителям» пришел перебежчик, рассказавший, что немцы выявили в Осинторфе антифашистскую группу, расстреляли двух офицеров (капитана и старшего лейтенанта, фамилии остались неизвестны). Переход был сорван. Чекисты отмечали, что, возможно, лейтенант Семенов — провокатор и агент германских спецслужб, специально внедренный в антифашистскую группу [490] .

Кроме подразделений Лебедя и Максютина, 6 августа на сторону партизан перешел взвод «народников», между 12 и 15 августа — разведывательная рота старшего лейтенанта А. Князева (о нем будет сказано ниже). Помимо этого, как пишет Кромиади, готовился переход и в гарнизоне Шклова, но он не состоялся [491] .

Таким образом, в первой половине августа 1942 г., по оценкам специалистов, на сторону партизан перешло не менее 200 человек [492] .

В записках бывшего секретаря подпольного райкома КП(б) Б Витебской области А. К. Стельмаха зафиксированы другие данные: «Руководство партизанского соединения и райком партии решили организовать связь с командирами гарнизонов РННА с тем, чтобы привлечь их на свою сторону… В результате переговоров 10 августа снялись одновременно 5 гарнизонов РННА из деревень Новая Земля, Гичи, Рудня, Петрики и перешли на сторону партизан. Всего в наше соединение прибыло 236 солдат и офицеров из РННА и 78 полицейских. Они принесли с собой 5 минометов, 300 мин, 10 пулеметов, автоматы, винтовки, много боеприпасов» [493] .

К. Заслонов

На наш взгляд, к партизанам перешло более 200 «народников». Цифры, которые приводят в своей книге Жилянин, Позняков и Лузгин (свыше 600 солдат и офицеров РННА [494] ), далеки от реальности. Хотя процесс разложения принял немалые размеры, все-таки он не охватил всего соединения.

Переход к партизанам нескольких подразделений «Граукопф» явился одной из причин, почему представителей русской эмиграции отстранили от командования бригадой и выслали в Берлин. Конечно же, в воспоминаниях того же Кромиади эта тема нивелируется. Он, например, рассказывает об одном офицере из батальона «Волга», информировавшем немцев относительно морального состояния личного состава подразделения. Офицер дважды подавал донос, указывая на то, что майор Головинкин собирался вывести батальон к партизанам. По словам Кромиади, ему лично пришлось приехать в Шклов, арестовать доносчика, а затем, после того как осведомителя доставили в Осинторф, подвергнуть его гласному суду [495] .

В партизанских мемуарах фиксируется, что участившиеся переходы солдат к партизанам всполошили командование РННА. В Центральный поселок Осинторфа прибыло подразделение СД. Начались аресты. Местная комендатура провела перерегистрацию пропусков и удостоверений всех вольнонаемных служащих. Подразделения «Граукопф» проверили. Военнослужащих, заподозренных в связях с партизанами, изолировали и отправили в разные концлагеря (Калинин, в частности, утверждает, что одну из групп «народников» отвезли в Освенцим, что является вымыслом; сегодня хорошо известно, когда и сколько пленных красноармейцев оказалось в этом лагере).

СД напало на след осинторфских комсомольцев. Были арестованы 13 человек, в частности, Валентина Бугаева, Наталья Нольберт и руководитель подполья — Станислав Шмуглевский. Арестованных держали в особом бараке гарнизона «Москва», избивали, водили на очные ставки, но ничего не добились. После этого подпольщиков отправили в Оршанскую тюрьму СД [496] .

Кроме того, немцы провели пропагандистскую акцию, заявив, что партизаны убивают перебежчиков из РННА. Если верить партизанским воспоминаниям, для того чтобы убедить личный состав соединения в истинности эти слов, сотрудники СД тайно вывели в лес возле деревни Заполье группу из 22 «народников» и там ее расстреляли. К груди жертв были прикреплены картонные таблички с надписью: «За измену Родине и службу в РННА». Затем немцы устроили похороны убитых солдат. Оставшиеся на свободе подпольщики ответили на провокацию серией листовок, расклеили в Осинторфе плакаты, разъясняли, кто совершил это преступление. Правда, эти действия не особо помогли, так как переходы на сторону партизан временно прекратились [497] .